Как и во множестве подобных случаев, слово, использованное для определения психологического феномена, приобрело более определенное и специфическое значение, нежели в обыденной, житейской лексике. Под ассертивностью стала пониматься определенная личностная черта, которую можно определить как автономию, независимость от внешних влияний и оценок, способность самостоятельно регулировать собственное поведение. Таким образом, вполне оправданно допустить очень близкую аналогию с другим модным понятием – самодостаточность . В самом деле, содержание этих понятий пересекается почти полностью, и наверное можно было бы ограничиться последним, тем более что его значение достаточно ясно. Однако и термин ассертивность (вероятно, в силу необъяснимой склонности отечественных психологов вместо родного языка изъясняться на пиджин-инглиш) получил у нас распространение, хотя еще и не успел войти ни в один психологический словарь. По крайней мере, русскоязычный Интернет просто переполнен объявлениями, зазывающими на всевозможные тренинги ассертивности. Что же конкретно призваны формировать эти тренинги, на какую теоретическую основу они опираются?
Концепция ассертивности оформилась в конце 50-х – начале 60-х годов ХХ в. в трудах американского психолога А. Солтера и впитала в себя ключевые положения входившей в ту пору в моду гуманистической психологии – в частности, противопоставление самореализации бездушному манипулированию людьми, – а также трансактного анализа. При ближайшем рассмотрении становится очевидна ее вторичность по отношению к идеям Эверетта Шострома, автора знаменитой книги «Анти-Карнеги», а также к теориям коммуникативных игр и жизненных сценариев Эрика Берна. Заметна также перекличка идей Солтера с некоторыми принципами гештальт-терапии ( Я существую не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям; ты существуешь не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям…) В нашей стране основными источниками по психологии ассертивности выступают переведенные с чешского книги Каппони и Новака – как уже упоминавшаяся, так и еще две, логически с нею связанные – «Сам себе психолог» и «Сам себе Взрослый, Ребенок и Родитель». Правда, в них читатель, знакомый с работами Шострома, Берна и Перлза, найдет для себя очень мало нового.
В теории Солтера ассертивное поведение рассматривается как оптимальный, самый конструктивный способ межличностного взаимодействия, да пожалуй и мироощущения в целом, в противовес двум самым распространенным деструктивным способам – манипуляции и агрессии. Традиционные механизмы социализации невольно формируют уязвимость человека перед всевозможными манипуляциями со стороны других людей. Человек оказывается слишком подвержен внешним влияниям, а окружающие часто злоупотребляют этим, манипулируя им в своих корыстных целях. Сталкиваясь с неприемлемыми требованиями, он не находит сил им противоречить и скрепя сердце подчиняется вопреки своим собственным желаниям и установкам. А собственные требования и притязания он, напротив, зачастую не решается даже высказать. Постоянно сверяя свои побуждения и поступки с чужими ожиданиями и оценками, человек стесняется свои чувств, боится показать свое подлинное лицо. Пытаясь преодолеть неловкость такого положения, человек сам невольно учится манипулятивным приемам, учится отвечать агрессией на агрессию или просто на критику, пускай даже справедливую. Если такая тактика и дает эффект, то лишь временный и по большому счету иллюзорный, поскольку не обогащает, а наоборот – обедняет человека как в плане межличностных отношений, так и в плане душевного комфорта.
Формирование ассертивности как личностной черты в первую очередь предусматривает, чтобы человек отдал себе отчет, насколько его поведение определяется его собственными склонностями и побуждениями, а насколько – кем-то навязанными установками. Эта процедура во многом схожа со сценарным анализом Берна, то есть, по терминологии Берна, требует осознать, кем и когда прописаны основные линии сценария вашей жизни, а также устраивает ли вас этот сценарий, а если нет – то в каком направлении следует его откорректировать. Часто оказывается, что человек находится во власти установок, чуждых его подлинному существу, и от этого безотчетно страдает. Ему предлагается не только взять на себя главную роль в сценарии собственной жизни, но и фактически переписать сценарий и выступить режиссером всей постановки.
В сфере межличностных отношений ассертивность предполагает отказ от опоры на чужие мнения и оценки, культивирование спонтанного поведения в соответствии со своими собственными настроениями, побуждениями и интересами. Переводчик книги Каппони и Новака, давший ей более доходчивое, чем у авторов, название – «Как делать все по-своему», тем самым очень точно сформулировал суть данного подхода. А квинтэссенцией этого подхода выступают так называемые «ассертивные права человека», приведенные в книге и многократно ретранслированные в ряде вторичных источников. По сути дела, кодекс этих прав, составляющих ключевые положения любого тренинга ассертивности, является обоймой новых, ассертивных установок, которые предлагается усвоить взамен прежних, якобы негодных. Вот эти волшебные права, или правила.
Вы имеете право сами судить о своем поведении, мыслях и эмоциях и несете ответственность за их последствия.
Вы имеете право не давать никаких объяснений и обоснований, оправдывающих ваше поведение.
Вы имеете право сами решить, отвечаете ли и в какой мере за проблемы других людей.
Вы имеете право менять свои взгляды.
Вы имеете право совершать ошибки и отвечать за них.
Вы имеете право сказать: «Я не знаю».
Вы имеете право не зависеть от доброй воли других людей.
Вы имеет право на нелогичные решения.
Вы имеете право сказать: «Я тебя не понимаю».
Вы имеете право сказать: «Меня это не волнует».
На первый взгляд, подкупает позитивная направленность этих принципов на освобождение человека от чуждых установок, навязанных корыстными манипуляторами, от ложных авторитетов, бессмысленных ритуалов и обременительных условностей. С другой стороны, не может не настораживать по-американски безыскусная проповедь индивидуализма, которая, будучи воспринята буквально, рискует привести к печальным последствиям. В самом деле, если более конкретно сформулировать эти замечательные права и довести их до логического завершения, они легко принимают примерно такую форму.
Ничье мнение обо мне и моем поведении не имеет такого важного значения для меня, как мое собственное. Ничье мнение не должно поколебать мою самооценку. Иначе говоря, с мнением окружающих можно просто не считаться. Если мне нравится ковырять в носу и сморкаться в занавески, а другие люди это осуждают, то прав, разумеется, я, а не они. И я вправе это делать, не испытывая ни малейшей неловкости.
Поскольку я сам знаю что делаю, нет никакой нужды в том, чтобы окружающим мое поведение было понятно, а тем более ими одобрялось. Я поступаю правильно по определению.
Если мне удобнее считать, что ничьи проблемы меня не касаются, я могу с легким сердцем наплевать на всех и вся.
Твердые убеждения и незыблемые принципы – признак косности. Напротив, совершенно нормально сегодня хвалить то, что вчера ругал, и наоборот.
Не надо бояться ошибок. Нет ничего страшного в том, чтобы по ошибке вынести смертный приговор невиновному или, скажем, неловким нажатием кнопки нацелить зенитную ракету в пассажирский самолет. Как говаривал один мудрый вождь одного свободолюбивого народа: «Не надо из этого делать трагедию»
Замечательным оправданием собственного невежества выступает волшебная формула «Я не знаю». Ну, не знаю, и нет с меня никакого спроса! А если, скажем, какой-то придирчивый экзаменатор этим не удовлетворится, то значит он просто бессовестный манипулятор и агрессор.
Нет никакой необходимости заслуживать расположение других людей. Зачем оно вообще нужно, если в своей жизни я все решаю сам?
В своем поведении можно отказаться от здравого смысла и элементарной логики и следовать исключительно настроению.
Стремление понять другого – совершенно излишнее и напрасное усилие. Гораздо проще отрезать: «Я тебя не понимаю!»
На любой предмет, который не затрагивает моих личных интересов, я вправе плевать с высокой колокольни и заявлять об этом во всеуслышание.
