Танец, безусловно, служит классическим примером получения удовольствия в ритмичном движении. Музыка задает ритм нашему телу, который затем преобразуется в ритмический узор танца. Ощущение движения не в такт с музыкой может быть неприятным, так же как весьма неприятно бывает обнаружить, что музыка несозвучна с внутренним ритмом. Музыка в ритме марша делает для ходьбы то же самое, что танцевальная музыка для танца. Музыка, подчеркивая такт и концентрируя наше внимание на ритме, усиливает наше удовольствие от движения.
Важно понимать, что музыка не создает ритма. Можно сказать, что музыка пробуждает ритмы, уже существующие внутри нас. Любой телесной активности присуще свойство ритмичности, произвольные движения не исключение, хотя они и находятся под контролем сознания. Но поскольку они контролируются эго, мы можем двигаться неритмично, если эго пренебрегает телесным чувством удовольствия и навязывает иную, более важную с его точки зрения, цель.
Произвольные движения, в отличие от непроизвольных, требуют высокой степени координации, чтобы быть ритмичными. Младенец, чьи сосательные движения скоординированы от рождения, действует в этом случае ритмично и с чувством удовольствия. Но ему потребуется значительная практика, чтобы развить координацию для выполнения таких действий, как ходьба, бег, речь и владение инструментами. По мере того как улучшается координация движений его тела, они тоже становятся ритмичными и начинают доставлять ему удовольствие. Понаблюдайте за маленьким ребенком, прыгающим на кровати, или за девочкой, скачущей через веревочку, и вы получите представление об удовольствии, которое эти простые ритмичные действия доставляют детям. Следует помнить, что в приобретении этих и других навыков эго играет важную роль, ибо оно ставит цели и поддерживает усилие.
Взрослые, имея более развитую координацию по сравнению с детьми, ищут более сложные ритмы для возбуждения своих тел. Эти ритмы они находят в спорте. Независимо от того, каким именно видом спорта предпочитает заниматься человек, удовольствие обеспечивается ритмическим свойством его движений. Лыжи и плавание, которые я предпочитаю всему остальному, являются хорошими примерами. Оба вида спорта требуют значительной координации. Когда ее удается достичь и катание на лыжах или плавание становятся ритмичными, удовольствие становится огромным. В момент потери ритма активность тут же превращается в болезненное напряжение.
Большое значение, которое придается спорту, объясняется недостатком ритмичности в повседневной деятельности людей. Они двигаются механически, работают компуль-сивно, говорят монотонно, без ритма, а иногда и без смысла. Возможно, недостаток ритма является следствием отсутствия удовольствия в их действиях. А можно сказать, что недостаток удовольствия — это результат потери ритма.
Наша жизнь поделена на серьезные дела, которыми мы занимаемся с определенной целью или для заработка, и занятия для удовольствия и развлечения. В наших серьезных делах спонтанной ритмической активности, по-видимому, нет места. В них мы пытаемся быть хладнокровными и эффективными, как машины. После чего надеемся вернуть в свою жизнь ритм и тепло с помощью спортивных занятий, игр и других форм отдыха. Однако здесь мы тоже слишком часто сталкиваемся с фрустрацией из-за навязчивого стремления эго к успеху или совершенству.
Человека завораживает производственная эффективность машины, которая способна выполнять любую конкретную операцию гораздо лучше него. Машина достигает эффективности благодаря тому, что ограничена единственным ритмическим паттерном. Разумеется, комплекс механизмов может выполнять очень сложные операции, где за каждое действие отвечает отдельный узел. В противоположность этому, человек располагает почти неограниченным количеством ритмических паттернов, соответствующих самым разным его настроениям и желаниям. Он способен менять ритм по мере того, как изменяется его возбуждение. Он может объединять несколько ритмических паттернов ради достижения большего удовольствия. Другими словами, биологическое устройство человека говорит о том, что он создан для удовольствия, а не для эффективности. Человек — творческое существо, а не производительный механизм. Однако из его удовольствий возникают великие достижения. К сожалению, он находит мало радости в своих достижениях, поскольку производительность стала для него важнее удовольствия.
Говорить о любви как об источнике удовольствия поэтично, но нелогично. Иерархически любовь как эмоция возникает из удовольствия. Однако, как всем известно, удовольствие и радость приходят тогда, когда человек любит и любим. Прежде я говорил об источниках удовольствия с точки зрения взаимоотношений человека со вселенной, с матерью как репрезентацией земли и с окружающим миром. Если же в поисках источника удовольствия обратимся внутрь себя, то мы найдем его в феномене любви.
В этой главе я выделил три вида ритмической активности тела, рассматривая каждый из них обособленно. Однако это разделение не подразумевает их независимости друг от друга. Функции внутренней трубки, то есть пищеварения и дыхания, связаны с движениями внешней трубки, или произвольно сокращающихся мышц. И обе трубки находятся в зависимости от ритмической активности органов и тканей, направленной на поддержание внутренней целостности организма. В большинстве жизненных ситуаций, тем не менее, наше внимание сосредоточивается на том или ином виде активности. Обычно мы не ассоциируем работу жизненно важных телесных органов с удовольствием. Большей частью мы не сознаем их ритмической активности. Только когда сердце пропускает удар или неожиданно ускоряет свой ритм, мы немедленно получаем сигнал тревоги. Следовательно, мы довольствуемся тем, что не происходит ничего, что могло бы встряхнуть наше сознание. Тем не менее, эти органы, особенно сердце, играют важную роль в переживании удовольствия и радости. Сердце принимает самое непосредственное участие в любовных переживаниях. Вопрос взаимосвязи сердца и любви подробно рассмотрен в моей книге «Любовь и оргазм». Здесь я хотел бы поговорить о любви как о ритме, который начинается с возбуждения в сердце и затем, по мере распространения, охватывает собой все тело. Это и есть ритм любви.
Благодаря своей уникальной ритмической активности сердце занимает особое место среди других органов тела. Я уже отмечал выше, что фрагмент сердечной мышцы, помещенный в физиологический солевой раствор, будет проявлять спонтанные ритмичные сокращения. Изолированное сердце лягушки, если его продолжать обеспечивать кровью, обогащенной кислородом, будет биться без какой-либо нервной стимуляции. Это означает, что ритм является свойством, внутренне присущим сердечной мышце. Сердечная мышца уникальна тем, что она представляет собой гибрид произвольного и непроизвольного типов мышц. Она обладает поперечными полосками, как произвольная мускулатура, но при этом контролируется автономной нервной системой, которая приводит в действие только гладкую, непроизвольную мускулатуру. Кроме того, сердце имеет синусно-предсердный узел, набор клеток, вырабатывающих импульсы, свободно проходящие через все сердце. Поэтому по степени подвижности сердечную мышцу нельзя сравнить ни с каким другим органом тела.
Любовь и радость — чувства, связанные с сердцем. Радость любви и любовь к радости являются телесными реакциями на возбуждение, которое достигает сердца и раскрывает его. Связь между этими двумя чувствами и сердцем отражена в «Девятой симфонии» Бетховена, которая также называется «Хоровая», поскольку заканчивается хоровым исполнением оды Шиллера «К радости». По-моему хор здесь, как и в греческой трагедии, символизирует зрительскую аудиторию. Бетховен хотел, чтобы каждый слушатель испытал радость собственного существования и радость единения с человечеством. Чтобы достичь этого, он должен был дотянуться своей музыкой до сердец слушателей. Ему нужно было заставить каждого почувствовать ритмичное биение собственного сердца, звучащее в унисон с сердцами других.
Бетховену удалось достичь своей цели в первых трех частях симфонии. Первая часть выражает, как я это воспринимаю, мольбу человека о любви и ответ, который он получает от вселенной: «Возрадуйся». Это звучит настолько мощно и убедительно, что один мой друг сказал: «Эта музыка разрывает мою грудь, обнажая сердце». Вторая часть время от времени прерывается двумя громкими ударами барабана. Схожесть этих звуков с биением сердца настолько велика, что смысл очевиден. В этой части чувствуется ритм сердца, спокойный и мягкий в одних эпизодах и возбужденный и наполненный нетерпеливым ожиданием в других. Все сердца раскрыты, и по мере того как тему постепенно подхватывает каждый инструмент, мы ясно чувствуем, что ни одно сердце не бьется в одиночестве. Лирическая по характеру третья часть выражает, по моему мнению, эмоциональность сердца. Это орган любви. Любовь живет в сердце. И вот сердце раскрыто, его любовь явлена, и слушатели могут насладиться совместным переживанием радости, которая является темой финальной части. Вокальное исполнение превращает симфонию из объективного представления в субъективное выражение и переводит переживание с драматического на личностный уровень. В этом произведении гению Бетховена удалось открыть наши сердца навстречу радости и таким образом донести радость до наших сердец.
