стресса, болезни или страха инстинктивное желание ребенка — искать утешения и защиты у любящего родителя, но что делать, если сам родитель и является источником страха и страдания? Люди с данным типом привязанности могут выработать привычку реагировать на контакт как на угрозу и/или чередовать избегающий стиль с амбивалентным без преобладания определенной модели. Они часто страдают от психологической и физической дезориентации. Дезорганизованные родители могут бояться своих детей. В детстве такие люди или видели в родителях угрозу или просто ощущали атмосферу смятения и ужаса, исходящую от взрослых в результате их собственных непроработанных травм. Зачастую люди с дезорганизованной привязанностью или эмоционально неустойчивы в связи с резкими скачками уровня возбуждения, или диссоциированы и безучастны. Поскольку они так склонны к беспокойству, самое главное для них — восстановить базовое ощущение контроля и относительной безопасности.
По мере более подробного рассмотрения каждого типа привязанности я предлагаю вам соотносить их характеристики с собственным опытом, а также с опытом вашего партнера, родителей, друзей, детей. Попробуйте пробудить в себе любознательность, исследуя различные механизмы, будьте как можно более открытыми, подходите к этому как к игре. Также я бы хотела, чтобы вы помнили об относительности подобного деления: один и тот же человек может проявлять привязанность разных типов. Возможно, вы знаете, что такое надежная привязанность, однако вам также окажутся частично свойственны избегающий и амбивалентный стиль. Возможно, в некоторых ситуациях вы становитесь дезорганизованными, испытывая особый страх в определенных стрессовых обстоятельствах. Вы наверняка замечали, что различные отношения способствуют проявлению разных черт характера, чувств и реакций. На это влияет множество переменных, и у вас нет цели втиснуть себя и других в не всегда подходящие рамки конкретных категорий. Наоборот, главная мысль в том, чтобы вы увидели, что доминирующие модели поведения могут стать более гибкими и поддающимися контролю. Я надеюсь, чем больше вы узнаете о себе и о перечисленных типах адаптации, тем скорее избавитесь от любых имеющихся привычек осуждать и критиковать себя. Каково бы ни было наше состояние, участливое отношение к самим себе позволяет нам наиболее эффективно работать над исцелением травм, развивая при этом способность к надежной привязанности.
Поскольку интерес к теме привязанности и ее типам в большой степени связан со сферой романтических отношений, важно сказать, что наша система привязанности постоянно и активно работает. Познакомившись с человеком и все лучше узнавая его, например, по мере развития романа, мы становимся все больше зависимы друг от друга. Наш партнер становится главным объектом нашей привязанности, так же как и мы для него или для нее. Нашей нервной системе требуется время, чтобы начать воспринимать другого человека как нечто сравнительно постоянное в нашей жизни. На ранних стадиях романтических отношений мы можем испытывать состояние, подобное эйфории, — все наполняет нас энергией, вдохновением и ощущением волшебства. Отчасти это обусловлено тем, что в теле резко повышается содержание определенных биохимических веществ, специальной смеси, отвечающей за влечение к другому человеку. К сожалению, на этом первоначальном этапе отношений мы можем упускать из виду (или даже игнорировать) важные «тревожные сигналы» в поведении нашего партнера. Как говорится, любовь слепа. Поэтому я советую всем не слишком торопиться с судьбоносными решениями в романтической сфере: дайте немного выветриться окситоцину, антидиуретическому гормону и другим химическим веществам.
Я предлагаю вам также вспомнить ваши прошлые отношения и попробовать соотнести их с вышесказанным. Был ли такой момент, после которого ваше восприятие партнера и ассоциации, связанные с ним, заметно изменились? Возможно, некая значительная перемена произошла в течение второго года ваших отношений? Это не всегда легко отследить, поскольку здесь многое связано с телом и по большей части бессознательно. Но я предполагаю, что большинству моих читателей знакома ситуация, когда по прошествии времени в отношениях вдруг происходят резкие перемены, казалось бы, безо всяких на то причин.
Когнитивное развитие, нейронауки и теория привязанности
Но, разумеется, наши переживания возникают не на пустом месте. Чтобы лучше понять, как сильно на нас влияет опыт самого раннего детства, давайте немного познакомимся с теорией работы мозга и нервной системы.
На начальных этапах жизни ребенок постоянно впитывает все, что происходит вокруг, и особенно ту информацию, которую получает от заботящихся о нем взрослых. Примерно до полутора лет его когнитивное развитие еще не позволяет связать все эти данные в единую картину. Он просто воспринимает непрерывный поток визуальных образов, эмоций, событий, цветов, физических ощущений, который поступает не в сознание, а в имплицитную память — нашу «память до осознания». Тело, ум и душа работают как один большой диктофон, постоянно записывающий все, что с нами происходит. Но в этом восприимчивом возрасте мы еще не способны перемотать пленку назад, чтобы обдумать полученный опыт. Большинство людей не может сознательно вызвать эти ранние воспоминания, но четко осознает момент, когда что-либо их спровоцировало. Часто возможно отследить ощущения, действия или жесты, которые говорят о значимых событиях, хранящихся в имплицитной памяти. Внимательное наблюдение за собой позволяет осознать эти события, что открывает новые возможности исцеления и роста.
Впечатления раннего детства попадают в имплицитную память потому, что в этом возрасте наш мозг еще не до конца сформирован. По мере взросления человека происходит развитие гиппокампа — части мозга, расположенной под корой больших полушарий и отвечающей за ориентацию во времени и пространстве. Гиппокамп постепенно развивается в течение примерно восемнадцати первых месяцев жизни. До тех пор мы не способны связать переживание с определенным местом, с настоящим, прошлым или будущим. Что касается привязанности или психической травмы, соответствующие воспоминания обычно формируются, когда задействована быстрая нейронная цепь — мы получаем новый опыт так быстро, что он вообще не попадает в гиппокамп. В случае с младенческой привязанностью так происходит просто потому, что гиппокамп еще не развился. В случае травмы переживания настолько сильны и внезапны, что наша нервная система не справляется, и потому они не попадают в более высокофункциональные отделы мозга, где могли бы быть обработаны.
Хотя на развитие гиппокампа и требуется какое-то время, в целом наш мозг приходит в мир весьма хорошо приспособленным. Это такой «упитанный новорожденный». В нем целое множество запасных клеток — потенциальных возможностей для развития — на всякий случай. В этом смысле человеческий мозг «настроен позитивно» — он способен подстроиться под любой возможный сценарий. Если ребенок растет в просоциальной семье, в обстановке отзывчивости, безопасности, игры и защищенности, те части мозга, которыми мы с рождения обеспечены для защиты, отходят на второй план, и начинается усиленное развитие отделов, отвечающих за взаимоотношения. Такой ребенок не склонен
