Можно описать проблемы клиента с позиций наличия или отсутствия гибкости. Под «гибкостью» мы понимаем способность человека рассматривать ситуацию с различных точек зрения или способность реагировать на различные ситуации различным и адекватным образом. Клиент, который говорит вам: «Каждый раз, когда я приглашаю девушку на свидание, я начинаю так нервничать, что теряю дар речи», говорит вам о том, что он не обладает гибкостью форм поведения в контексте «свиданий». Иными словами, каждый раз, когда он оказывается в ситуации «свидания», он реагирует на нее неизменно (негибко), начиная нервничать и немея. Поскольку существуют ситуации, в которых безмолвие является уместным (например, во время церковных проповедей), данному человеку недостает именно гибкости поведения, чтобы, оставаясь безмолвным в церкви, он мог свободно общаться, выйдя из церкви и направляясь к месту свидания. Эриксон утверждает, что чем больше гибкости и разнообразия вы проявляете в своем поведении, с тем большей вероятностью вы сможете успешно адаптироваться к превратностям повседневной жизни. Для психотерапевта это качество является, пожалуй, еще более важным, поскольку от него ежедневно требуется так или иначе приспосабливаться к взаимопониманию и сотрудничеству с одной уникальной личностью за другой. Мы особо настаиваем, что, читая истории работы с клиентами, приводимые в этой книге, надо держать в сознании понятие гибкости, поскольку во всех этих случаях (как и на протяжении всей своей профессиональной карьеры) Эриксон демонстрирует качество, вероятно, являющееся наиболее яркой отличительной характеристикой его работы, — уникальную способность адаптировать свое поведение и коммуникации к такому установлению раппорта и достижению тех целей, которые он находил адекватными и полезными по отношению к стоящему перед ним человеку. И нередко «конечным результатом», на достижение которого были направлены усилия Эриксона, являлось воспитание в клиенте способности быть гибким.
Ведь ВСЕ мы, каждый по-своему, страшно негибки, хотя даже и не подозреваем об этом. Я вспоминаю завтрак в чикагском отеле с коллегой, который наблюдал за тем, как я ем свой бутерброд, в ПОЛНЕЙШЕМ ужасе. Этот ужас ясно читался на его лице. Я не знал, что означает этот ужас... БУТЕРБРОД-то был приготовлен на славу! Наконец он сказал: «Да что же это с вами, вы что, СОВСЕМ не знаете, как вести себя за столом?» Я ответил: «А почему вы спрашиваете?» — «Вы намазали бутерброд маслом, разломили его пополам, а теперь едите половину бутерброда». Я сказал: «Именно так... это очень вкусно», на что он ответил: «ПРАВИЛЬНО — РАЗРЕЗАТЬ бутерброд на четыре части и съедать каждый кусочек по отдельности». Я спросил его, почему, и он сказал: «Потому что это единственный СПОСОБ есть бутерброд!» И вот на следующее утро я съел свой бутерброд ЦЕЛИКОМ, не деля его пополам. В конце концов и он научился есть бутерброды с полным удовольствием и так, как это удобно делать.
Надо учить своих пациентов отделываться от своих горестей СМЕХОМ и наслаждаться радостями жизни. Однажды ко мне обратилась одна алкоголичка... она рассказала мне о неприятностях, которые доставляла ей дочь-старшеклассница. Она рассказывала: «Прямо не знаю, что с ней делать с тех пор, как мы поехали кататься на нашем...» ...Как называется машина с откидным верхом?... Ах да, кабриолет. «И вот она ведет машину... нам было очень весело, и тут одна птичка, пролетавшая над нами, капнула как раз в тот момент, когда наша дочь зевнула. И с тех пор девочка НАСТОЛЬКО стыдится себя. Такое впечатление, будто она просто не может вынести этой жизни. И мой алкоголизм ей, конечно же, отнюдь не помогает». Я сказал: «Хорошо, расскажите мне ЕЩЕ что-нибудь о вашей дочери». — «Вообще-то она очень милая девушка, только у нее ужасный невроз на этой почве». — «А у нее есть чувство юмора?» — «Да было раньше, до этого случая, — ответила мать. — А после у нее развилось отвращение ко многим пищевым продуктам, так что ее жизнь превратилась в кошмар». Я спросил мать: «Вы сказали, что у нее хорошее чувство юмора, но она уже несколько лет им не ПОЛЬЗУЕТСЯ. Наверное, в этой способной девочке заперто много юмора. Итак, вы не против, если я проведу небольшой сеанс терапии дистанционно?» Мать ответила: «Нет, я не против». И вот я отправил девушке по почте из Филадельфии открытку с наставлениями об опасностях зевания во время езды в открытой машине. Девушка получила открытку и спросила: «Кто этот человек и как он ВООБЩЕ узнал об этом? Я знаю, что никогда не рассказывала ему. Это ТЫ рассказала ему?!!» Мать спросила: «А как его зовут?». «Подписано «М. X. Эриксон»», — ответила дочь. На что мать сказала: «Я никогда не была в Филадельфии. Я не знаю ни одного жителя Филадельфии с ТАКИМ именем. Правда, смешно?» Девушка рассмеялась и ответила: «Действительно, смешно». И она еще долго продолжала заливаться хохотом. И вернулась к нормальной жизни. А ведь это был всего лишь дружеский совет.
Хотя многое из того, что случается с людьми и что люди сами совершают, не смешно ни по внешним проявлениям, ни по своей природе, предмет для смеха можно найти практически во всем. Профессиональные комики прекрасно это знают и могут заставить нас смеяться по поводу развода, потери работы, фобий, бедности, беззащитности и даже смерти. К месту сказанная острота порой способна приглушить боль, сделать более приемлемыми новые и рискованные темы и облегчить гнетущую ситуацию. Эриксон осознает пользу юмора в преодолении неудач и досадных неожиданностей и не только эффективно использует собственное заразительное чувство юмора, но и умеет на примере и на опыте внушить своим клиентам подобное легкое отношение к превратностям человеческой судьбы.
Фундаментальное положение, которое люди должны усвоить, состоит в том, что в их жизни НЕ должно быть места уязвленным чувствам. Когда у вас появляются уязвленные чувства, бегите, не просто идите, а бегите к ближайшей помойке и избавьтесь от них, и вы заживете куда счастливей. Если кто-то хочет ОСКОРБИТЬ вас... ничего страшного. Я вспоминаю анекдот об одном ирландце и раввине. Этот ирландец по имени Пат ненавидел евреев. Однажды утром он встретил раввина и начал его поносить, называя его всеми оскорбительными прозвищами, какие только знал. Когда поток ругательств Пата иссяк, раввин мягким голосом сказал: «Пат, когда кто-то дарит тебе подарок, а ты его не хочешь, что ты делаешь? Ты его возьмешь?» — «Конечно нет!» — ответил Пат. Тогда раввин сказал: «Ты подарил мне кучу оскорблений, а я ее не хочу, так что оставь оскорбления себе».
Был у меня еще Джон. Джон приставал ко всем, кто заходил в палату. Он изводил сиделок объяснениями: «Меня сюда упрятали безо всякой причины. Я тут случайно». И я проинструктировал весь персонал отделения: каждый раз, когда он скажет, что он тут случайно, просто отвечать: «Но вы же все равно уже тут». Получая один и тот же ответ полгода кряду, Джон наконец сказал: «Я ЗНАЮ, ЧТО Я ТУТ» Персонал отделения доложил мне об этом, и я пошел к Джону и сказал: «Но вы же все равно уже тут». Он ответил: «Я знаю, что я тут». На что я сказал: «Вот именно, вы тут. И теперь, когда вы тут, что вы хотели бы сделать, чтобы ВЫБРАТЬСЯ отсюда?» Не прошло и девяти месяцев, как его выписали, он устроился на работу, помогал сестре закончить колледж и оказывал материальную помощь семье. Он не прошел никакой психотерапии, кроме «Вы тут». Вынудить пациента признать, где он находится в данный момент своей жизни, встретить его в этой точке и перекинуть мост в будущее — это очень важно.
Самым значительным достижением Фрейда является представление о том, что ключ к теперешним проблемам погребен в прошлом. Тот факт, что истоки своих проблем следует искать в прошлом, не подлежит сомнению. То, что истоки проблем и ключ к их решению — это одно и то же, уже куда менее бесспорно. Как мы отмечали в предыдущем разделе, знание о том, «почему» человек делает то, что он делает, не обязательно помогает ему измениться. Более того, независимо от того, где и когда был найден ключ, если он будет когда-либо повернут в замке, это произойдет сейчас или в будущем, а не в прошлом. Клиенты, как правило, входят в кабинет психологической консультации, волоча за собой историю проверок и перепроверок природы и истоков своих проблем. По мнению Эриксона, это пустая трата драгоценного времени, и большая часть его терапевтической работы явно или неявно направлена на переориентацию его клиентов на взгляд вперед, а не назад.
В 1933 году я беседовал с коллегой-психиатром. Он был блестящим психиатром. Он относился к своим клиентам очень объективно, в профессиональном отношении он был очень компетентен, но в ЛИЧНОМ плане он был совершенный невротик. И вот он сказал, что собирается оставить работу и пройти курс психоанализа. Я спросил его: «Боб, почему вы хотите пройти психоанализ?», и он ответил: «Понимаете, я хочу избавиться от страха перед женщинами. Я хочу жениться, обзавестись домом и детьми». Тогда я сказал: «Боб, если вы не преодолеете страх перед женщинами до 1940 года, забудьте о терапии». В 1965 году умерла его мать, а он все еще проходил психоанализ. Некоторые из лечивших его аналитиков уже умерли, а он ВСЕ ЕЩЕ проходил терапию. Когда мать Боба умерла, ей было уже за до, а жила она с компаньонкой. После смерти матери этой старой даме некуда было податься, и Боб ЖЕНИЛСЯ на ней. Она была на пятнадцать лет старше. Они купили дом, весьма потрепанный летний коттедж в Вермонте. Они провели ДВА лета в тяжелой работе, пытаясь сделать эту лачугу пригодной для жилья в летние месяцы, а жили в маленькой квартире в Бостоне... Недавно Боб умер. Отец оставил ему приличное состояние. Мечтой всей его жизни было поехать в Шотландию. Он доехал до штата Массачусетс и Виндзора в Канаде, — подобраться ближе к Шотландии ему не удалось. Все остальное время с 1933 по 1965 год и дальше до самой его смерти занял психоанализ. И он женился на женщине, которая была СТАРШЕ его на пятнадцать лет. Ей было уже 80, когда ему исполнилось 65, это вряд ли можно назвать браком. На самом деле у него, конечно, не было жены. Она, само собой, уже не могла иметь детей, и он так и не обзавелся домом — только маленькой квартиркой в Бостоне. И все же когда он работал в госпитале, он был очень компетентным в том, что касалось его ПАЦИЕНТОВ. И столько проходивших психоанализ пациентов, которых я встречал, проводили годы в бесполезном копании в прошлом! Поэтому я говорю: «Давайте забудем прошлое и взглянем вперед в будущее... и превыше всего во всем, что вы делаете, будем ставить юмор!»
