Дочь обладала недостаточно демонстративной натурой для решения маминых проблем. Но нарциссический компонент в ее личности оказался не слабее маминого. Всякие призы и регалии девочку не интересовали. В школе она училась плохо, но не по глупости, а от скуки – не всякая школа может похвастаться хорошим или хотя бы сносным уровнем преподавания. В институт поступила поздно. И опять–таки зачеткой похвалиться не могла. Ее амбиции, собственно, и не касались «успехов в учебе». К тому же «первые ученики» далеко не всегда (а вернее, крайне редко) достигают успеха во «взрослой деятельности». А вот «непослушная дочь» и «слабая ученица» постепенно добралась до желаемых высот, наметила новые и пошла дальше, упорная до самозабвения. Думаете, мама наконец–то воспарила на крыльях успеха и всюду превозносила своего ребенка? Ничуть. Дело в том, что за время дочкиной «неуспеваемости» мама выбрала тактику «страдалицы» и много лет успешно играла в психологическую игру «Если бы не ты»[89]: таким образом она защищалась от потаенного страха перед свободой и самостоятельностью, перед неудачами и поражениями. Одна из явных защитных стратегий – проекция своих намерений, импульсов, аффектов на личность дочери – также присутствовала в мамином поведении. Она полюбила жаловаться на дочь родным и знакомым, повторяя, что она, мама, в свое время была отличницей, почти медалисткой, умницей и если не красавицей, то как минимум сексапилкой. Да и сейчас ее ум и привлекательность недюжинны. А вот дочка подкачала: видать, никогда ничего не добьется, никогда не получит ни образования, ни работы… И вдруг все рухнуло. Предсказания не сбылись, маска страдающей матери потеряла актуальность.
Мамины школьные и личные успехи больше не выглядели «конкурентоспособными», а психологические игры «Если бы не ты» и развлечения по сценарию «В нынешние времена» и «Ну не ужасно ли?», построенные на упреках дочери вообще и современной молодежи в частности, отошли в прошлое. Понадобилась новая стратегия для поддержания нарциссической конкуренции – и мама ее нашла. Теперь, беседуя с дочерью, она делает вид, что не замечает ее успехов. Если дочь рассказывает о чем–то с торжеством победителя, мама переводит разговор на другие темы. Или отмалчивается. Она бы охотно иронизировала или читала нотации на тему «Не говори «гоп!» пока не перепрыгнешь», но эти приемы уже использовала… ее дочь. В этом конфликте она не остается в долгу, вечно посмеиваясь над мамиными «россказнями» и последовательно выказывая пренебрежение к маминому образу жизни и образу мыслей. Усвоив от матери тактику демонстративного неверия в силы и способности «психологического конкурента», дочь построила на ней всю систему общения с родительницей. В поведении дочери чувствуется и застарелая обида, и отчуждение, и так называемая «агрессия обороны» – пусковой механизм подлинной агрессивности: «тронь меня, и я убью тебя». Вероятно, поэтому мама старается «не перегибать палку», оставаясь на уровне «политичной неприязни». И, поскольку обе женщины в этом конфликте ведут себя деструктивно, и ни одна не собирается выходить из состояния «Ребенка», соперничество, очевидно, окончится только с физическим исчезновением одного из участников.
Как видите, нарциссизм должен быть «дозированным», «подконтрольным», иначе рано или поздно человек станет перед неразрешимым конфликтом с окружающими. И самый тяжелый конфликт возникает на почве разногласия с близкими. Делить участников таких конфликтов на правых и виноватых – занятие бесперспективное. Не принимая чью–либо сторону, все же хотим заметить: родители, по крайней мере родители вчерашнего подростка, обладают не только большим жизненным опытом, но и большей полнотой власти, нежели их ребенок, у которого, в принципе, ничего нет, кроме молодости. А значит, и ответственность родителя перед ребенком больше, чем ответственность ребенка перед родителем.
Одним из главных проявлений этой ответственности может стать… своевременный отказ от руководства. Отставка по всей форме. Уход с поста главнокомандующего. Конечно, жалко – в цвете–то лет! Но приходится. Мы уже писали о том, что избавить своего ребенка от негативного опыта и усыпать его путь розами и лилиями никакой родитель неспособен. Включая Аристотеля Онассиса и Леонида Ильича Брежнева. Чрезмерный контроль только пуще уродовал жизнь и личность взрослых детей, чьи родители упорно не замечали свершившегося факта: этим, с позволения сказать, детям давно пора думать своей головой, а их родителям – жить своей жизнью. А виной всему самый банальный садомазохистский комплекс.
Вообще, в нашей стране этот комплекс распространен чрезвычайно широко – причем в сферах, далеких от сексуальности, как США от коммунизма. Причина такой популярности таится в первую очередь в том, что партнерские отношения, строго говоря, в нашей части света – явление довольно новое и пока еще не опробованное. Не то, что старый добрый дуэт «хозяин и раб». На этой привычной почве легко завязать отношения – как личные, так и деловые: главное, выбрать, кто будет начальник и кто — дурак. А вот равные отношения, на первый взгляд, предполагают что–то вроде многолетней ходьбы по канату: вечно сохраняй равновесие, продумывай каждый шаг, гляди вперед, но и о том, что было, не забывай… Другое дело садомазохизм: один из нас «дожмет» другого, сядет сверху – и заживет! Ну, и тому, кто снизу, тоже что–нибудь перепадет. В частности, рыпаться никуда не надо: «сами предложат и сами все дадут», как говорил Воланд Маргарите. Врал, конечно. Но красиво врал, вдохновенно. Россиянам этот вариант нравится: полную инструкцию получила? процедуру омолаживания прошла? на воды слетала? на рауте погуляла? Получай обратно своего мужика и новую жилплощадь с видом на чудный садик! И, натурально, отдыхай! Дивная сказка.
Проблема, легко решенная сказкой, в реальности оборачивается триллером: а вдруг предложат то, чего совсем не хочется? Или предложат то, что надо, но того, что предложили, не дадут, а вместо этого подсунут гадость какую–нибудь? Или… Негативных вариантов множество. Поэтому даже послушный «раб» пытается направить действия хозяина. Что довольно трудно делать, если на тебе сидят. Хотя в подобной ситуации можно притвориться, будто ты «конь лихой» и несешь седока в одном тебе известном направлении. Поэтому неудивителен тот факт, что мазохист управляет садистом не в меньшей степени, чем садист повелевает мазохистом. Если оба участника «игры» согласны со своими ролями – полная гармония, можно считать, достигнута. А если нет?
Тогда, разумеется, в ход идет насилие. И в первую очередь насилие психологическое. Оно успешно срабатывает при дефиците воли и сопротивления с одной стороны и при полной убежденности в собственной правоте – с другой. На сей счет в «Даодэцзин» сказано: «Малоподвижное – легко удержать в руках. Еще не проявившееся – легко направить. Хрупкое – легко разбить. Мелкое – легко рассеять. Действовать надо там, где ничего еще нет». Если речь идет о прополке посевов или об искоренении порока – Конфуций, безусловно, прав. Но если этот метод применить к индивидуальности, которая только–только начинает формироваться, в роли «пороков и сорняков» как раз выступят личностные особенности. Их иногда удается подавить, но никогда – вытравить целиком. Они все равно «вылезут» – только уже в новом виде и качестве.
Насилие, словно генная мутация, опасно своими последствиями: чем дальше, тем уродливее становится «заболевший».
Его личности не избежать долгой, мучительной ремиссии, она пройдет через странные и страшные формы перерождения – и даже самый прозорливый психоаналитик не скажет, чем это кончится. Так стоит ли ради собственного удобства так изгаляться над близким человеком?
Глава 6
Введение в отчуждение
Чтобы изменить человека, нужно начинать с его бабушки.
Виктор Гюго
«Я тебя породил, я тебя и убью»
Итак, превращать свое изрядно выросшее дитятко в законченного мазохиста, по большому счету, нежелательно. Вряд ли вы сможете оберегать его от всех жизненных невзгод на протяжении целой жизни – причем его жизни, а не вашей. Рано или поздно придется предоставить ребенка его собственной судьбе. Честно говоря, предоставлять кого–либо его собственной судьбе надо не рано и не поздно – лучше уж сделать это вовремя. И пусть у раба при гуманном, просвещенном хозяине имеются определенные удобства – в частности, его до окончания дней будут защищать, кормить и опекать – он все–таки не способен на самостоятельный выбор и сам за себя постоять тоже не в силах. Вот и вашему ребенку необходима определенная дееспособность. Так что своевременно дайте ему вольную. Пусть учится сам себя защищать и содержать. А вы учитесь вовремя перерезать пуповину между собой и выросшими детьми.
