Мама девочки от этого сходила с ума, а девочка не понимала, что происходит. Мама приходит и вместо того чтобы играть с ней, кусает губы и дергается, а папа смотрит на нее ледяными глазами… А когда мама уходит, говорит дочке, что мама ее не любит. Бесконечные похвалы и ласки, подарки, каких мама дарить не может. Папа даже машину купил и сказал, что это только для нее.
Как не любить папу - и как любить-не любить маму?…
Мама не отступалась. Опять состоялся суд в присутствии девочки. Папу адвокат мамы спросил: «Зачем вы купили дочке машину? Не кажется ли вам, что это преждевременно? Она еще долго не будет иметь водительских прав, машина за это время придет в негодность». - «Я купил машину для себя», - сказал папа.
Девочка вскакивает: - «Папа, ты же сказал, что для меня?!» Убежала. Ее больше не нашли…
Извините, я без предупреждения вышел из роли.
…Вечером, выходя из диспансера, встретил Ксюшу С. Вел ее с пяти лет до одиннадцати -некоторые странности, постепенно смягчившиеся. (Мать лечилась у меня тоже.) Года три не появлялась.
Бывший бесцветный воробышек оказался натуральной блондинкой, с меня ростом.
- Здрасте.
- Ксюша?… Привет. Кстати, сколько сейчас времени… Мои стали.
- Двадцать две девятого.
- Попробовать подзавести… А где предки?
- Дома. Опять дерутся из-за моего воспитания.
- А что же не разняла?
- Надоело.
- Понятно. Ну пошли, проводишь? Мне в магазин. Ты сюда случайно забрела?
-Угу.
- Подожди, красный свет… А помнишь, кукла у тебя была… Танька, кажется?
- Сонька.
- Мы еще воевали, чтобы тебе в школу ее…
- Я и сейчас еще иногда с ней играю. Иногда…
- Жива, значит, старушка. Заслуженная артистка.
- Уже без рук, с одной ногой только… (Плачет.)
- Ксюша. Ну расскажи.
- Школу прогуливаю… Не могу… Развелись, а все равно еще хуже, никогда не разъедутся… Каждый день лаются. Мама кричит, что положит в больницу пли сама ляжет. Папа сказал, что я расту б…ю, таким словом прямо и сказал, а у меня один Сашка, они его и не видели…
Мы с ним только целовались, больше ничего… Звонил мне два раза, мама не позвала… А другие звонки… Парни какие-то и девчонки доводят… Один раз папа подошел, а они: «Ваша Ксения трахалась в воскресенье». Папа трубку бросил, посмотрел страшно, а потом как заорет. И ударил… Я знаю, это Архимов из нашего дома, ему уже восемнадцать, он мне два раза уже предлагал… Один раз из лифта не выпускал. «Ты, сказал, уже раскупоренная бутылочка, по тебе видно…» - «А что видно?! Что?…»
- Ксюша… Это же все чушь собачья… Архимов этот скотина. А папа… просто устал. И мама нездорова, ты понимаешь… Из-за моего воспитания тоже велись сражения. Знаешь, смахивало на то, как если бы хирурги на операции не поделили кишку или кусок сердца, поссорились, забыли о больном на столе и начали тыкать друг в друга скальпелями… Ты уже красивая стала, Ксюша.
- Собаку так и не завели… В больницу хотят класть…
- Не будет больницы, я тебе обещаю. А папу с мамой мы вразумим как-нибудь… Хоть сейчас. Зайдем вместе?…
- Лучше потом… Можно я с вами в продуктовый?…
Весь дальнейший наш разговор шел о знаменитом певце Небудуврать Непомнюкаком… Пока подошла очередь к кассе, меня успели порядочно просветить.
- Я им напишу две записки, каждому персонально, ладно?… Приглашения… Вот черт, ни одной бумажки… На рецептурных бланках, сойдет?… Это маме… А это папе.
- Лучше в почтовый ящик.
Поправила волосы взрослым жестом.
- А твой Саша, наверное, симпатичный парень, да?
- Да он… Ничего… На гитаре играет. Только маленький еще… Ему только пятнадцать.
- А, ну это не самый большой недостаток, мне тоже недавно было четырнадцать. Ну пока, Ксюша, жду…
…Мы остались с тобой вдвоем, мой мальчик, ты спишь, а я думаю, как научиться быть взрослым… Ты так уверен, что я умею, всегда умел… А я не имею права тебя разуверять, до поры до времени…
Темно. Душно. Раскидываешься, бормочешь…
Не плачь, не просыпайся… Я слежу за полночью, я знаю расписание… Ты спи, а я тихонько расскажу тебе про нас с тобой, в одно касание…
Луна личинкой по небу ползет.
Когда она устанет и окуклится,
песчинками зажжется небосвод,
и душный город темнотой обуглится…
Не вспыхнет ни фонарик, ни свеча,
лишь тишины беззвучное рыдание…
И древние старухи, бормоча,
пойдут во сне на первое свидание…
И выйдет на дорогу Исполин.
И вздрогнет город, темнотой оседланный.
Он отряхнет кору песков и глин
и двинется вперед походкой медленной.
И будет шаг бесшумен и тяжел,
и равномерно почвы колыхание,
и будет город каждым этажом
и каждой грудью знать его дыхание…
Слушай, мой мальчик… Бот что спасет: строить Понимающий Мир. Начиная с себя.
Навык первый и главный: понимание непонимания.
Первое, мучительное, счастливое НЕ ПОНИМАЮ - главное, вечное!… Строить Понимающий Мир - здесь, сегодня, сейчас, в своих обстоятельствах, в своем непонимающем окружении - это страшно трудно, мой мальчик, это немыслимо сложно - не на бумаге, а в жизни…
Как я обрадовался, открыв, что не понимаю себя. Как ужаснулся - увы, не вовремя, - что не понимал ни своих родителей, ни друзей и возлюбленных, ни твою маму…
Как и ты, я слишком торопился быть понятым…
Не знает свет, не понимает радуга,
как можно обходиться без лица
и для чего ночному стражу надобно
ощупывать уснувшие сердца…
Но я узнал, мне было откровение,
тот исполин в дозоре неспроста:
он гасит сны, он стережет забвение,
чтоб ты не угадал, что ночь пуста…
Непонимающий Мир огромен и страшен, наивен и лжив. Он живет и в тебе, и ты часть его.
Если сумеешь взрастить в себе хотя бы пылинку Понимания, хотя бы намек - ты не напрасен…
Ты уже не однажды испытал это счастье, припомни…
Пускай и неразделенное, Понимание не пропадает. Тайным узором навечно вплетается в ткань живого… Ты слышишь?… Мы живем с тобой, чтобы что-то понять. Это невероятно важно, в этом великий смысл, даже если Понимание ничего не изменит. Жизнь - надежда понять…
…Ты спишь, мой маленький, а я вспоминаю, как горько плакал от двух горьких открытий.
Первое - смертность. «Неужели Я ТОЖЕ?… Мама, как?! И ТЫ ТОЖЕ?…» Прошло. Принято. (Приговор-неизвестно-за-что-будет-приведен-в-исполнение - неизвестно-когда-подождем-посмотрим-авось-амнистия.)
Второе - бескрылость. Еще горше. Как всем детям, мне снилось, до сих пор иногда снится, что я летаю - с упоительной естественностью, как бывает, только когда просыпаешься в сон, а на самом-то деле всего лишь живешь, и украдкой об этом знаешь, и ждешь случая…
Когда-нибудь ты босиком побегаешь
по облакам, как наш бумажный змей,
но ты еще не знаешь, ты не ведаешь,
какая сила в слабости твоей…
***
Тихо дышит над бумагой
голос детства. Не спеши,
не развеивай тумана,
если можешь, не пиши.
А когда созреют строки -
(семь бутонов у строки)
и в назначенные сроки
сон разбудит лепестки
и когда по шевеленью
ты узнаешь о плоде -
(по руке, по сожаленью,
по мерцающей звезде…)
на закрытые ресницы,
на седьмую их печать
сядут маленькие птицы,
сядут просто помолчать…
Ребенок:
знаю
что будет со мною
заранее знаю
идолом сделают
уши и нос обкарнают
но в Запределье
в мире высоком и тонком
вечным Ребенком останусь я
вечным Ребенком
