В области исследования сознания наиболее близкой параллелью философии Чу является концепция спектральной психологии, сформулированная Кеном Уилбером (Ken Wilber (103)). Он полагает, что различные существующие школы точно описывают различные уровни и связи сознания, но не применимы к психике в целом. Для эффективной ЛСД психотерапии необходимо подходить к процессу самоисследования с точки зрения спектральной психологии и в духе философии бутстрапа. Теоретические модели любого рода являются только примерной и полезной системой организации данных, полученных в разных областях в разное время. Их не следует путать с полным и всеобъемлющим описанием мира. Для того, чтобы помочь научному прогрессу, а не помешать ему, концепция должна быть предварительной и гибкой; она должна быть открытой новым наблюдениям. Реальность всегда больше и сложнее, чем самая точная ее теория. Если терапевт путает теоретическую систему и правду о реальности, он рано или поздно начнет вмешиваться в терапевтический процесс и заведет в тупик лечение пациентов, чьи терапевтические нужды включают в себя переживания, которые не допускаются системой.
В настоящее время я полагаю, что все эмоциональные и психосоматические симптомы являются результатом блокирования энергии и, по сути, представляют собой конденсированные переживания, пытающиеся проявиться. Я верю, что задачей терапевта является помощь в мобилизации этой энергии и способствование ее свободному течению. Терапевт не должен иметь никаких теорий или эмоций по отношению к тем переживаниям, которые проявятся в результате их правильных действий, и должен поддерживать процесс, пока он не оказывается опасным для клиента или окружающих. В конце концов, не важно, какое именно переживание будет у клиента, если он или она полностью в него погружаются. Это может быть детское воспоминание, рождение, кармическая сцена, филогенетический эпизод или демоническое проявление. Терапевт должен быть в достаточной степени открытым для того, чтобы поддержать пациента в его следовании за течением энергии, вне зависимости от содержания процесса. Завершение переживательного гештальта дает терапевтические результаты вне зависимости от того, был ли процесс интеллектуально понят. После того, как процесс завершается, терапевт и клиент могут попытаться включить события, произошедшие на сессии, в некую теоретическую модель. В зависимости от природы и уровня переживания, системой, которая предложит лучшую картографию, может быть психоанализ Фрейда, психология Ранка, теоретические построения Юнга, тибетский буддизм, алхимия, каббала или другие древние системы картографии сознания, мифология отдельной культуры или отдельная духовная система. Однако интеллектуальное осмысление следует воспринимать лишь как своего рода «зарядку для ума», не слишком важную для терапевтического прогресса. Хотя на первый взгляд такой подход может выглядеть как интеллектуальная анархия, создающая теоретический хаос, он имеет свою собственную логику и может быть связан с новой моделью вселенной и человеческой природы. Обсуждение этой темы будет представлено в новой книге.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Возможные социополитические применения этого наблюдения детально обсуждались в моей статье «Перинатальные корни войн, тоталитаризма и революций» (33)
2. Биогенетический закон Эрнста Геккеля утверждает, что во время индивидуального развития (онтогенеза) оргазм повторяет путь развития своего вида (филогенезис).
Эпилог: будущее ЛСД психотерапии
В предыдущих главах этой книги я попытался выразить и проиллюстрировать мою веру в то, что ЛСД – это уникальный и мощный инструмент исследования человеческого сознания и человеческой природы. Психоделические переживания открывают доступ к глубинным сферам психики, которые до сих пор не признаны традиционной психологией психиатрией. Они также открывают новые возможности и механизмы терапевтических изменений и трансформации личности. Факт того, что спектр ЛСД переживаний кажется загадочным большинству профессионалов и не вписывается в традиционные теоретические модели не означает, что эффект ЛСД полностью непредсказуем. Безопасное и эффективное использование этого препарата требует фундаментального пересмотра теории и практики психотерапии. Однако уже сейчас можно сформулировать основные принципы психотерапии с использованием ЛСД, которые увеличивают ее результаты и уменьшают риски.
Сейчас трудно предсказать будущее ЛСД психотерапии. Тот факт, что психоделические препараты могут быть использованы безопасно и эффективно не означает, что их примет официальная психиатрия. Этот вопрос осложнен многими факторами эмоциональной, административной, политической и законодательной природы. Однако мы должны четко разграничить будущее ЛСД психотерапии и ее вклад в теорию и практику психиатрии. Я уже упоминал раньше в этой книге, что ЛСД является катализатором или усилителем ментальных процессов. Если его использовать правильно, он может стать чем-то вроде микроскопа или телескопа психиатрии. Не важно, продолжатся ли ЛСД исследования в будущем или нет, данные, полученные в ходе экспериментов с ЛСД, имеют непреходящую ценность и важность.
Теоретические формулировки и практические принципы, которые ЛСД психотерапия открыла и доказала, включают в себя новую, расширенную картографию человеческого сознания, новые и эффективные терапевтические механизмы, новые стратегии психотерапии и синтез духовности и науки в рамках трансперсонального подхода. Кроме того, сближение мистицизма, современных исследований в области сознания и квантово-релятивисткой физики, которое наблюдается в последнее время, наводит на мысль о том, что психоделические исследования могут внести свой вклад в природу нашего понимания природы реальности.
Это правда, что психоделическое экспериментирование связано с определенными рисками и ловушками. Но вхождение в неисследованные области некогда не было абсолютно безопасным. Уильям Конрад Рентген, открывших радиоактивное излучение, потерял пальцы в результате своих экспериментов. Смертность среди пилотов-пионеров, которые проложили путь современным безопасным авиаперевозкам, превышала 75%. Уровень риска прямо пропорционален значимости открытия и его потенциалу; так изобретение пороха было связано с совсем другим уровнем риска по сравнению с открытием атомной энергии. ЛСД является инструментом необыкновенной силы; после более двадцати лет клинических исследований я испытываю глубочайший трепет по отношению как к его позитивному, так и негативному потенциалу. Каким бы ни было будущее ЛСД психотерапии, важно понимать, что запрет на психоделические исследования приостановил не только изучение интересного препарата или группы препаратов, но и закрыл одно из наиболее многообещающих направлений в поиске понимания человеческого ума и сознания.
Перспективы для систематических ЛСД исследований и широкого использования препарата в психотерапии на настоящий момент выглядят достаточно мрачными. Сейчас трудно сказать, изменится ли ситуация, хотя существуют некоторые признаки того, что общий климат может стать более благоприятным.
Одной из основных проблем в ЛСД психотерапии была необычная природа и содержание психоделического опыта. Интенсивность эмоциональных и физических явлений, характерная для ЛСД сессий, противоречила традиционному образу психотерапии, с ее беседами или свободными ассоциациями на кушетке. Темы рождения, смерти, безумия и особенно космическое единство, архетипические существа или воспоминания о прошлой жизни, встречающиеся на ЛСД сессиях, выходили далеко за рамки традиционных тем психотерапии, которая работала только с биографическим материалом. Среднестатистический специалист чувствовал большое внутреннее сопротивление или даже страх по отношению к такого рода переживаниям из-за их предполагаемой связи с психозом. Сейчас сильные эмоциональные выплески, драматические физические проявления и различные перинатальные и трансперсональные переживания стали более допустимыми и менее пугающими для многих терапевтов, так как они постоянно встречаются в контексте новых переживательных терапий, таких как гештальт-терапия, групповая работа, сессии марафонов и нудистских марафонов, примарная терапия и различные нео-райхианские подходы. Многие современные терапевты ценят и поддерживают различные драматические переживания, которые в рамках классического анализа рассматривались бы как опасное поведение и стали бы причиной для прекращения лечения или даже психиатрической госпитализации. Некоторые современные подходы к шизофрении, на самом деле, приветствуют глубокое переживательное погружение в процесс вместо того, чтобы его фармакологически подавлять. Для новых терапевтов такой ориентации психоделики естественным образом кажутся средством, которое углубляет и ускоряет процесс.
