• «дизайнеры», способные создать определенный уют, удачно переставить мебель или развешивать всякие симпатичные картиночки и календарики; особенно они проявляют свои таланты перед официальными праздниками (Рождество, Новый год и все остальное);
• «кулинары–угощатели», способные лучше других сварить кофе, или приносящих из дома «такие вкусные пирожки»; для таких психологов лучшие времена также наступают во время праздников с общим столом и т. п.
• «произносители тостов» в ходе различных совместных застолий (по поводу защит дипломов и диссертаций, а также различных научных «событий») с учетом особенностей русского менталитета в науке являются очень важными фигурами, т.к. способны «подвести определенный итог» многолетней работы или сказать что–то важное в решающий момент построения судьбы своего коллеги, и уже потом благодарные коллеги, конечно же, «не забудут» такого «участия» в своей судьбе и все такое;
• «песенники» (реже — «поэты»), умеющие создавать атмосферу чего–то возвышенного, благородного, интеллигентного.., что для психологов, претендующих на определенную «избранность» и «изысканность» своей профессии, очень даже важно и почти «священно» (это характерно для представителей всех творческих профессий, это важный момент формирования профессионального самосознания и профессиональной гордости, поэтому мы говорим об этом даже без иронии); заметим, что «песенки со свечами» (под гитару) - это важнейший ритуал неформального профессионального становления многих отечественных психологов, через который следовало бы пройти каждому, тем более, что в этом деле накоплен определенный опыт и традиции; для будущей профессиональной деятельности соприкосновение с такими ритуалами особенно важно для тех психологов, которым придется создавать подобные «атмосферы» при работе с подростками, с отчаявшимися клиентами, с больными пациентами (например, похожая «атмосфера», правда, с использованием несколько иных средств, часто воспроизводится на тренингах и в различных психотерапевтических группах);
• «рассказчики о поездках за границу», что с учетом особенностей российского менталитета также очень важно для наших психологов (приятна мысль, что члены нашего коллектива «там тоже бывают», значит, и мы «когда–нибудь там побываем» и т. п.);
• «бывалые» и «значительные» («хвастуны»), которые любят самоутверждаться и часто хвалятся своими знакомствами, связями и даже интимными отношениями с «великими» психологами (или с известными деятелями в других сферах), создавая таким образом атмосферу изысканности и избранности не только для себя, но и для других членов коллектива (по принципу: среди нас работает человек, который «рядом с золотом лежал», а значит, и мы не «лыком шиты»…) и т. п.
4. «Великие организаторы и комбинаторы» в эпоху тотальной ориентации на «зарабатывание денег» (и психология здесь не исключение) являют собой очень «престижный» и даже полезный типаж, который подразделяется на следующие разновидности:
• «свои люди у начальства», способные защищать некоторые профессиональные и житейские интересы хотя бы некоторых членов коллектива;
• «деловые» психологи, способные на стороне находить выгодные заказы на те или иные психологические работы (гранты, хоздоговоры, совместные мероприятия, чтение лекций) и давать возможность некоторым своим коллегам иметь дополнительный заработок;
• разновидностью «деловых» психологов являются такие, кто может налаживать реальные контакты с зарубежными коллегами и даже обеспечивать этим совместные проекты с частичной работой в других странах (мечта многих отечественных психологов, не способных самостоятельно организовать такие контакты или не имеющих влиятельных родственников и покровителей, которые могут организовать в наше замечательное время вообще все, что угодно, лишь бы доставить радость себе и своим деточкам–внучечкам–женушкам);
• «командиры», способные быстро навести организационный порядок в работе своих коллег, пока официальное руководство (или штатные лидеры) «раскачиваются», а интересы дела требуют быстрых и решительных действий;
• «психологи–полицейские», для которых важен внешний «порядок» и которые часто просто терроризируют своих коллег излишней придирчивостью; самая страшная разновидность таких «полицейских» — это когда к придиркам добавляются постоянные жалобы («стукачество») начальству на тех, кто «постоянно опаздывает», слишком много пьет кофе, и вообще ведет себя не так, как «положено».
5. «Имитаторы» настоящих психологов–профессионалов проявляются в следующих разновидностях:
• показная эрудиция, когда за обширными знаниями не просматривается система (ранее мы уже не раз писали о том, что в основе системы часто лежит какая–то идея, смысл, цель.., которые иногда даже выходят за рамки самой профессии, например, многие благородные цели — это уже сфера этики и философии, сфера нравственной и жизненной позиции психолога);
• показная активность — по принципу: «главное, не стоять без дела»; но психология — это творческая профессия, а творчество иногда предполагает необходимость просто остановиться и задуматься, а то и просто помечтать;
• в практической психологии — это может быть распространенный типаж «уверенного в себе специалиста, у которого все «о'кей»; опасность такого профессионального стереотипа в том, что часто он не дает возможности самому клиенту решать свои проблемы, он поначалу очаровывает клиента своей уверенностью и оптимизмом (часто довольно примитивным), а затем сам принимает за клиента важные жизненные решения, оставляя его в роли пассивного наблюдателя (а если сказать жестче — в роли «болвана», потребляющего психологическую «услугу») и т. п.
6. «Психологи–пациенты», которым следовало бы самим обратиться за психологической (или психиатрической помощью), но которые волею судьбы сами стали «профессионалами». Возможны примерно следующие воплощения такого типа:
• «ходячая совесть», когда человек всем своим видом показывает, что окружающие ему чем–то «обязаны», например, «обязаны» помогать ему в решении своих личных проблем (обоснование здесь такое, что и у психологов есть проблемы и кому, как ни коллегам помогать друг другу);
• элементарная невоспитанность, вспыльчивость, агрессивность, когда человек просто не умеет контролировать свое поведение; иногда здесь требуется не столько психологическое, сколько традиционное (в лучшем смысле) педагогическое вмешательство, то есть такого человека надо разок–другой просто наказать, а не «цацкаться» с ним как с «больным»;
• возможно и конструктивное воплощение «психолога–пациента», когда, например, такой психолог проводит психотерапевтическую группу и быстро выясняется, что у него самого проблем больше, чем у всех присутствующих; если этот психолог достаточно миловиден и обаятелен, то нередко группа даже сплачивается на основе оказания такому психологу совместной помощи и на этой основе у кого–то из участников группы у самого может наблюдаться определенное улучшение; но все это очень рискованные игры, ведь на группах могут быть и настоящие суициды, и люди, не воспринимающие «психологов–пациентов».
7. Отдельно можно выделить и группу «психологов–артистов», в чем–то похожую на «мастеров создания определенных социально–психологических «атмосфер», но отличающихся от них тем, что «артистам» все–таки удается соединить свои «атмосферные таланты» с основной профессиональной деятельностью. Условно можно выделить следующие варианты «психологического профессионального артистизма»:
• «мастера самокрасования», когда психологи, выступающие перед различными аудиториями или перед клиентами, с одной стороны, добиваются внимания к своим занятиям, а с другой стороны, еще и умудряются продемонстрировать свои несомненные достоинства, вызывая восторг и восхищение доверчивых студентов, коллег и клиентов; к сожалению, нередко содержание читаемого курса или смысл оказываемой психологической помощи уходит как бы на второй план, а на первом месте оказывается такая «очаровательная» личность психолога–артиста;
• «мастера самоутверждения», умеющие искусно навязывать свои мнения и точки зрения аудиториям и клиентам, превращая их в объектов откровенной манипуляции; например, известно немало случаев, когда такие психологи (некоторые психотерапевты) фактически так «очаровывают» участников различных психотерапевтических групп и тренингов, что превращают их в некое подобие сект;
• «мастера–искусители», стремящиеся во что бы то ни стало «произвести впечатление» на очередную аудиторию, и фактически «влюбить» ее в себя; у таких мастеров может даже появиться азарт коллекционера (по аналогии с «коллекционированием» своих «жертв» различными искусителями и соблазнителями в обыденной жизни); с одной стороны, немалая часть клиентов и студентов сама этого хочет (в силу их естественных и часто неудовлетворенных потребностей быть любимыми и любить самим), но, с другой стороны, само содержание читаемых курсов и оказываемой психологической помощи опять же уходит на второй план; молодым впечатлительным студентам и клиентам–пациентам следует быть особенно осторожными с такими «мастерами»; заметим, что и для самого такого преподавателя бывает сложно переживать, когда в нем «разочаровывается» сам студент (студентка), найдя для себя более интересный «объект» для «обожания»; как признаются некоторые преподаватели, они «испытали настоящее раскрепощение и свободу, как только отказались от «соблазна» постоянно нравиться студентам», что позволило им на своих занятиях «говорить то, что они думают и чувствуют, а не подстраиваться под вкусы и симпатии–антипатии аудитории»…
