Д-р Н.: Итак, бывают ли у Вас как у родившегося ребенка мимо летные воспоминания о других жизнях?
СУБЪЕКТ: Да... наши фантазии... то, как мы играем... придумываем истории... имеем воображаемых друзей, которые реальны... но это уходит. В первые годы жизни дети знают больше, чем это кажется взрослым.
Д-р Н.: Хорошо, Вы вот-вот родитесь. Расскажите мне, что Вы делаете.
СУБЪЕКТ: Я слушаю музыку
Д-р Н.: Какую музыку?
СУБЪЕКТ: Я слушаю пластинку, которую поставил мой отец - это его очень расслабляет и помогает думать; я немного беспокоюсь за него...
Д-р Н.: Почему?
СУБЪЕКТ: (хихикает) Он думает, что он хочет мальчика, но я быстро изменю его ум!
Д-р Н.: Итак, это для Вас продуктивное время?
СУБЪЕКТ: (с решимостью) Да, я думаю о приближающемся моменте рождения, когда я вступлю в мир как человек и сделаю этот первый вдох. Это мой последний шанс спокойно поразмыслить о будущей жизни. Когда я выйду - для меня начнется марафон.
Заключение.
Содержащаяся в этой книге информация о существовании души после физической смерти представляет собой наиболее глубокое и значительное из встречавшихся мне объяснений причин нашего существования здесь, в этом мире. Едва ли мои многолетние поиски смысла жизни подготовили меня к тому знаменательному моменту, когда однажды мой пациент в состоянии гипноза вдруг приоткрыл для меня дверь в вечный мир.
У меня есть старый друг, католический священник. Мальчишками мы бродили по холмам и по побережью океана в Лос-Анджелесе и вели философские разговоры, но что касается духовных убеждений, то нас разделяла пропасть. Однажды он сказал мне: "Я думаю, что требуется большое мужество, чтобы быть атеистом и верить в то, что вне этой жизни ничего нет". Ни тогда, ни много лет спустя я не считал, что это так. С пятилетнего возраста мои родители отдавали меня в военного типа школы-интернаты, где я и проводил большую часть времени. Чувство покинутости и одиночества были настолько сильными, что я не верил ни в какую высшую силу, кроме себя самого. Теперь я понимаю, что неким тонким, непонятным для меня образом мне была тогда ниспослана необходимая сила. У нас с другом по-прежнему разные подходы к духовности, но мы оба убеждены сегодня, что порядок и смысл во Вселенной исходят от высшего сознания.
Оглядываясь назад, я предполагаю, что для меня самого не было случайностью то, что ко мне стали приходить люди и под гипнозом - а это единственный посредник истины, которому я мог поверить,- стали рассказывать мне о Гидах, небесных вратах, духовных группах обучения и о творении как таковом в мире душ. Да же сейчас мне иногда кажется, что я, как незваный гость, вторгаюсь в умы тех, кто описывает духовный мир и свое место в нем, но их знание дало мне направление. И все же я удивляюсь, почему именно я оказался глашатаем того духовного знания, которое содержится в этой книге, тогда как другие, изначально менее затронутые скептицизмом и сомнениями, больше подошли бы для этой роли. Но в действительности, не пересказчик, а именно люди, представленные в этих случаях, являются истинными провозвестники надежды на будущее.
Тем людям, которые обратились ко мне за помощью как к гипнологу, я обязан всем, что я узнал о нашем происхождении и истоках. Они помогли мне понять, что главный аспект нашей миссии на Земле как душ - это, будучи отрезанными от нашего настоящего дома, ментально выжить. Находясь в человеческом теле, душа в высшей степени одинока. Относительная изоляция души на Земле в течение временной физической жизни усугубляется на сознательном уровне мыслями о том, что за пределами этой жизни ничего нет. Наши сомнения побуждают нас искать привязанности исключительно в физическом мире, который мы можем видеть. Научное знание о том, что Земля является лишь песчинкой на галактической "береговой линии" необъятного вселенского океана, усиливает наше чувство собственной ничтожности.
Почему больше никакое другое живое существо на Земле не озабочено жизнью после смерти? Не потому ли, что наше раздутое эго просто не хочет думать о жизни как о чем-то временном, или, может, потому, что наше существо связано с высшей силой? Многие люди возражают, говоря, что любые мысли о том, что будет потом, это просто принятие желаемого за действительное. Я и сам так думал раньше. Однако есть логика в концепции, согласно которой мы не были созданы случайно, просто для борьбы за существование, и что мы действительно действуем внутри вселенской системы, которая управляет физической трансформацией нашего Я по каким-то особым причинам. Я считаю, что это голос нашей души говорит нам, что мы действительно имеем личностную сущность, которая не подвержена смерти.
Все отчеты о жизни после смерти в моих Случаях не имеют научной природы, чтобы служить научным доказательством. Те читатели, которым материал, предложенный в этой книге, покажется слишком беспрецедентным, чтобы принять его, я надеюсь, все-таки кое-что извлекут из него. Если Вы вынесете лишь идею о том, что у Вас, возможно, есть постоянная личностная сущность, стоящая того, что бы ее раскрыть, то я могу считать, что выполнил большую задачу.
Одним из самых мучительных вопросов, беспокоящих всех людей, которые хотят верить во что-то более высокое, чем они сами, является вопрос о том, почему в мире так много негативного. Зло дано в качестве поучительного примера. Когда я спрашиваю своих Субъектов о том, как мог любящий Бог допустить страдания, я получаю, как ни странно, самые разные ответы. Мои Субъекты сообща ют, что наши души - порождения творца, который преднамеренно делает недосягаемым абсолютный покой, чтобы мы сильнее жажда ли его.
Мы учимся на ошибках, на своих проступках. Отсутствие хороших качеств свидетельствует о каких-то недостатках нашей природы. Не очень хорошие качества являются испытанием для нас - в противном случае у нас не было бы ни стимула улучшить мир через себя, ни мерки, с помощью которой можно было бы установить степень прогресса. Когда я спрашиваю моих Субъектов о чередующемся проявлении качеств милости и гнева, некоторые из них говорят, что творец по какой-то определенной причине показывает нам лишь определенные качества. Например, если бы мы уравняли зло со справедливостью, милосердие с праведностью, и Бог позволил бы нам знать только милосердие, то не существовало бы справедливости.
В этой книге представлена тема порядка и мудрости, исходящая из многих уровней духовной энергии. В удивительных сообщениях Субъектов, особенно продвинутых Субъектов, допускается возможность того факта, что божественная сверхдуша нашей Вселенной находится ниже уровня абсолютного совершенства. Таким образом, известная нам полная непогрешимость уступает в этом еще более со вершенному, высшему божественному источнику.
Материалы моих исследований убеждают меня в том, что мы не случайно живем в несовершенном мире, а в соответствии с определенным замыслом. Земля - это один из бесчисленных миров, населенных разумными существами, имеющими различные особенности, свой набор несовершенств, которые необходимо гармонизировать. Развивая эту мысль, можно представить, что мы существуем как одна из многих пространственных Вселенных, каждая из которых имеет своего собственного творца, находящегося на качественно ином уровне мастерства и обуславливающего определенные ступени про движения душ, (подобно той последовательности уровней, которая представлена в данной книге). В таком сонме божественных правителей, божественному существу нашего вселенского дома может быть позволено управлять так, как Он, Она или Оно того пожелают.
Если души, воплощающиеся на планетах нашей Вселенной, по рождены некоей родительской Сверхдушой, которая становится мудрее благодаря нашей борьбе, то не можем ли мы иметь и более совершенного божественного прародителя, который является абсолютным Богом? Концепция, согласно которой наш непосредственный Бог развивается, как и мы, не умаляет значение первичного источника совершенства, который породил нашего Бога. На мой взгляд, верховный, совершенный Бог не утратил бы своего абсолютного всемогущества или тотального контроля над всем творением, если бы предоставил свободу развития своим менее совершенным божественным отпрыскам. Этим меньшим богам была бы предоставлена возможность творить свои собственные несовершенные миры - как решающее средство обучения и воспитания,- чтобы они могли в конечном итоге воссоединиться с абсолютным Богом.
Отраженные аспекты божественного вмешательства в этой Вселенной должны оставаться нашей конечной реальностью. Если наш Бог не самый лучший из всех, потому что в качестве средства обучения Он использует боль, то тогда мы должны принять это как лучшее из того, что у нас есть, и считать причины нашего существования божественным даром. Определенно, эту идею не так просто преподнести тому, кто физически страдает,- например, имеет какое-то хроническое заболевание. Боль в жизни особенно коварна, потому что она может блокировать целительскую силу нашей души, особенно если мы не приняли случившееся с нами как предопределенное испытание. Однако, наша карма работает в нашей жизни таким об разом, что мы в состоянии вынести каждое ниспосланное нам испытание, которое обычно бывает нам по силам.
