Потом мы узнали, что история продолжилась совсем по другому сценарию. Возникли неизбежные трудности с адаптацией на новом месте, в контактах с коллегами. В какой–то (надо понимать – довольно нерадостный) момент в жизни наша приятельница нашла утешение в среде таких же, как и она, «непробившихся» соотечественников. Глубоко верующие, погруженные в религиозные обряды, с трудом, но цитирующие богословов и религиозных мыслителей – словом, харизма мелкая, но очень близкая. Нашу знакомую, пребывавшую в состоянии депрессии, затянуло, будто мелкий астероид в черную дыру. Она уволилась из университета, муж стал священником в православной церкви, жена родила ему троих детей и все стали ревностно соблюдать обряды. Бог им в помощь, скажете вы? Все бы хорошо, но родители под влиянием проповедей и подначек со стороны своего окружения сформировали резервацию в составе своей семьи. Этакую мини–диаспору, отрезанную от порочного города Сан–Франциско, в котором они в данное время проживают. Все – от образа питания до образа мышления – подчинено «божественному». Вероятно, начало этому странному решению положило состояние хронической дезадаптации, возникшее в чужой стране с чуждыми традициями. Круг общения резко сузился, контакты стали глубже – и последствия этих контактов, соответственно, тоже углубились и усугубились. Появившиеся в поле зрения доморощенные теософы поспособствовали начинающемуся «семейному аутизму». А может, вольные нравы Сан–Франциско навели нашу знакомую на мысль о спасении души, заодно оказало влияние и геопатологическое излучение, идущее из материкового разлома, на котором стоит этот город… В общем, уход от реальности свершился. Сознание этой семейной пары сорвалось со стапелей и отправилось в дальнее странствие по невиданным морям.
Мы, признаемся, не слишком сочувствовали родителям, ударившимся в клерикализм – это был их собственный (может, и не самый удачный) выбор. Но, видно, взяли верх подспудные желания, стремления, настроения, или, как психологи говорят, аффекты. Пусть теперь живут в состоянии аффекта, пока не надоест. Но их дети, ни в чем не повинные созданья, благодаря маме и папе потеряли связь с окружающей действительностью. Они не знают английского языка, не ходят в американскую школу, мама дает им домашнее образование. И вдобавок в доме нет ни компьютера, ни телевизора, а вся информация из внешнего мира проходит через мелкоячеистый фильтр родительской цензуры. Изрядно пополнившееся семейство нашей приятельницы пребывает в добровольной религиозной изоляции далеко не первый год. Ее дети растут и скоро придется решать вопрос относительно их будущего. Глубоко верующие родители, покумекав, решили вернуться в Россию – здесь, по их мнению, высшее образование дешевле и детям легче получить диплом и работу. Мысль о том, что подросшие «невинные малютки» с их домашним образованием, несамостоятельностью, проблемами общения и здесь придутся не ко двору – так же, как в Сан–Франциско – родители тщательно отметают. Видно, на бога надеются.
Да, если вы сами оплошали, самое время вручить узды правления боженьке и попросить его разрулить ситуацию. Как удержать себя от превращения в «домашнего Савонаролу» или, не дай боже, в Тартюфа? Способ один – вместо негативной, прокурорской реакции на человеческие слабости – включая свои собственные – заниматься своими делами, а не лезть в чужие с намерением «по–дружески» прочесть проповедь, обратить в истинную веру, устроить христианнейшую жизнь и подготовить соответствующую кончину.
«Гиперопека» в форме религиозного фанатизма – симптом категорического неприятия окружающей реальности, проявление мучительного страха перед проблемами обычной человеческой жизни.
Следующий шаг закономерно ведет в страну аутизма. Подчинение религиозному фанатику, практически вступившему на эту «terra incognita», может стать «спусковым механизмом для обращения в мазохизм». И, конечно же, чревато серьезными жизненными неудачами.
Читатель, надеемся, уже заметил: в описываемых психологических играх ни вера, ни даже религия практически не участвуют. Они лишь дают повод для срыва в аутизм или мазохизм, а в дальнейшем выступают в роли флера, прячущего психологические проблемы «обращенного» — главным образом, от него самого. И даже в принципе все равно, какой именно конфессии страдающая душа себя вручила. Вопрос в той роли, которую оная душа отводит новому «антидепрессанту». Когда разум принимает участие в судьбе своего хозяина вместе с верой – это вполне гармоничный союз. И если вера отсутствует, но разум работает в своей собственной манере – это также вариант не из худших. Но маниакальная вера, не контролируемая разумом, неминуемо заводит личность в тупик. И этот тупик называется… правильно, психологическая зависимость. Для людей слабых, подверженных депрессии, неспособных самостоятельно разрешить свои проблемы, религия выполняет ту самую роль, о которой еще Маркс писал.
Мнение основоположника марксизма, известное всем и каждому в укороченном виде: «Религия – опиум для народа», заканчивается словами: «она облегчает ему его страдания». С этим нельзя не согласиться, как и с высказыванием Наполеона: «Религия – важный предмет в женских школах. Она, как бы на нее ни смотреть, есть надежнейшая гарантия для матерей и мужей. Школа должна научить девушку верить, а не думать». Наполеон, как человек с глубоко патриархальным мышлением, согласно сегодняшним меркам, не слишком корректен в оценке предназначения женщины. И тем не менее, он правильно оценивает роль религии в сознании многих людей (вне зависимости от половой принадлежности): вера вытесняет мысль, избавляя от необходимости делать выбор и отвечать за принятое решение. И автор «Капитала» тоже верно рассуждает: облегчая страдания, поневоле тянешься к какому–нибудь опиуму. Если человеку тяжело дается работа мысли, он может и к богу обратиться с нехитрым требованием: избавь! А потом всю жизнь беззастенчиво «паразитировать на божественном», по любому поводу прибегая за советом, за утешением, за ободрением… Будь на месте господа бесплатный консультант, он бы такого клиента своими руками убил, чтобы хоть ненадолго в отпуск уйти. Ну почему бы вседержителю не проучить лентяя, который отказывается пользоваться богоданным органом мышления? Вот и получается, что на бога надейся, а роздых ему дай!
В результате обращения к «небесному лидеру» — или к его «особо харизматичному» земному представителю — и у старших, и у младших складываются одинаково ложные представления насчет того, как обстоят дела в окружающем мире. Хотя разные возрастные категории и ведут себя по–разному. Старшие напрочь перестают воспринимать окружающих. Если к ним обращаются за советом или за поддержкой, произносят краткие наставления или длинные проповеди, «подставляя» реальную ситуацию в некую формулу, максимально приближенную к событиям и притчам, почерпнутым из религиозной литературы. Даже взрослым собеседникам «обращенных душ» приходится нелегко: апеллировать к разуму человека, растворившегося в проповедях и притчах, бесполезно. Остается только ждать, пока эта личность не очнется, пока этот мозг не начнет снова принимать информацию, пока эти реакции не станут индивидуальными. А до того времени приходится общаться с цитатником, с путеводителем по священных книгам.
Особенно в этом положении страдают дети. Родитель, обнаруживший, что в мире есть нечто поважнее собственных отпрысков, может еще долгое время демонстрировать «формальную теплоту и благость» — например, по поводу и без повода произносить фразы о любви и всепрощении, говорить о душе, взывать к добродетели и пр. Но по сути своей он уже «не с нами» — и даже не со своими детьми. Его дела зачастую свидетельствуют об этом – вопреки его же словам. В частности, среди «сильно уверовавших» встречаются разные формы «выпадения из социальной сферы»: отказ от доходной работы, пренебрежение прежними занятиями, потеря интереса к близким, равнодушие к жизненно важным проблемам… Все это производит тягостное впечатление на всех, кто привык к заботе и вниманию со стороны «безвозвратно выпавших из жизни».
Кстати, родителям, чьи дети впадают в религиозность, так же тяжело: младшее поколение, с его подверженностью романтическим порывам, может натворить глупостей, прикрываясь теми же цитатами из религиозной литературы, благо в оной кладези информации сыщется оправдание и объяснение любому поступку, вплоть до детоубийства. Что поделать, история человечества богата жестокими и возвышенными деяниями. Причем их бывает трудно отличить друг от друга. А коли умелый демагог способен запутать даже поднаторевшего в дискуссиях циника–интеллектуала, то что ему наивный романтик, отчаянно ищущий смысл жизни? И в результате неокрепший ум молодого человека наполняется странными образами и идеями, не столько принадлежащими исповедуемой религии, сколько тому самому демагогу. Мало ли что очередной «гуру» вытащит из своего подсознания, дабы вложить в голову ученика? Да мало ли во что преобразуется указанное «приобретение», пройдя через фильтр чужого мировосприятия? Потому и говорится, что благими намерениями вымощена дороги в ад. Звучит печально, но похоже на правду. Но, что бы кто ни говорил, средство от демагогов есть.
