После пробуждения я почувствовал себя необыкновенно просветленным, и тогда я понял, что сон был очень похож на то, что со мной происходило на недавней ЛСД сессии. Там я, казалось, переживал свое рождение, элементы принятия своей смерти, конец мира, мощнейшие основополагающие силы, вызывающие взрыв, который разрушит мир, и, наконец, странное ощущение, что моя голова (которая казалась намного большей, чем обычно), комната, здание, в котором я находился, и вся вселенная начинают бешено кружиться вокруг своей оси – все эти элементы возникали в разные моменты сессий и повторились во сне. В конце концов, я вспомнил, как во время рождения моего сына, во время кульминации родового процесса головка начала вращаться, и тогда все встало на свои места – этот сон символически представлял собой важные аспекты смерти эго.
Когда индивид переходит в трансперсональную стадию ЛСД процесса, это влияет на природу и содержание его снов. Большинство элементов и сцен, и даже полное содержание некоторых снов, может представлять собой трансперсональные явления в более или менее чистой форме. Такие сны нельзя адекватно интерпретировать с помощью фрейдистского толкования, так как результаты будут слишком поверхностными и неточными. Эти сны не связаны с искажениями и конденсациями, как биографические сны, и имеют качество воспоминаний о прошлой жизни, переживаний предков или филогенетического опыта, встречи с архетипическими существами, различного вида экстрасенсорного восприятия и внетелесных путешествий. Для правильного понимания и интерпретации таких сновидений важно узнавать их и признавать, что они имею специфическую природу. В силу тесной органической связи между снами и психоделическими переживаниями, работа со снами должна стать частью всеобъемлющей программы психоделической терапии.
Вышеприведенное обсуждение касается течения ЛСД психотерапии у людей, которые страдали от настолько сильных невротических и психосоматических симптомов, что им требовалась психиатрическая госпитализация. Несколько слов также следует сказать об индивидах, которые находятся на разных концах психопатологической школы – «нормальных» людях и шизофренических пациентах. Те субъекты, которые не имели серьезных эмоциональных проблем и участвовали в ЛСД программе с целью обучения или из интеллектуального любопытства, в основном шли по тому же пути, что и невротические пациенты. Однако эта группа характеризовалась быстрым переходом от абстрактных к перинатальным переживаниям. Эти индивиды не тратили много времени на биографические моменты и быстро выходили в область процесса смерти-возрождения. В перинатальных сессиях сложные переживания обычно были ограничены по времени моментом кульминации действия препарата, и в большинстве случаев возвращение было приятным или даже экстатическим без необходимости активного вмешательства со стороны ситтеров. Негативный перенос содержания ЛСД сессий на свободные интервалы случался редко, а если случался, то был минимальным, а также не наблюдалось никаких затянувшихся реакций или психотических срывов.
Мы работали со слишком малым количеством психотических пациентов для того, чтобы можно было делать какие-то общие выводы. Однако ЛСД процесс у этих пациентов имел некоторые интересные особенности, которые заслуживают упоминания. Те люди, которых мы начинали лечить при помощи ЛСД в тот момент, когда у них наблюдались выраженные шизофренические симптомы, демонстрировали значительные колебания клинического состоянии после первых сессий. Хотя эти флуктуации были глубже и серьезнее, общий процесс напоминал тот, который был описан для невротических пациентов. Прямо перед тем, как эти индивиды входили в перинатальную область, их клиническое состояние, казалось, сильно улучшалось. Их психотические симптомы ослаблялись или вообще исчезали, и они обнаруживали удивительно критическое восприятие своих прошлых сложностей. У них обычно появлялись разнообразные жалобы невротического и психосоматического характера. Их ЛСД сессии и клинические симптомы в свободные интервалы напоминали сессии и симптомы невротической группы, и их перинатальный процесс был столь же неспокойным.
Сон, который приснился автору во время его анаклитического обучения. Он находился в ужасном подземелье, прикованный к плите и подвергаемый различным нечеловеческим мучениям. Это было связано с мотивом маленькой чашки, которая давала неограниченное количество каши каждому, кто знал волшебное слово – тема популярной чешской сказки.
В этом сне волшебная чашка была снаружи, и из нее изливалось огромное количество питательной субстанции. Было очевидно, что мучения закончатся тогда, когда каша достигнет окон и начнет заливать помещение. Свободные ассоциации, возникшие в связи с этим сном, включали в себя испанскую инквизицию и изощренные инструменты для пыток; инстинктивную жизнь обезьян; множество оральных тем, включая защечные мешки хомяков; и детали, связанные с чешским королем, который провел всю свою жизнь в тюрьме. Также вспомнились различные детские события, включающие дискомфорт в эрогенных зонах: рот, обожженный горячим молоком, операцию, болезненные клизмы и другое. Аналитик впоследствии объяснил сон, как объединение всех неудовлетворенностей либидо, от которых сновидец страдал в детстве.
Это объяснение показалось поверхностным и неполным. Позднее элементы сна появились в ЛСД сессии с высокой дозой препарата и обрели смысл в связи с родовой травмой. Подземелье – это сокращающаяся матка, и мучения прекратятся, когда закончатся роды, и младенца приложат к груди. Идентификация с королем иллюстрирует связь между рождением и архетипом ребенка-короля («коронация»). Идентификация с обезьянами и их свободным биологическим поведением указывает на высвобождение различных инстинктивных импульсов (полиморфные искажения) в перинатальном процессе.
Серьезные различия двух групп начинаются после завершения процесса смерти-возрождения. В этот момент шизофренические пациенты вдруг начинают демонстрировать очень разнообразные феномены, которые можно объединить под общим названием «переходные психозы». Это состояние характеризуется возвращением первоначальных психотических симптомов, но с терапевтом в центре всех мыслей, эмоций и моделей поведения пациента. Я вернусь к этой проблеме ниже, где я детально опишу ее и проиллюстрирую ее клиническим примером (см. стр. 105). Если ЛСД сессии продолжаются, несмотря на ухудшение клинического состояния и устойчивый переходный психоз, пациентам, в конце концов, удается достичь абсолютно нового уровня интеграции и умственной деятельности. Для терапевтического экспериментирования в этой области абсолютно необходимо специально обустроенное лечебное отделение, а терапевт должен быть готов к тому, что ему придется на протяжение нескольких недель работать со сложным и требующим постоянного внимания состоянием переходного психоза.
Течение ЛСД терапии значительно отличается о вышеприведенной модели, если терапевт использует подходы, описанные в этой книге. Применение высоких доз, повязок на глаза и стереофонической музыки значительно углубляет переживания. При этих обстоятельствах наблюдается не постепенное раскрытие различных уровней бессознательного от сессии к сессии, как это характерно для психолитического подхода, а все категории психоделических явления могут последовательно возникнуть в рамках одного ЛСД переживания. В начале сессии субъект обычно имеет короткий эпизод абстрактной природы, когда он или она видят цветные пятна и геометрические узоры. Затем фокус смещается в психодинамическую область, и индивид может соприкоснуться с некоторыми биографическими элементами, связанными с определенной СКО. Когда ЛСД сессия подходит к своей кульминации, он или она встречаются с глубокими уровнями кластеров воспоминаний, связанных с выживанием и целостностью тела, или с материалом базовых перинатальных матриц. В этот момент довольно типичны воспоминания об опасности утопления, травмах, операциях, опасных заболеваниях, равно как и встреча со смертью, которая выходит за рамки биографических событий. После нескольких сцен смерти-возрождения, сессия может стабилизироваться на уровне БПМ I, или субъект может войти в трансперсональные области и пережить различные мифологические сцены, воспоминания предков или филогенетические воспоминания, элементы коллективного бессознательного или явления, связанные с прошлым воплощением.
