Ричард Лоув - Последний ребенок в лесу

Когда мы выходили в море, Кеннеди страстно говорил о необходимости приобщать детей к природе. «Мы — часть природы, мы самые что ни на есть хищные животные и играем в природе свою роль, — говорил он. — И если мы будем отделять себя от природы, мы отделим себя и от истории, и от всего того, что связывает нас в единое целое. Нам не хочется жить в мире, где не будет отдыха с рыбалкой, где нарушится связь человека с временами года, с приливами и отливами, с вещами, которые связывают нас с теми десятью тысячами поколений человеческих существ, которые жили на планете до появления ноутбуков и которые, в конечном счете, связывают нас с Богом».

Природу не следует обожествлять, говорит он, но ведь именно через нее, через природу, мы ощущаем Бога сильнее всего. «Бог входит в нас, передаваясь от одного к другому, через религиозные организации, через мудрецов и через великие книги, через музыку и искусство», но нигде не виден он «так явственно, с такой силой, ощутимой в каждой частице, с такой красотой и радостью, как в своем творении, — продолжает Кеннеди. — И когда мы уничтожаем ресурсы или перекрываем себе доступ к ним, проводя железные дороги по берегам рек, загрязняя их так, что люди не могут ловить рыбу, или придумывая столько запретов, что люди не могут войти в воду, с точки зрения морали это может сравниться разве что с тем, как если бы мы вырывали последние страницы из последней Библии Земли. Безрассудно совершать такие поступки, за которые приходится расплачиваться столь высокой ценой, и мы не имеем никакого морального права перекладывать наши долги на плечи наших детей».

Волна подняла лодку, и чайки последовали за нами, а город стал постепенно исчезать в туманной дымке. «Вода должна принадлежать детям, — говорит Кеннеди. — Вот что связывает нас всех, связывает все человечество, вот что у нас общее. Это не Интернет, это — океаны».

Концепция образования, базирующегося на изучении окружающей среды, известна под различными названиями и существует, как минимум, уже столетие. В книге «Школа и общество» (The School and the Society) Джон Дьюи выступает за то, чтобы учащиеся как можно полнее изучали окружающую среду: «Опыт [вне стен школы] имеет свой географический аспект, свою художественную и литературную сторону, научную и историческую. Все исследования начинаются с земли, ибо и сама жизнь обитает на ней». Задолго до возникновения основных принципов образования экспериментальный подход являлся стержневым принципом теории обучения, он получил развитие еще до того, как видеозапись привела в классы ошейниковую змею. Если образование, базирующееся на охране окружающей среды, делает центром обучения вопрос правильного поведения человека в мире, то образование, в основе которого лежит эксперимент, опирается на то, как человек ощущает природный мир.

Значительную поддержку принципу изучения природы в системе образования оказал Говард Гарднер, профессор педагогики Гарвардского университета, который в 1983 году представил теорию многообразия интеллекта. Как говорилось в предыдущей главе, Гарднер выделил семь видов интеллекта детей и взрослых, включающих в себя лингвистический интеллект, логически-математический, пространственный, телесно-кинетический, музыкальный, интеллект межличностных отношений и внутриличностный интеллект. Позднее он добавил в свой список натуралистический интеллект (природную смекалку).

Эта и некоторые другие теории породили новое течение, которое можно было бы назвать природной реформой школы — пока еще небольшое, оно неуклонно растет.

Сейчас в Америке есть компании, занимающиеся разработкой обучающих компьютерных программ, потребительской аудиторией которых являются родители двухлетних детей. Кроме того, большинство американских детей, учившихся в подготовительной школе, познали все ужасы тестирования. Лора Сикало, человек высокообразованный и преуспевший в своей профессии, не представляет, как справиться с той стрессовой ситуацией, в которой оказались ее дочь и ее одноклассники. Дело в том, что учитель начальной школы готовит их к калифорнийской стандартной программе тестирования. «Учительница должна их всему научить, начиная с того, как правильно заполнять форму (например, не ставить в тестах X и не выходить за границы отведенной графы), и до того, как уложиться в отведенное время, — рассказала она. — Дети беспокоятся о впечатлении, которое они произведут на взрослых, потому что взрослые придают тестированию очень большое значение. А ведь этим детям всего семь лет. Почему мы позволяем себе оказывать на них такое давление?» Чтобы школы стали лучше? Может быть.

Пока американцы старательно приучают детей к конкуренции, финская система образования идет по другому пути. По данным Организации экономического сотрудничества и развития на 2003 год, Финляндия обошла 31 страну, включая Соединенные Штаты. Она занимает первое место по уровню грамотности населения и входит в первую пятерку стран по математике и естественным наукам. Соединенные Штаты находятся где-то в середине. «Рецепт Финляндии и очень сложен, и неожиданно прост, — пишет New York Times. — Некоторые из его составляющих могут быть взяты на вооружение (например, меньшее количество ограничений в классах), некоторые — нет (небольшое гомогенетическое население и относительная обеспеченность большинства финнов — вот два из них)».

С точки зрения американских педагогов и методистов, финский подход может показаться противоестественным. В Финляндии дети до семилетнего возраста не ходят ни в какую школу. В Америке они в этом возрасте уже почти взрослые. В Финляндии нет специальных программ для особо одаренных детей, а на обучение каждого ребенка затрачивается меньше средств, чем в США. Финским учителям при выполнении программных требований предоставляется относительная свобода действий; они сами решают, как учить. И финские учителя верят в действенность — представьте себе! — игры. В Соединенных Штатах между тем наблюдается тенденция к сокращению каникул и перемен. А вот в обычной школе в Суутарила, одном из районов Хельсинки, дети просто «разгуливают на свободе. После каждого 45-минутного урока им разрешено выходить на 15 минут на улицу, чтобы выпустить пар», — сообщает Times. В Финляндии также поощряется обучение на природе, и многие занятия перенесены из классов на открытый воздух. «Стержнем обучения является не информация… которую уже разложили по полочкам, а взаимодействие между ребенком и окружающей средой», — постановило Министерство здравоохранения и социального обеспечения Финляндии. Я не сомневаюсь, что американским преподавателям есть чему поучить финских. Но почему бы и нам не перенять у финнов хотя бы две черты — большее уважение к учителям и тот энтузиазм, с которым они внедряют обучение среди природы?

Лорен Шихан, основатель и преподаватель школы Суолоутейл в Хиллсборо, штат Орегон, считает, что многие люди, включая технарей, далеко ушедших в мир электроники, стараются улучшить равновесие как в своей жизни, так и в жизни своих детей.

«Мы убеждены, что занятия на компьютере в классе должны быть отменены до высшей школы, — говорит она. — Дети все равно могут пользоваться компьютером дома или играть в видеоигры у друзей; этот мир никуда от них не уйдет». Однако Суолоутейл отделяет своих учеников от «электронных импульсов, которые поступают к ним постоянно, чтобы их сенсорные способности были в большей степени открыты для происходящего в окружающем мире». Все это, говорит Шихан, создает «моральные основы для свободы выбора взамен постоянной зависимости от электронных средств массовой информации». Несколько сотрудников компании Intel отдали своих детей в эту школу. Эти родители ценят технические науки, говорит Шихан, «однако они понимают, что формирование человека идет не по компьютерной программе».

Что ни говори, Суолоутейл — школа исключительная. Но все может измениться. Вопреки существующему положению вещей число учителей, поддерживающих обучение через непосредственный опыт, постоянно увеличивается. Определения и формулировки этого движения очень непросты. В последние десятилетия оно проходит под разными названиями: общественно ориентированное обучение, биорегиональное обучение, эмпирическое обучение и последнее его название — обучение, базирующееся на окружающей среде. Вне зависимости от названия образование такого типа, бесспорно, станет одним из способов борьбы с расстройствами, связанными с природодефицитом. И главная его идея заключается в использовании вместо классной комнаты окружающей среды, в том числе природы.