таковые, оставив более детальный анализ для другого случая.
Важно заметить, что эти антипатриархальные и матриархальные тенденции особенно заметны в той части населения, которая принадлежит к обеспеченным слоям и работает в кибернетическом секторе. Прежние нижние и средние классы – крестьяне, мелкие торговцы, – не получающие благ от потребительского изобилия и чувствующие, что их ценности и идентичность под угрозой, отчаянно цепляются за патриархальные авторитарные порядки и становятся яростными противниками новых веяний, особенно враждебными в отношении тех групп населения, которые выражают новые ценности и стиль наиболее явственно и радикально. (Параллельный феномен наблюдался у тех же классов в донацистской Германии и послужил той почвой, на которой вырос нацизм.) В главе IX, написанной в Германии в 1932 году, я кратко указал на сходство перехода общества от патриархальной к матриархальной структуре.
См. обсуждение этого вопросов в «Забытом языке» Э. Фромма.
Статья «Теория материнского права и ее важность для социальной психологии» впервые была опубликована в 1934 году в Zeitschrift für Sozialforschung, Hirschfeld-Leipzig.
Бахофен И. Я. Материнское право.
Цитируется по «Материнскому праву» И. Я. Бахофена.
Бахофен И. Я. Материнское право.
Бахофен Я. А. Материнское право.
Цит. по Бахофен И. Я. Материнское право.
Kelles-Krauz, Neue Zeit, 1901–1902, I 522.
Гетеризм – термин, введенный И. Я. Бахофеном для обозначения гипотетической начальной формы отношений между полами с неупорядоченностью полового общения (в современной науке обозначается термином «промискуитет»). – Прим. перев.
Бахофен И. Я. Материнское право.
Цит. по Kelles-Krauz, Neue Zeit, 1901–1902.
Клагес, который рассматривает рациональную мысль (Geist) как разрушитель «души», разрешает проблему, усматривая в натуралистической метафизике Бахофена главное зерно его мысли и воспринимая его протестантский идеализм как вторичный и несущественный. Боймлер, отвергающий интерпретацию Клагеса, еще более жестоко урезает мысль Бахофена. Если Клагес по крайней мере видит Бахофена как антипротестанта и антиидеалиста, Боймлер исходит из своих в основном патрицентристских взглядов и рассматривает как случайность самую важную часть работы Бахофена: его исторические и психологические утверждения по поводу матриархального общества. Он видит ценность только в натуралистической метафизике Бахофена и отвергает изображение женщины как центра и связующего звена наиболее древней гражданской организации, считая это ложным заключением. Боймлер также весьма сомневается в том, что моногамию нельзя обнаружить с самого начала человеческой истории. Для него матриархат как общественная реальность совершенно случаен: хтоническая религия по-прежнему имеет решающее значение для понимания примитива и доисторических времен, даже если окажется, что индо-европейского матриархата никогда не существовало. Объяснение Бахофена в своих базовых аспектах совершенно не зависит от этнологических и лингвистических данных, потому что не основывается на гипотезах социологической или исторической природы… Базис философии истории Бахофена лежит в его метафизике. Главным является полнота этой метафизики. Ошибки Бахофена в области философии культуры [т. е. его социологические и исторические ошибки] легко исправить. Научное изучение начал человеческой расы, полностью лишенное ошибок, не оставило бы ничего, что следовало бы исправлять, но и ничего достойного внимания тоже.
Бахофен «зашел слишком далеко» в своей теории, когда приписал женщине первое появление человеческой расы. Это, замечает Боймлер, есть «ложная гипотеза». Важность имеет не мать как реальный социально и психологически значимый феномен, а религиозная категория «мать», которой Бахофен обогатил сознание человечества и философию истории в частности. Не приходится удивляться, когда Боймлет придает проклятию как типично «ориентальное» утверждение и одобрение сексуальности, которую Бахофен рассматривает как основополагающую черту матриархата, и когда он объясняет открытость Бахофена сексуальной тематике в терминах его собственной личной «чистоты».
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 1980.
Цит. по работе Келлес-Крауса.
Бахофен И. Я. Материнское право.
См. главу IX.
Отношения, которые имели место при возникновении всякой культуры, всякой добродетели, любого благородного аспекта существования, есть отношения матери и ребенка; они действуют в мире насилия как божественные принципы любви, единения, мира. Воспитывая своих малышей, женщина раньше, чем мужчина, учится распространять любовную заботу за пределы своего Эго на другого человека и направлять любой свой творческий дар на сохранение и улучшение существования этого другого. На этой стадии женщина – вместилище всей культуры, всякого благорасположения, всякой преданности, всякой заботы о живых и печали по умершим. Однако любовь, порождаемая материнством, не только более сильна, но и более универсальна… Если отцовский принцип является внутренне ограничивающим, то материнский принцип универсален; отцовский принцип предполагает ограничение для определенных групп, но материнский принцип, как и жизнь природы, не знает барьеров. Идея материнства порождает чувство всеобщего братства всех людей, которое умирает с развитием патриархата. Семья, основанная на отцовском праве, представляет собой закрытый индивидуальный организм, в то время как матриархальная семья носит типично универсальный характер, стоящий у начала любого развития и отличающий материальную жизнь от более высокой духовной жизни. Чрево каждой женщины, смертного образа матери земной жизни Деметры, будет производить братьев и сестер детям любой другой женщины; отечество будет знать только братьев и сестер до того дня, когда развитие патриархальной системы разрушит недифференцированное единство масс и введет принцип разборчивости.
Матриархальные культуры дают многие выражения и даже юридические формулировки этого аспекта принципа материнства. В этом основа универсальной свободы и равенства, так часто встречающихся у матриархальных народов, их гостеприимства, их отвращения к ограничениям любого рода… Именно в нем коренится замечательное чувство родства и симпатии (братского чувства), не знающее барьеров и разделяющих линий и охватывающее в равной мере всех членов нации. Матриархальные государства особенно знамениты своей свободой от междоусобиц и конфликтов… Матриархальные народы – и это не менее примечательно – видели особую вину в причинении физического ущерба другим людям и даже животным… Атмосфера теплой гуманности, различимой даже в выражениях лиц египетских статуй, пронизывает культуру матриархального мира (Бахофен И. Я. Материнское право).
См. главу IX.
Этим также определяется тот факт, что «любимый сын» – это тот, кто лучше соответствует отцовским ожиданиям;
