Психические структуры обладают индивидуальными характеристиками, определяющими и ограничивающими возможности их взаимодействия друг с другом. Таким образом, возможности любой системы, состоящей из психических структур, определяются и ограничиваются, с одной стороны, использованием внимания-сознавания и других энергий, с другой – характеристиками составляющих систему структур. Иными словами, человеческий биокомпьютер располагает большим, но конечным числом возможных форм функционирования.
Термины «состояние сознания» и «измененное состояние сознания» употребляются обычно слишком свободно, обозначая все что угодно [291]. Для большей определенности Тарт пользуется термином «дискретное состояние сознания» (ДСС). ДСС – это уникальная динамическая конфигурация психических структур, деятельная система психических подсистем. Хотя в рамках ДСС составляющие структуры или подсистемы могут изменяться, общий паттерн, общая система свойств остается постоянной. Примерами ДСС могут служить обычное бодрствование, сон со сновидениями или без сновидений, гипнотическое состояние, алкогольное опьянение или интоксикация марихуаной, состояние медитации и другие состояния (Тарт цит. по: Пути за пределы эго, 1996).
«Дискретным измененным состоянием сознания» (ДИСС) Тарт называет такое ДСС, которое отличается от некоторого базового состояния (БСС). Как правило, базовым считается обычное состояние сознания. Термин «измененное» употребляется описательно, без всякой оценочной нагрузки. По Тарту следует, что количество ДСС, доступных человеку, ограниченно, хотя мы и не знаем точно этих границ.
Психоделические вещества, вроде марихуаны или ЛСД, вопреки надеждам многих исследователей, не оказывают неизменного психологического воздействия. С современной точки зрения они являются разрушающими и формирующими силами, действующими в сочетании с другими психологическими факторами, опосредованными функционированием БСС. Примером может служить так называемая реверсивная толерантность к марихуане, позволяющая новичкам принимать большие дозы без отчетливого изменения сознания, в то время как позже даже гораздо меньшие количества марихуаны ведут к ДИСС. С системной точки зрения это неудивительно, хотя и парадоксально для традиционного фармакологического подхода. Физиологическое действие марихуаны недостаточно для разрушения обычного БСС, пока дополнительные психологические факторы не нарушат в достаточной степени стабилизирующий процесс БСС, обеспечивая переход к ДИСС. Эти дополнительные психологические факторы заключаются обычно в «небольшой помощи друзей», инструкциях опытных курильщиков, позволяющих отвлечь энергию внимания-сознавания. Эти инструкции являются также формирующими силами, определяющими ДИСС, обучающими новичка использовать физиологическое действие вещества для создания новой системы сознания.
Системный подход применим также и к обычным БСС. Он позволяет описывать состояния самосознания – мгновенные смены основных представлений человека о себе и предметах своих интересов, которые по многим причинам упускаются исследователями, – а также эмоциональные состояния. Помимо этого, системный подход показывает, что в различных ДИСС могут быть развиты и использованы скрытые возможности человека. Обучение переходу в ДИСС, пригодное для особых целей, может стать частью психологического роста. С другой стороны, определенные виды психопатологии, такие, как расщепление личности, могут рассматриваться как ДИСС.
Одно из важных следствий системного подхода состоит в том, что необходимо создавать науки, специфические для определенных состояний сознания. Поскольку существующие науки соответствуют одному состоянию сознания – «нормальному» БСС, которое является до некоторой степени условным способом структурирования сознания, развивающим одни человеческие возможности за счет утраты других, – постольку в определенном отношении они ограниченны. Наша обычная наука успешно справляется с физическим миром, но оказывается беспомощной перед специфическими человеческими психологическими проблемами. Если мы пытаемся использовать научные методы в рамках различных ДИСС, то сможем создать науки, основанные на совершенно ином восприятии, иной логике, иных способах общения, что позволит дополнить существующие воззрения иными взглядами на мир.
В заключение этого раздела приведем размышления К. Уилбера по вопросу структур и состояний сознания [311].
Трансперсональные исследования опираются в основном на две парадигмы: измененные состояния сознания и развивающиеся структуры сознания. Обе эти парадигмы имеют свою архетипическую репрезентацию в веданте, где проводится различение и соотнесение пяти основных оболочек, или структур (коша) сознания (материя, тело, ум, высший ум, коллективный ум), и трех основных состояний, или тел сознания (грубого, тонкого и причинного, переживаемых в опыте как бодрствующее состояние, сон и состояние глубокого сна без сновидений). Веданта утверждает, что определенное состояние сознания может поддерживать несколько различных структур.
Ауробиндо добавляет к этому утверждение, что структуры, в отличие от состояний, могут развиваться. Например, младенец имеет доступ ко всем трем основным состояниям – бодрствованию, сну и глубокому сну, – но его доступ к структурам ограничен лишь низшими структурами грубой области, поскольку высшие структуры еще не развились [11].
Необходимо выяснить отношение состояний сознания, которые могут быть предперсональными, персональными и трансперсональными к структурам, которые также могут быть предперсональными, персональными и трансперсональными.
До сих пор проблеме интеграции этих парадигм уделялось мало внимания, и во многих отношениях они кажутся несовместимыми [130]. Структуры кумулятивны и интегративны, состояния дискретны и исключают друг друга. Возможно, ответ будет состоять в том, что развивающиеся структуры являются постоянным развертыванием, актуализацией или устойчивым проявлением того, что лишь временно переживается в качестве измененных состояний. В той мере, в какой временные и дискретные состояния становятся актуализированными и непреходящими, они должны войти в поток развития и «подчиниться» его конфигурациям. Картография и объяснение этих трансформаций стали бы одним из мощнейших прорывов в трансперсональных исследованиях (цит. по: Пути за пределы эго, 1996).
10. Трансперсональный подход к сновидениям: С. Лаберж, П. Гарфилд, С. Криппнер
Неудивительно, что исследование сновидений и работа со сновидениями составляет значительную часть трансперсональных исследований. Особо следует отметить исследование осознаваемых сновидений С. Лабержем и П. Гарфилд, а также исследование связи сновидений с творчеством, проведенное С. Криппнером и Дж. Диллардом [42,43, 143,151, 152].
Разнообразный опыт изобретателей, деятелей искусства и ученых наглядно показывает, какую роль сновидения могут играть в творческом процессе. Сновидения сходны с творчеством: они также выявляют проблемы, нащупывают решения, проверяют гипотезы и сообщают результаты тому, кто видит сон.
Для большинства людей творчество означает способность вызывать к жизни что-то новое. Для других оно – не способность, а психологический процесс, посредством которого ранее неизвестные и полезные вещи обретают форму. Для третьих творчество не процесс, а результат. Определения творчества охватывают широкий диапазон: от идеи о том, как проще справиться с той или иной задачей, до концепции творческого акта как полного осуществления и выражения всех уникальных возможностей индивида. Таким образом, имеются, по крайней мере, четыре аспекта творчества: творческая ситуация, творящая личность, творческий процесс и результат творчества (Криппнер и Диллард, 1997).
Гарднер Мерфи, замечательный исследователь в области психологии личности, построил одну из наиболее полезных для понимания творческого процесса моделей. Первое: для того чтобы творческий процесс мог начаться, восприимчивый ум готовится к долгому погружению в специфическую среду, такую, как цвет, тон, движение, пространство, время, язык или общественные отношения. У сновидящих этот процесс происходит перед засыпанием, по мере того как они собирают относящийся к делу материал, более избирательно сосредоточиваются на проблеме и могут даже воспользоваться предваряющим засыпание внушением, чтобы вызвать во сне нужный сюжет.
Вторая фаза творческого процесса протекает в форме организации в долговременной памяти своего рода «хранилищ», пополняемых за счет информации и переживаемого опыта, которые структурируются в виде паттернов, находящихся за пределами осознающего ума. Эти «хранилища» могут содержать в себе сочетания цветов, равно как и сочетания линий, которые изображают мир карандашом, пастелью и кистью. Они могут содержать паттерны пространственно-временных отношений, связанных с механикой и технологией. Это также могут быть и общественные взаимодействия, модели лидерства и организации. Как и в случае банков данных, информация из этих живых «хранилищ» не может быть единовременно извлечена в полном объеме, и потому они организованы в системы, находящиеся за пределами осознания, из которых люди могут черпать данные по мере необходимости. В творческих, разрешающих проблемы сновидениях эти данные вынашиваются, оставаясь при этом подвижными и легко адаптируемыми. Некоторые исследователи посмеиваются над необходимостью вынашивания, заявляя, что оно заслуживает куда меньше доверия, нежели систематическое мышление, однако это может зависеть от когнитивного стиля индивидуума, равно как и от характера поставленной задачи.
