В этих словах Уэлча есть определенный смысл. Интровертам необходимо доверять своей интуиции и как можно активнее делиться своими идеями с окружающими. Это не значит, что нужно подражать экстравертам. Обмениваться идеями можно очень спокойно: их можно донести до сведения других людей в письменном виде или представить в виде тщательно проработанных презентаций; в конце концов, о них могут рассказать единомышленники. Интровертам следует с уважением относиться к своему характеру и стилю работы, а не уступать принятым нормам поведения. История событий накануне рецессии 2008 года пестрит именами осмотрительных людей, которые пошли на неприемлемый риск. К их числу принадлежит и бывший глава Citigroup Чак Принс — в прошлом юрист, который предоставлял рискованные кредиты на падающем рынке, поскольку, по его собственным словам, «пока музыка играет — мы танцуем»{56}.
«Люди, которые поначалу ведут себя осторожно, становятся более агрессивными, — отмечает Бойкин Карри по поводу этого феномена. — Они говорят: “Более агрессивных людей продвигают по службе, а меня нет, поэтому я тоже буду вести себя агрессивно”».
Однако в историях о финансовых кризисах есть также и побочные сюжеты о людях, которые прекрасно видели приближение кризиса и извлекли для себя выгоду из сложившейся ситуации. В таких историях, как правило, речь идет о людях, которым не чужды страх, неуверенность и сомнение, предпочитающие закрыть жалюзи на окнах своих кабинетов, изолировать себя от общепринятого мнения и давления окружающих и в одиночестве сосредоточиться на своем деле. Один из немногих инвесторов, которым удалось преуспеть во время кризиса 2008 года, — Сет Кларман, президент хеджевого фонда под названием Baupost Group{57}. Кларман неизменно обеспечивает результаты выше рыночных, при этом упорно избегая риска. Кроме того, он известен также тем, что держит значительную часть своих активов в денежной наличности. Через два года после кризиса 2008 года, когда большинство инвесторов массово бежали из хеджевых фондов, Сет Кларман почти удвоил активы, находившиеся под управлением Baupost, увеличив их до 22 миллиардов долларов.
Кларман добился этого посредством инвестиционной стратегии, которая однозначно опиралась на страх, неуверенность и сомнения. «В Baupost мы все — большие поклонники страха, ведь в сфере инвестиций гораздо лучше испытывать страх, чем сожаление», — написал однажды Сет Кларман в письме инвесторам. «Великий человек, которого мучают сомнения» — так сказано о Клармане в New York Times в статье под названием «Manager Frets Over the Market, But Still Outdoes It» (Менеджер беспокоится о рынке, но продолжает уничтожать его»), опубликованной в 2007 году. У него есть спортивная лошадь по кличке Читайте Примечания (Read the Footnotes).
Накануне кризиса 2008 года Сет Кларман был «одним из немногих, кто вел себя крайне осторожно и, казалось, доходил иногда до паранойи, — говорит Бойкин Карри. — Когда все остальные праздновали, он, вероятно, пополнял свой подвал консервами, готовясь к концу цивилизации. Затем, когда все запаниковали, он начал покупать. И все это не результат анализа, таков его эмоциональный склад. Качества, помогающие Сету находить возможности, которых больше никто не видит, могут придавать ему вид человека замкнутого или ограниченного. Если вы принадлежите к числу людей, которые беспокоятся каждый раз, когда ваша компания завершает квартал с хорошими показателями, вам, по всей вероятности, будет трудно подняться на вершину корпоративной пирамиды. Возможно, Сет не добился бы такого успеха, будь он менеджером по продажам. Тем не менее он стал одним из величайших инвесторов нашего времени».
Майкл Льюис написал книгу The Big Short («Большая игра на понижение»), посвященную периоду перед кризисом 2008 года{58}. В книге он рассказывает о тех немногих людях, которые оказались достаточно дальновидными, чтобы предвидеть приближающуюся катастрофу. Один из таких людей — менеджер хеджевого фонда Майкл Бэрри, который ведет уединенный образ жизни и говорит о себе, что «счастлив у себя в голове». Три года, предшествовавших кризису, Майкл Бэрри провел в одиночестве в своем кабинете в Сан-Хосе, изучая финансовые документы и формируя собственный взгляд на рыночный риск, отличавшийся от мнения всех остальных. В книге рассказывается также о двух других инвесторах, которые тоже не очень уютно чувствовали себя в социуме, — Чарли Ледли и Джейми Май. Их инвестиционная стратегия всецело опиралась на страх, неуверенность и сомнения: они вкладывали деньги в финансовые инструменты с весьма небольшим риском снижения курса, которые могли принести большой доход только в случае резких, но неожиданных изменений на рынке. Это не столько инвестиционная стратегия, сколько жизненная философия — убежденность в том, что в большинстве случаев ситуации не так уж стабильны, как ожидается.
«Такие поступки полностью соответствовали характеру этих двух людей, — пишет Льюис. — Они никогда не были ни в чем уверены. Оба были склонны считать, что ввиду расширения рынков некоторые слишком полагаются на то, в чем по определению не может быть никакой определенности». Чарли Ледли и Джейми Май оказались правы, играя в 2006 и 2007 годах против рынка субстандартных ипотечных кредитов. Но даже после того, как заработали 100 миллионов долларов, «они все равно удивлялись, как люди, которые оказались поразительно правы (другими словами, они сами) могут по-прежнему чувствовать неуверенность в себе, нерешительность и сомнения, хотя они и убедились в своей правоте».
Чарли Ледли и Джейми Май осознавали ценность качеств, которые так отличали их от всех остальных инвесторов, хотя эти особенности отпугивали других людей. В результате многие упустили возможность вложить деньги в фонд Ледли и Мая и потеряли миллионы долларов из-за предвзятого отношения к страху, неуверенности и сомнениям. «В Чарли Ледли удивляет то, — рассказывает Бойкин Карри, который хорошо с ним знаком, — что он блестящий, но чрезвычайно консервативный инвестор. Если вы не хотите рисковать, нет лучшего инвестора, к которому можно обратиться. Но ему очень трудно привлекать капитал, поскольку он кажется слишком осторожным во всем. Когда потенциальные клиенты выходили из кабинета Ледли, они боялись отдавать ему свои деньги: им казалось, что ему не хватает уверенности в себе. Между тем, они вкладывали деньги в фонды, управляющие которыми излучали уверенность. Разумеется, когда ситуация в экономике изменилась, эти фонды потеряли половину денег своих клиентов, тогда как Чарли Ледли и Джейми Май заработали целое состояние. Все, кто оценивал инвестиционных управляющих по традиционным социальным критериям, ошиблись в выводах».
Еще один пример, относящийся на этот раз к взрыву пузыря доткомов в 2000 году, касается интроверта из Омахи (как он сам себя называет), известный тем, что может просиживать в своем кабинете по много часов подряд.
Уоррен Баффет, легендарный инвестор и один из самых богатых людей мира, использовал те самые качества, о которых идет речь в этой книге (интеллектуальное упорство, рассудительность, а также способность замечать предупреждающие сигналы и действовать в соответствии с ними), для того чтобы заработать миллиарды долларов для себя и акционеров своей компании Berkshire Hathaway{59}. Баффет ведет себя крайне осмотрительно, когда все вокруг теряют голову. «Успех в сфере инвестиций не связан с показателем IQ, — сказал он. — Если у вас средний уровень интеллекта, все, что вам необходимо, — это способность держать под контролем те порывы, из-за которых у других инвесторов возникают большие проблемы».
Начиная с 1983 года небольшой инвестиционный банк Allen & Co. каждое лето в выходные дни устраивал в городке Сан-Велли конференции. Но не просто конференции, а дорогие мероприятия, во время которых устраивались роскошные приемы, рафтинг по реке, катание на лыжах, путешествия в горы на велосипедах, рыбалка, верховая езда. Кроме того, целая армия нянь присматривала за детьми гостей. Организаторы этих мероприятий привлекают к участию в них представителей медиа-индустрии. В прошлом среди гостей были газетные магнаты, голливудские знаменитости и звезды Кремниевой долины, в том числе Том Хэнкс, Кэндис Берген, Барри Диллер, Руперт Мердок, Стив Джобс, Диана Сойер и Том Брокоу.
Как сказано в биографии Уоррена Баффета, написанной Элис Шредер[50], в июле 1999 года он был одним из гостей. Год за годом Уоррен Баффет посещал это мероприятие вместе со всей своей семьей. Он прилетал в Сан-Велли на реактивном самолете Gulfstream и останавливался вместе с другими VIP-гостями в элитных апартаментах, выходящих окнами на поле для игры в гольф. Баффет любил ежегодный отпуск в Сан-Велли, считая городок прекрасным местом, где он и члены его семьи могут пообщаться со старыми друзьями.
Однако в 1999 году на конференции была несколько иная атмосфера. В разгар технологического бума за столом можно было увидеть новые лица — руководителей новых компаний, которые за очень короткое время обрели богатство и влияние, а также венчурных капиталистов, вложивших в них деньги. Все эти люди были на вершине успеха. Когда фотограф знаменитостей Энни Лейбовиц приехала на конференцию, чтобы снять «всех звезд медиа-индустрии» для журнала Vanity Fair, некоторые из новичков настаивали на том, что тоже должны быть на этой фотографии. Они были убеждены в том, что олицетворяют собой будущее.
