«Быстрое возрастание в числе и боевых качествах иностранных флотов, что представляет несуществовавшую раньше угрозу совместных действий их против Англии. Огромный рост коммерческого тоннажа германских кораблей, в особенности тоннажа и перевозной способности новейших типов пассажирских пароходов, дающих возможность совершать большие заморские экспедиции с меньшим количеством транспортов и большею легкостью. Здоровый рост сил Германии и ее союзников на суше и на море. Неподвижное состояние населения и военных сил Франции. Искусная работа германской дипломатии по привлечению на свою сторону мелких государств Западной Европы и, наконец, – самое главное – успешное стремление Германии к преобладанию на европейском континенте».
Рассмотрим теперь эти же перемены не с английской, а с совершенно объективной точки зрения.
Одним из основных и неизменных принципов государственной политики (высшей стратегии) англичан является следующий: уничтожив морские силы своих соперников и заперев последних на материке, удерживать их на нем подвижными стенами своего могущественного флота.
Вполне надежные против слабых попыток каждого европейского народа в отдельности, стены эти могли бы оказаться недостаточными в том случае, когда задыхающиеся в тесноте и пожелавшие вырваться на мировой простор континентальные народы объединились бы вокруг одной из сильных и богатых инициативою держав и совокупными усилиями бросились бы на прорыв английской блокады.
Ввиду этого вторым основным принципом государственной стратегии англичан является наложение на континентальные народы особого рода оков balance of power, под которым, по словам лорда Керзона, подразумевается освященное веками решение Англии не допускать на континенте Европы сколько-нибудь опасного преобладания какой бы то ни было державы.
В настоящее время после потерявших уже наступательную энергию Испании и Франции и временно, как в начале прошлого столетия, понадобившейся России такою опасною для Англии державою сделалась Германия.
Не имея возможности ни существовать средствами собственной территории, ни распространяться на переполненном людьми материке, быстро растущий германский народ изменил систему своего труда, т. е. от хлебопашества перешел к фабричной и заводской деятельности, переустроил сообразно с новыми требованиями сеть внутренних сообщений, оборудовал морские побережья и, создав превосходный коммерческий флот, устремился для добывания дополнительных средств к жизни за море. Иными словами, сделавшись морскою державою, Германия до дерзости смело выступила против могущественной и не терпящей никаких посягательств на ее жизненные интересы Океанской империи и этим положила начало целому урагану событий, внутренний смысл которых можно видеть из нижеследующего.
Для неизбежной при подобном выступлении англо-германской войны стратегическое положение новой морской державы крайне невыгодно. Все ее коммуникационные линии, отходящие от фронта, перерезываются гигантским барьером Британских островов. Обход же последних как с юга, по теснине Ла-Манша, так и с севера, вокруг Шотландии, в военное время невозможен, ибо, отделив Норвегию от Швеции, устроив базы на Оркнейских и Шетландских островах и сосредоточив в домашние воды четыре пятых своего флота, англичане, по их образному выражению, «запечатали» Северное море так, что с открытием военных действий вся промышленная и торговая Германия сразу же может очутиться в положении армии, пути подвоза которой оказались бы в руках противника.
Чтобы вырваться из этих железных тисков, т. е. сохранить во время войны – особенно общеевропейской – связь с внеевропейскими странами, Германия заблаговременно начала устраивать в тылу у себя длинную коммуникационную линию от Берлина через союзную Австрию, Балканский полуостров и Малую Азию в самый центр магометанского мира (Багдадская железная дорога) и постепенно подготовлять в Турции, Персии и Аравии обширную базу для вывоза из нее в будущем продовольственных припасов и товарообмена, а для обеспечения этой базы и прикрытия коммуникационной линии на турецком участке приступила к реорганизации турецкой армии. В тех же видах более надежного устройства своих тыловых сообщений она начала поощрять наступление Австрии через Балканы к Салоникам.
Затем, так как средоточием главнейших путей Океанской империи является Средиземное море с Суэцким каналом, то для действий в этом районе Германия наметила: 1) быстро увеличивавшиеся по ее настоянию флоты Австрии и Италии и 2) ту же реорганизованную ею турецкую армию, которая, двинувшись на Египет, одним ударом перерезывала бы сонную артерию Суэца.
Наконец, кроме Турции, она привлекла на свою сторону еще одну лежавшую на Средиземном море и Атлантическом океане магометанскую страну, Марокко, с тем чтобы занять один из необычайно важных в стратегическом отношении портов этого государства, укрепить его и, обратив в стоянку для специально строящихся в последнее время для охоты на торговые суда крейсеров-дредноутов с огромным радиусом действий, зайти таким образом в тыл Англии и стать на всех английских путях через Гибралтарский пролив, вокруг Африки и к обеим Америкам.
Если бы Германии удалось осуществить этот широко, смело и правильно задуманный план действий, тогда она, отвечая угрозою на угрозу, на долгое время обеспечила бы себе мир и устойчивое развитие своих морских сил. В случае же крайности инициатива войны и значительные шансы на успешный исход последней находились бы в ее руках, ибо, двинув в надлежащий момент на Египет Турцию, создав серьезные осложнения на Средиземном море и оттянув туда часть английских сил, она в то же время со своей главной, уширенной голландским и бельгийским побережьями базы могла бы повести против Англии решительные операции в Северном море.
Но, к сожалению для Германии, ее молодое искусство борьбы за жизнь оказалось много ниже той изумительной системы, которая работает в Англии еще со времен плохого философа, но гениального стратега Бэкона.
Сумев внушить кому следовало безотчетный страх перед честолюбивыми замыслами германцев будто бы на лежащую за Марокко испанскую и французскую Сахару, англичане посредством прекрасно владеемого ими орудия – европейских конференций – заставили Германию уйти из марокканских портов Танжера и Агадира. Причем уже на первой конференции установили необходимое им balance of power in Europe, т.e. в противовес организованной Германией группе держав составили свою английскую.
Затем, чтобы внести в группу своего противника серьезный разлад и ослабить ее материально, они дали понять Италии, что не окажут никакого противодействия, если та заберет обещанную ей еще в 1881 г., т. е. во время занятия англичанами Египта, а французами – Туниса, Триполитанию. Натолкнув, таким образом, Италию на Турцию, Англия, во-первых, ослабляла две державы германской группы междоусобною войною; во-вторых, отнимала у Турции ее последние владения в Африке, иными словами, выбрасывала эту державу из африканского материка, укрепляя тем собственное положение в Египте; и в-третьих, ставила Германию как главу группы в весьма затруднительное положение: ворча, но не смея возвысить голос против союзника и лишь сочувственными вздохами помогая другу, она компрометировала себя в глазах обоих.
Внимательно следя, наконец, за положением дел на Балканах, Англия решила, что все освобожденные нами христианские народы выросли и окрепли уже до такой степени, что могут служить прекрасным орудием для ее целей, а поэтому сочла своевременным приступить к тем мероприятиям, о которых, как о вещи вполне нормальной, составляющей часть выработанной давным-давно программы, говорилось еще в 1885 г.[22]
Прежде всего она помогла выдвижению на пост первого министра Греции хорошо известного ей по Криту Венизелоса[23], а этот ловкий и умный левантинец, организовав по рецепту balance of power Балканский союз и предоставив на первое время главную честь, работу и ответственность наиболее сильной Болгарии, двинул под ее предводительством давно ждавшие подобного толчка христианские народы против Турции.
Когда же поднятая, почти в буквальном смысле слова, на штыки Турция сброшена была к проливам, и усерднее других поработавшие болгары потребовали себе наибольшего вознаграждения, тогда заранее подготовленному четверному союзу – уже под гегемонией Греции – внушено было подчинить и эту державу расчетам высшей стратегии.
Расчеты же эти были следующие.
Около ста лет поддерживавшаяся против нас Турция после войны 1877–1878 гг. была признана англичанами не способною замыкать дольше все пути, ведшие через ее территорию к Средиземному морю, а именно:
1) через западную часть Балканского полуострова – санджак (округ) Новый Базар и Македонию – к Салоникам;
