То же самое получалось на другой день с картинкой и понятиями такими, когда он сказал, указывая на картинку: «Это хозяин, это собака. Скажи: что значит «хозяин собаки»?» И я опять долго думал, что значат эти слова, и, наконец, сказал, что это тоже похоже на «мамину дочку», то есть здесь тоже есть и «хозяин» и «собака», и опять показываю два пальца. Затем он спрашивает меня: «Покажи: где здесь «собака хозяина»»? И я опять подумал, подумал и сказал, что это все равно, что «хозяин собаки» и что «собака хозяина»… я плохо понимаю эти два понятия, лишь чувствую, что эти два слова как-то тесно друг с другом связаны, но как — не понимаю совсем.
А еще: «слон больше мухи» и «муха больше слона»…
Я понимал только, что «муха» маленькая, а «слон» большой, но разобраться в этих словах и ответить на вопрос, муха меньше слона или больше, я почему-то не мог. Главная же беда была в том, что я не мог понять, к чему относится слово «меньше» (или «больше») — к мухе или к слону…
Я, конечно, по-прежнему знаю, что такое слон и что такое муха, знаю, кто из них большой, кто из них маленький, но вот связать в словах и понять, к кому же принадлежат слова «меньше» или «больше» — то ли к слону, то ли к мухе? А тут еще колебания и в разбитом мозгу, и в поле зрения. И мне приходится подолгу думать и гадать, как же мне правильно сказать об этих словах: «Слон меньше мухи или больше?» До сих пор существуют мои колебания в мозгу, и что в этих понятиях «меньше и больше» — на это я подчас бессилен ответить…
Мне кажется всегда почему-то, что муха меньше слона, это значит, что слон сам маленький, а муха — больше. Но когда я спрашивал часто больных, как правильно, то они говорят, что муха меньше слона, это слон большой, а муха маленькая. И я не раз пытался запомнить это понятие в одном направлении. Но когда со мной начинает беседовать профессор, а он начинает говорить по-разному. То вот так: «Муха меньше слона или больше?», «Муха больше слона или меньше?» То вот так: «Слон меньше мухи или больше?» Я думаю, думаю над этими словами, путаюсь, путаюсь, разбираюсь, разбираюсь… а в голове такой колоброд происходит, и голова сильнее болит. И я волей-неволей вынужден делать теперь ошибки и без конца нахожусь в непонимании…
Меня часто спрашивает А. Р. или О. П. так: «Нарисуй круг над крестом. Что будет внизу, что будет наверху?» И я сразу же теряюсь, не в состоянии почему-то сразу ответить, долго размышляю, думаю и не могу понять, как же будет правильно, то ли так, то ли эдак…
И я то отказываюсь отвечать, то пробую отвечать наобум, хотя сам по себе после ранения не могу почему-то понять этой вещи, где должен находиться круг — вверху или внизу. Тем более что эти три слова можно переставить и так: «крест над кругом». Они звучат так же одинаково и похоже, но О. П. говорит, что «круг над крестом» и «крест над кругом» — вещи разные.
О. П. мне все время объясняет, что слово «над» — это значит «выше», а слово «под» — значит «ниже». Но в словах «круг над крестом» я никак не могу понять, к чему относится слово «над» — к кругу или к кресту. Тогда она мне так говорит: «Что значит: круг над крестом?» Над этим понятием тоже приходится думать, размышлять и все равно не приходить ни к чему. Не могу я почему-то понять эти вещи, только могу напутать — и ничего больше, потому что смысл этих вещей до меня никак не доходит…
Я уже начал запоминать и осознавать значения слов «ниже» и «выше». «Лампочка выше кровати» или «кровать ниже лампочки». Но все равно почему-то в голове моей происходит какая-то путаница и неразбериха даже и здесь: то отвечаешь правильно, то неправильно. А вот тут в словах «над» и «под» осознать и запомнить их значения и связать их с вещами «круг» и «крест» я почему-то не мог и не могу вовсе и до сих пор. Много таких вещей с понятиями я не в силах осознать и запомнить сразу, не в силах охватить их в речи, в памяти…
Я сначала почему-то никак не мог понять смысл слова «одолжила», к кому их отнести — к Соне или к Варе, кто кому должен. Мне легче понять такие слова: Соня дала 100 рублей Варе, или Варя дала Соне 100 рублей. «Что такое: Иван одолжил у Сергея 30 рублей. Кто получил деньги в долг?»
А вот профессор говорит мне, открывая свой альбом с различными картинками и показывая мне на картинку с цветными кошками: «Правильно ли я так скажу или нет: черная кошка меньше белой, но больше красной?» В этих словах мне очень трудно разобраться, к тому же этих слов очень много (кошка черная, кошка белая, кошка красная, и все эти кошки то побольше, то поменьше, то еще меньше), а я теперь от ранения могу сравнить и понять только одно слово, одно его понятие. А тут очень много понятий разнообразных, и много от этого путаницы. Я вижу на рисунке большую черную кошку, потом вижу белую кошку поменьше, потом вижу красную кошку — самую маленькую. Глазами я их понимаю и по размеру, и по росту. Но вот я никак не могу их сравнить друг с другом в понятиях «меньше» и «больше», не могу их понять, к кому отнести меньше, к кому отнести больше, эти слова — то ли к левой стороне, то ли к правой стороне?
Меня тревожат без конца невспоминания слова ли, образа ли, понятия ли, непонимания связок в понятиях. А тут еще непонимание разных вещей в людской речи и в памяти, как «Муха меньше слона или больше?» или «Слон меньше мухи или больше?» Сколько я ни стараюсь — я до сих пор не в силах понять и осознать сразу связки в этих словах, не в силах припомнить и осознать, к кому же отнести связки — к первому или второму (муха, слон). После ранения хотя и со страшным трудом, но я снова запомнил все буквы русского алфавита. А вот запомнить слова-связки («меньше — больше») я сразу почему-то не могу и долго думаю, как же правильнее надо ответить на поставленный хотя бы и самим собой вопрос. От перемещения слов смысл связки в понятиях резко меняется. Почему я всегда бываю бессилен отвечать на такие, кажется, самые простые понятия, как «муха меньше слона или больше?», хотя я и сам знаю, что такое слон и что такое муха? А таких понятий с их перемещениями слов — тысячи. И моя сегодняшняя память пока что бессильна (вспомнить, и сравнить, и понять, и осознать). Безусловно, если до меня не сразу доходит такое простое понятие «муха меньше слона или больше?», то еще хуже не доходят, недопонимаются сразу слова-понятия «круг над треугольником или под треугольником?». А ведь есть понятия еще во много раз сложнее указанных понятий, которых много тысяч. И их невозможно после ранения схватить и осознать, тем более быстро и одновременно. И мне приходится и до сих пор думать и осознавать очень медленно только одно какое-нибудь понятие, колеблясь из стороны в сторону, ища настоящую правоту в понятиях того или другого смысла.
…Я вдруг припоминаю про понятия «муха меньше слона» или «муха больше слона». Берусь думать над ними, как они должны правильно пониматься и как неправильно. От перестановки слов в этих понятиях изменяется смысл понятия. Мне же они кажутся на первый взгляд одинаковыми, словно ничего не изменяется от перестановки этих слов. А подольше подумать, замечаешь, что от перестановки слов изменяется смысл указанных четырех слов (слон, муха, меньше, больше). Но мой мозг, моя память после ранения и до сих пор не в силах сразу схватить, к кому отнести слово «меньше» (или «больше») — к слону или мухе? Перестановок даже в этих четырех словах очень много. И я всегда подолгу думаю над этими понятиями. Я, конечно, давно запомнил такие слова, как «муха меньше слона» — это правильное понятие, а «муха больше слона» — это неправильное понятие, это мне уже ясно, это я знаю, а над всеми остальными перестановками слов я по-прежнему подолгу думаю. Это, конечно, не буквы, которые после ранения я сызнова запоминал, которые не изменяются, а остаются теми же, хотя и до сих пор не сразу вспоминаются из головы. Ну а слова-понятия, которые от перемещения изменяются в обратную сторону? А такие еще насмешливые слова «муха больше слона» бывают тоже правильными, и над ними тоже приходится еще больше думать. А сколько таких бесчисленных понятий в людской речи и мыслях? И в моей голове бесконечная путаница».
Уже очень скоро стало ясным, что невозможность понять сложные коды языка, схватить смысл, скрытый за логико-грамматическими структурами, — центральный факт его заболевания, одно из главных проявлений дефектной работы тех систем мозга, которые были поражены у нашего больного.
Он понял это сам и, услышав от врачей это слово, обозначил свою болезнь термином «умственная афазия», описав его с точностью, достойной опытного исследователя, и уложив все переживаемые трудности в одну общую картину.
«Когда человек тяжело ранен в голову или когда человек тяжело болен от какой-то мозговой болезни, то он перестает понимать или осознавать различные слова и понятия слов, а заодно не может вспомнить те или другие слова, необходимые для его речи или мышления, или, наоборот, не может вспомнить образ вещи, предмета, когда он услышал или уже знает слово.
