Стюарту было всего двадцать шесть лет, а он уже оказался закоренелым приверженцем системы «единственного подхода». Будучи исключительно компетентным бухгалтером, он испытывал все возрастающие трудности во взаимоотношениях со своей женой и коллегами по работе.
Во время консультаций Стюарт признался мне в своей непреклонной убежденности в том, что людям ни в коем случае нельзя прощать неправильных действий. Кстати, слова «верный», «целесообразный», «правильный», «точный» и так далее составляли немалую часть его лексикона, и Стюарт был полон решимости доказать, что его жена и дети многое постоянно делают неправильно. Он жаловался, что часами обучает сына простым вещам, а тот, по всей видимости, нарочно все делает совсем по-другому. Аналогично, его жена, можно сказать, демонстративно отказывается вести хозяйство и жить по его правилам — хотя Стюарт регулярно настаивает на том, чтобы все делать правильно (то есть так, как он считает нужным). Он зашел так далеко, что установил для жены строгие правила ведения чековой книжки, впадая в ярость всякий раз, когда она неправильно выписывала чек, заполняла дату либо совершала другие мелкие оплошности, которые были способны свести с ума ее супруга.
На консультациях я попытался сместить фокус внимания Стюарта от обвинений жены в несговорчивости к критическому анализу жесткости собственной позиции. Мой клиент вскоре признал, что всю свою жизнь он строит по принципу «единственного подхода» и что лишь очень немногие из его окружения способны выносить занудные требования действовать в соответствии с его стандартами. Стюарт сознался, что всегда читал правила, прежде чем приступать к таким исключительно развлекательным играм, как крокет или «Монополия», и настаивал на строгом их соблюдении, тем самым лишая детей всякого удовольствия. Стюарт вовсе не запрещал развлечения, но требовал веселиться только по правилам — он не мог себе представить, как можно получать удовольствие, не следуя предписаниям, инструкциям либо каким-то собственным правилам.
Стюарт начал работать над определенными «уступками», делающими его поведение более гибким. Давалось ему это нелегко, что не явилось для меня сюрпризом, но через несколько месяцев мой клиент добился определенных успехов, избавившись от чрезмерной пунктуальности и внося в свою жизнь (особенно во взаимоотношения с семьей) определенную долю спонтанности и готовности к различным вариантам развития событий. Произошедшие в нем перемены в конечном итоге привели и к большей гибкости при выполнении профессиональных обязанностей, хотя после пяти месяцев консультаций Стюарт был еще не готов идти на какие-либо «послабления» в своих подходах к бухгалтерскому учету.
Фридрих Ницше как-то сказал:
Это мой путь…
А что такое твой?
Такого пути нет!
Эти слова могут стать девизом для желающих повысить творческий интерес к жизни и избавиться от излишней жесткости во взглядах и поведении.
Если вам приходится поддерживать деловые отношения со специалистом, который превращает вас в жертву своего косного менталитета, вы будете последним глупцом, если при первой же возможности не прекратите эти отношения. Представьте только, сколько бед может натворить адвокат, не желающий вносить коррективы в тактику ведения дела при возникновении новых обстоятельств! А что говорить о хирурге, который будет закрывать глаза на новые симптомы болезни, продолжая утверждать, что все проблемы связаны с аппендицитом, и настаивая на запланированной операции. Узость взглядов несовместима с подлинным профессионализмом, и ни в коем случае не стоит доверять свою жизнь подобным «специалистам».
Рассмотрим подробнее проблемы узости взглядов и жесткости в поведении, которые по аналогии можно назвать «нетворческим равнодушием», на примере медицины. В последние годы серьезное внимание уделялось ужасающему количеству необязательных хирургических операций, которые, словно по привычке, проводят в нашей стране. Скольким женщинам удаляли матку, яичники, проводили другие мучительные операции, когда в этом не было особой необходимости! Если вы все еще не верите в серьезность данной проблемы, подумайте над следующим рекламным объявлением медицинской страховой компании «Блю кросс/Блю шилд» в Нью-Йорке, которое было напечатано 10 ноября 1976 года в «Newsday». Объявление было выпущено под заголовком «Без операций: семь раз отмерь, один отрежь». Далее в нем говорилось: «Без операции. На вашем теле не появится шрам, потому что вы не ляжете под нож. Без операции. Консультация со вторым хирургом, который скажет, что в операции нет необходимости. Без операции. За консультацию с хирургом вам не придется платить — это сделает за вас «Блю кросс/Блю шилд». Далее в нем описывалось, как можно получить повторную бесплатную консультацию у хирурга, и, что самое интересное, приводились убедительные свидетельства того, что многие врачи непреклонны в решимости поступать «по-своему», они и слушать не хотели о мнении других специалистов. В рекламе прямо говорилось: «Ваш первый хирург ничего не узнает о повторной консультации».
Почему же медицинская страховая компания предлагает оплатить независимую консультацию и обещает сохранить эту информацию в тайне от первого хирурга?
Да просто потому, что косность подходов многих врачей не допускает даже и мысли о том, чтобы выслушать мнение другого специалиста. Узость взглядов, похоже, их абсолютно не смущает, хотя по ее милости вас могут безо всякой нужды лишить нескольких органов!
Безусловно, многие врачи сами стремятся организовать несколько независимых консультаций, поскольку каждый компетентный и ответственный хирург должен всеми возможными способами проверить и перепроверить поставленный диагноз, требующий хирургического вмешательства. Но в то же время все мы и сами отчаянно нуждаемся в защите от обосновавшихся в медицине приверженцев философии «единственного подхода». Доктор Арнольд Хатчнекер в своей книге «Воля к жизни», основанной на анализе литературы о состоянии хирургии в Соединенных Штатах, пришел к следующему выводу: «Сегодня можно говорить об огромном количестве жертв поспешных хирургических диагнозов».
Только жертва может согласиться на операцию, не получив по возможности исчерпывающую информацию о своей болезни от различных специалистов. А если лечащий врач возражает против таких действий, следует поискать другого, для которого жизнь и здоровье пациента важнее собственного тщеславия и профессиональной ограниченности. Подобная узость подходов процветает и в нашем образовании — диапазон примеров простирается от школьных учителей, которые убеждены, что существуют единственные способы арифметических вычислений, выполнения лабораторных работ, написания сочинений и рефератов, до профессоров колледжей, которые раздают студентам строгие руководства по написанию научно-исследовательских работ. Без сомнения, вы сталкивались со всем этим за многие годы учебы и часто соглашались с доводами педагогов, а если и не соглашались, то все равно выполняли их требования — в противном случае вас могли превратить в жертву с помощью плохих оценок, угрозы исключения и прочих аналогичных приемов. Но зачем потакать подобной ущербной логике? Тем более недопустима философия «единственного подхода» при обучении ваших детей.
Как только человека убеждают, что существует лишь один способ выполнения чего-либо, он оказывается в опасной близости к участи жертвы. Ни один талантливый писатель не станет штудировать учебник грамматики, пытаясь найти в нем рекомендации по использованию его родного живого языка. Точно так же, великим художникам даже в голову не приходило, что писать картины либо ваять скульптуры можно лишь каким-то одним способом. Великих людей на любом поприще отличала уникальность; они не похожи на своих предшественников, хотя, безусловно, могут иметь подражателей. Так что вдохновляйте себя и других тем, что каждая задача может быть решена мириадами различных способов, проявляйте гибкость и выбирайте тот из них, который лучше всего отвечает данному моменту, имея в виду, что завтра оптимальным может оказаться уже совсем другой подход.
В романе «Бремя страстей человеческих» Сомерсет Моэм дал краткую характеристику такого «непреклонного» героя: «Подобно всем слабым людям, он прилагал огромные усилия, ради того чтобы избегать каких-либо перемен».
Многие жертвы и их поработители выбирают для себя как раз подобную узость взглядов, которая препятствует их росту и становится серьезной помехой для роста других людей.
При серьезном давлении жертвы легко сдают свои позиции, оказываясь, как правило, во власти собственных эмоций, будь то страх, гнев или отчаяние. Свободная личность в аналогичных ситуациях проявляет упорство, не давая воли пагубным настроениям. Если вас не устраивает роль жертвы, необходимо искоренить свои слабости, заменив их солидной порцией упорства.
