Богатство содержания переживаний дополняется тем, что процесс включает в себя бесконечное разнообразие иллюстративного материала из биологии, зоологии, антропологии, истории, мифологии и религии. Эти элементы также являются частью содержания позитивных перинатальный матриц, чьи эмоциональные и физиологические проявления намного более однотипны и просты по сравнению с негативными БПМ. По этим причинам психоделические сессии, сфокусированные на процессе смерти-возрождения не только имеют большой терапевтический потенциал, но также являются источником бесценных научных, социополитических, философских и духовных инсайтов.
Хотя ЛСД субъекты могут сталкиваться с разными элементами смерти или возрождения в рамках одного психоделического переживания, обычно необходимо значительное количество сессий для того, чтобы этот процесс завершился, и перинатальный материал окончательно исчез из содержания. Это хорошо согласуется с антропологическими наблюдениями различных не-западных культур, где мощные переживания смерти и возрождения индуцируются препаратами или различными немедикаментозными методами в рамках так называемых обрядов перехода. Существуют указания на то, что во второй половине жизни эпизоды необычных состояний сознания в ходе таких ритуалов становятся менее драматичными, а перинатальные элементы в них могут вообще отсутствовать. В качестве важного тому подтверждения можно сослаться на описание сенойской культуры, сделанное Килтоном Стевартом (Kilton Stewart, 96). По ходу разворачивания перинатального процесса, интенсивность негативных переживаний обычно усиливается, и чувство облегчения и освобождения после них становится более глубоким и полноценным.
Определенные аспекты перинатального процесса можно использовать как условные показатели его прогресса. Если ЛСД субъект проводит длительные периоды времени на протяжении нескольких сессий в роли страдающей жертвы – беспомощной, разочарованной и мучимой ощущением безвыходности - это обычно означает, что он или она находятся на начальной стадии процесса. Увеличение доступа к агрессивным чувствам и переход к активной роли в переживании характеризуют более продвинутые стадии процесса смерти-возрождения. Мы уже упоминали раньше, что содержание третьей перинатальной матрицы, физическая и эмоциональная агония оказывается тесно переплетенной с сильным сексуальным возбуждением. В результате этой связи в ходе ЛСД терапии при использовании малых доз часть родовой агонии может быть разряжена и проработана в виде оргастических последовательностей болезненной интенсивности. Если в ЛСД процессе используются высокие дозы препарата, возникновение сексуального содержания на сессиях является важным индикатором того, что перинатальный процесс подходит к своей заключительной стадии. Это верно и для тесного контакта с биологическим материалом, таким как кровь, слизь, фекалии, урина или другие омерзительно пахнущие субстанции. Другим типичным признаком того, что процесс смерти-возрождения подходит к концу, является ситуация, когда в сессиях начинает доминировать элемент огня в форме конкретных образов вулканов, термоядерных реакций, взрывов и пожаров, и особенно в наиболее абстрактной и трансцендентальной форме очищающего и обновляющего огня (пирокатарсис).
Для практики ЛСД психотерапии исключительно важно хорошо знать признаки перехода от смерти к возрождению. Некоторые состояния, с которыми субъекту приходится сталкиваться в этом контексте, настолько невыносимы, что он или она могут не справиться с ними, не имея представления об этой территории и не ощущая постоянную поддержку со стороны ситтеров. Если это невозможно, отчаянные попытки избежать пугающих аспектов точки перехода могут стать долговременными препятствиями или даже постоянным блоком, не позволяющим завершить этот перинатальный процесс. Ожидания катастрофического глобального взрыва, невероятного удушья, чувства необратимой потери сознания («блэк-аут»), ощущения физического распада и коллапс всей системы мировоззрения – вот наиболее часто встречающиеся последние препятствия, с которыми субъект должен встретиться лицом к лицу в процессе смерти-возрождения.
Перинатальные переживания занимают промежуточное положение между биографически детерминированным индивидуальным бессознательным и трансперсональными областями коллективного бессознательного. Сравнительная степень вовлечения психодинамического и трансперсонального материала в перинатальных сессиях является другим индикатором прогресса. На ранних стадиях ЛСД сессии в основном фокусируются на биографических элементах со случайными неожиданными переходами на перинатальный уровень во время проработки травматических детских воспоминаний. Позднее основной фокус почти полностью смещается в сторону содержания перинатальных матриц, и количество психодинамических элементов сокращается до редких моментов переживания болезней, операций и несчастных случаев. В это же время на сессиях все чаще появляются различные трансперсональные моменты, либо в качестве иллюстраций и сопутствующих деталей перинатальных последовательностей, либо как независимые эпизоды. Достаточно часто ЛСД субъекты, переживающие различные аспекты родовой травмы, говорят о том, что они одновременно получают доступ к воспоминаниям из прошлой жизни, имеющим сходные элементы. Так, чувство удушья в родовом канале может ассоциироваться с воспоминанием об утоплении или повешении в другой жизни. Острые перинатальные боли могут вызвать воспоминание о том, как субъекта закололи мечом, или как его разорвал дикий зверь. Чувство безвыходности БПМ II может иметь параллели с заключением в средневековую темницу. Подобным образом переживания смерти эго могут соответствовать казни, убийству или ритуальному жертвоприношению.
Многие другие формы трансперсональных явлений могут впервые возникать в связи с перинатальными элементами. Различные архетипические образы божеств и демонов могут сопровождать родовые переживания, как в виде отдельных видений, так и в качестве части целых мифологических сцен. Разные варианты Ужасной или Великой Матери, Сатаны, Молоха, Шивы Разрушителя, Осириса, Диониса и Христа, кажется, особым образом связаны с перинатальными матрицами и различными аспектами процесса рождения. В некоторых случаях воспоминания о жизни человеческих предков индивида или переживания различных филогенетических кризисов могут играть ту же роль, что и описанные выше кармические элементы. Очень типична идентификация с людьми других рас, профессий, социальных групп и классов, например, солдат на войне, амбициозных военных лидеров, революционеров, диктаторов, заключенных концентрационных лагерей, пациентов психиатрических лечебниц, путешественников, исследователей, мучеников, святых и мудрецов. Подобные идентификации могут переживаться в отношении целых групп людей и сопровождаться различными релевантными инсайтами о динамике важных религиозных, социополитических и исторических движений. В крайнем случае, переживание смерти-возрождения может трансцендентировать все границы и стать драмой, в которой участвует все человечество.
Идентификация с распятым Христом в контектсе БПМ III.
Вверху: Иисус, окруженный полной ненависти и агресси толпой.
В центре. Жестокие биологические аспекты распятия.
Внизу: гнев, который кажется естественной человеческой реакцией на страдания, которым подвергают Иисуса.
Три проявления одной темы на психодинамическом, перинатальном и трансперсональном уровнях.
