Когда его рука начала опускаться бесконтрольными подсознательными движениями, я увидел быстрое движение его глаз, и поэтому знал, что он визуализирует события фильма. Я сказал: «Все правильно. Ты видишь Вуки?» Он сказал: «Угу».
«Попроси его, чтобы он был рядом с тобой и стал твоим другом и помогал тебе защищаться». Я заметил, что рот и губы мальчика стали двигаться так, как будто он задает Вуки вопрос. Я спросил: «Что он сказал?» Дэйви ответил: «Я не понял его: он просто издал какой-то звук». Если вы смотрели «Звездные войны», то вы знаете, что речь Вуки весьма неразборчива. Тогда я сказал: «Отлично. Скажи ему, чтобы он кивнул головой, если говорит „да“, или пусть он покачает головой, если скажет „нет“. Спроси его еще раз». Дэйви снова представил Вуки и спросил его еще раз, и Вуки утвердительно кивнул ему. Я спросил: «Посмотри, ведь Вуки такой сильный, что может справиться с этими чудовищами?» Мальчик чуть-чуть подумал, а потом сказал: «Мне кажется, нет. Они гораздо больше его, и такие хитрые».
Я сказал: "Но ведь Вуки двигается быстрее этих чудовищ, верно?" Дэйви ответил: «Ну». Я положил руку ему на плечо и сказал: «Хорошо. Значит, Вуки останется с тобой, и ты знаешь, что он остается для тебя, потому что ты чувствуешь, как что-то давит тебе на плечо, как будто он стоит рядом с тобой и положил руку тебе на плечо, и он знает, что если случится беда, он бросится тебе на помощь, возьмет тебя в руки и убежит, потому что он бегает быстрее чудовищ. Так что ты всегда сможешь убежать, если тебе не останется другого выхода». Он продумал все, что я сказал, и кивнул.
«Однако, мы еще не справились с самими чудовищами. Кто еще может их победить?» Таким образом, мы уже забыли о непобедимости чудовищ, и мальчик нашел ответ на мой вопрос – точно так же, как любой клиент всегда находит ответ, если психотерапевт с величайшей тщательностью подготовит контекст. Мальчик выбрал Годзиллу.
Я сказал: «Отлично. Теперь представь себе Годзиллу». Дэйви сразу же закрыл глаза и поднял руку. Он научился этому с одного раза и все правильно понял; я снова заметил быстрые движения глаз, свидетельствующие о том, что он видит внутренним взором. Потом он остановит движения глаз и сказал: «Но он не хочет отвечать мне». Я сказал: «Хорошо, пусть он покажет головой». Дэйви ответил: «Но он смотрит в другую сторону». – «Скажи ему, чтобы он обернулся!» – Дэйви проговорил: «Обернись».
Это уже само по себе было очень важным изменением его личности. Он теперь управлял мощными созданиями из того мира, который приводил его в ужас. Причем я действовал все время и полностью в пределах его системы ценностей, пользовался его метафорами.
Годзилла обернулся и кивнул: «Да». Я сказал: «Теперь осталась только одна проблема. Теперь у тебя есть друг, который защитит тебя, если это будет нужно. Но Годзилла большой и неуклюжий. Он сильный, и он о тебе позаботится, но ты не хочешь, чтобы он всюду таскался за тобой во сне, даже если он тебе не нужен».
Вслушайтесь в предварительное предположение, содержащееся в моем высказывании. В сущности, я сказал ему: «Ты будешь видеть сны. В некоторых из них будут чудовища, а в некоторых их не будет. Годзилла будет тебе нужен только в некоторых снах, а в других снах он тебе не понадобится». Таким образом, я начал превращать процесс сна в нормальное, даже приятное действие, сон перестал быть только временем, когда приходят кошмары.
В этот момент Дэйви стал рассказывать мне, что в истории про Годзиллу принимал участие один мальчик, и у него было особенное ожерелье на шее. Когда этот мальчик хотел, чтобы пришел Годзилла, потому что его преследовали чудовища, ему стоило только прикоснуться к ожерелью, и Годзилла приходил. Годзилла являлся на зов, когда касались ожерелья.
Я спросил у матери Дэйви, не желает ли она сегодня же походить часок-другой по ювелирным магазинам, вместе с Дэйви, чтобы он нашел ожерелье, которое, по его мнению, будет работать вроде своеобразного сигнального устройства. Необходимо было также учесть общую обстановку. Мальчик, бегающий по городу с ожерельем на шее – зрелище довольно странное, так дело не пойдет. Я сказал Дэйви, что он должен носить ожерелье только по вечерам, когда оно ему действительно нужно. Итак, появился еще один способ контролировать возникшую проблему.
В этом случае я не вступал в противоречие с системой ценностей ребенка; я называл вещи так же, как называл их он. Я не переиначивал его представлений, но имел достаточно гибкости, чтобы войти в мир его представлений и убеждений. А затем я использовал существующие в этом мире явления в качестве средств, позволяющих выработать новые варианты поведения, в которых нуждался этот ребенок.
Мужчина: Не являются ли ночные кошмары просто симптомом какого-то другого явления?
Все, что вам известно, когда вы работаете с индивидуальностью, или с целой семьей – это симптомы. Я предполагаю, что ночные кошмары являются следствием какого-то процесса, происходящего в структуре семьи, но я не знаю, какого именно. Я попросил Пэма продолжать наблюдать за семьей Дэйви и выяснить, не появятся ли какие-либо другие симптомы. Через шесть месяцев после этого случая мне сообщили, что новых симптомов нет. Если бы возникли симптомы другого рода, я применил бы переработку.
Реагируя на кошмары Дэйви определенным образом, я изменил их значение, их смысл. В сущности, я переработал их. Тот факт, что я делал все это в присутствии его матери, также очень важен, потому что происходящее изменило и ее реакции на кошмары сына. Я продемонстрировал ей новый способ реагирования на ночные кошмары.
Женщина: Почему вы использовали технику именно каталепсии руки?
Это всего лишь игра, а я хотел начать с какой-нибудь игры. Когда работаешь с детьми, описывать вещи в рамках какой-нибудь игры гораздо полезнее, чем говорить о решении проблем. Метод «спящей руки» особенно полезен в случае ночных кошмаров, потому что таким образом ребенок учится управлять своими видениями, своей визуализацией.
Напутствие_
Мужчина: У вас осталось только около восьми минут для напутствия. Я подумал, что было бы полезно вам напомнить.
Вы хотите, чтобы мы погрузили вас в транс, не так ли? Мы решили под конец этого не делать. Мы собирались дать вам множество постгипнотических указаний, но решили, что любопытнее будет посмотреть, как вы поступите, если мы возьмем да уйдем. Мы решили узнать, будете ли вы все еще сидеть на том же месте, когда мы вернемся сюда в следующем году.
Ладно. В течение прошедших трех дней вы испытали множество самых различных впечатлений и впитали в себя различные познания. Теперь вы уже отчетливо это ощущаете, не правда ли? Теперь подумайте несколько минут и представьте себе последовательность всего, что здесь происходило. Мысленно вернитесь к началу семинара – на три дня назад, – и быстро внутренне просмотрите, переберите все, чему вы научились за это время. Что вы хотели бы унести с собой отсюда, возвращаясь к своей работе, к себе домой, к своей семье?.. Ведь все знания, которые вы приобрели здесь, в Большом Бальном Зале, могут так и остаться в Большом Бальном Зале, если вы не определите для себя, когда и где вы хотели бы их применить.
Видите ли, приобретенные знания могут остаться только в одном определенном состоянии сознания. Сцепленность обучения с состоянием сознания – доказанный факт. Однажды группа студентов-медиков, с которой я работал, сдавала экзамены в той же самой комнате, в которой они осваивали этот материал. Каждый из студентов прекрасно сдал экзамен. Через пять минут после этого их провели через всю территорию университета в гимнастический зал, и там снова провели тот же экзамен. Семьдесят пять процентов медиков отказались сдавать экзамен, потому что обучение, полученное в классной комнате, не всегда доступно в других контекстах. А знания, полученные в гимнастическом зале, не слишком полезны при сдаче экзаменов по медицинским предметам.
Такой выборочный доступ к информации предохраняет наш мозг от излишних перегрузок, но этот же механизм может помешать нам воспользоваться полученной информацией тогда, когда это нужно и там, где это нужно.
Лучший способ использовать знания – это вспоминать о них только тогда, когда это необходимо. Видите ли, если вы будете круглые сутки, изо дня в день, думать о номере своего телефона, вы станете идиотом. Если вы можете вспомнить номер телефона когда угодно, но не тогда, когда подходите к телефону – зачем было вообще его запоминать? Если вы забыли номер своего телефона и пытаетесь понять, почему это произошло, это не поможет вам позвонить домой. Но стоит тольколишь вспомнить о том, как вы объясняли кому-нибудь номер вашего телефона, или представить себе циферблат своего домашнего телефона, как информация снова станет доступна для вас.
