Преподобный Анастасий Синаит - Вопросы и ответы

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС 14-413-1315

Перевод, комментарии профессора, доктора церковной истории А. И. Сидорова

Перевод творений преп. Анастасия Синаита «Вопросы и ответы» и «Различные повествования о [подвизающихся] в пустыне Синайской Горы святых отцах» выполнен по изданиям: Anastasii Sinaitae Quaes-tiones et responses / Ediderunt Marcel Richard et Joseph A. Munitiz // Corpus Christianorum. Series Graeca. Vol. 59. Turnhout; Leuven, 2006; Le texte grec des récits du moine Anastase sur les saints pères du Sinaï. N. Y., Gorgias Press, 2009; Les textes grec des récits utiles à l'âme d'Anastase (le Sinaïte). N. Y., Gorgias Press, 2009.

А. И. Сидоров

До последней четверти XX века преп. Анастасий Синаит находился как бы на периферии патрологических исследований. Так, известный византинист Х.-Г. Бек в своем классическом труде по истории византийской Церкви и богословской литературы уделяет этому церковному писателю весьма скромное место, считая его менее значимым (wenigerbedeutend), чем преп. Максим Исповедник, его современник[2]. Невелико было и число конкретных исследований, посвященных личности и творчеству преподобного отца. Однако в конце XX века картина существенно изменилась. Изыскания в области рукописной традиции творений преп. Анастасия и новые критические издания их позволяют нам более полно и объемно понять его уникальное место в богатейшей сокровищнице святоотеческого Предания[3].

Как показывает его сочинение «Душеполезные повествования», преподобный отец был родом киприот из города Амафунта. Точную дату его рождения невозможно установить, но, скорее всего, он появился на свет около 630 года. Уже в молодости Синаит принял монашеский постриг, а возможно, и священнический сан. Проведя все детские и юношеские годы в Амафунте, он был свидетелем первых набегов арабов на остров Кипр (649650 годы). В 50-х годах VII века преп. Анастасий, вероятно, находился в близком окружении епископа Филиппа – архиерея своего родного города. Затем вместе со своим другом Стефаном Киприотом молодой Анастасий вынужден был вследствие опустошений, произведенных арабским нашествием[5], покинуть навсегда Кипр (ок. 660 года) и направить свои стопы сначала в Святую Землю, а оттуда на Синай. Здесь он, вместе со Стефаном Киприотом, стал учеником выдающегося подвижника – преп. Стефана Затворника, о котором он говорит в своем сочинении «Различные повествования о [подвизающихся] в пустыне Синайской горы святых отцах». Правда, очень вероятно, что первые два года преп. Анастасий провел в самом монастыре св. Екатерины. Пройдя затем послушание у преп. Стефана Затворника и других синайских отцов (например, Косьмы Армянина), он, скорее всего, опять пришел в указанный монастырь, где одно время исполнял служение заведующего монастырской лечебницы. Несомненно наличие у преп. Анастасия медицинских знаний и практики (что, кстати, проявляется в «Вопросах и ответах»), хотя неясным остается, когда и как он получил их: не исключено, что начало этому было положено на Кипре. Большое влияние на преп. Анастасия оказал духоносный синайский игумен – известный преп. Иоанн Лествичник, о котором он не раз упоминает в «Различных повествованиях». К сожалению, о деталях их взаимоотношений мы плохо осведомлены, тем более что хронология жизни Лествичника пока остается во многом темным пятном[6].

Но между этими выдающимися выразителями святоотеческого Предания имелось и существенное отличие: если великий игумен Синая был сугубым певцом монашеской жизни, целиком сконцентрированным на внутреннем процессе духовной жизни, то преп. Анастасий, имея богатый опыт подвижнического жития (как киновиального, так и отшельнического), живо откликался на ту сумбурную, беспокойную и противоречивую жизнь мира, которая бурлила и кипела вокруг тихой пристани иноческого ковчега, своими мутными волнами и грязной пеной бросая людей, как щепки, а часто и поглощая их в безнадежную глубину своей пучины. Преп. Анастасий, оставаясь всегда монахом и не сворачивая с узкого и скорбного пути иноческого подвига, смело пускался в опасное плавание по этому коварному житейскому морю, целиком подчиняя свою волю воле Божией и уповая на всемогущество и милосердие Господа. Он много путешествовал по Сирии, Палестине и Египту, и его путешествия связаны были не только с необходимостью борьбы с различными ересями (особенно с монофизитством и монофелитством), но и с пастырским попечением о страждущих под мусульманским владычеством христианах. Как священник, он, судя по его сочинениям, окормлял и тюрьмы; в частности, такое служение он нес, вероятно, в египетском Вавилоне. Уже до 690 года преп. Анастасий стал уважаемым старцем и имел учеников. Дата и место его кончины неизвестны. С уверенностью мы можем только сказать, что преподобный отец отошел ко Господу после 700 года, скорее всего, в первое десятилетие VIII века.

Единство молитвенно-созерцательного (vita contemplativa) и деятельного начала (vitapractica) в жизни и личности преп. Анастасия отразилось и в его творчестве, хотя акценты на каком-либо из этих начал колебались в различные периоды его жизни. Из творений его можно выделить несколько основных групп произведений. В первую очередь это догматико-полемические сочинения, среди которых главное место занимает массивный труд под названием «Путеводитель». Не повторяя уже сказанного[7], можно только отметить, что данный труд суммирует тот опыт идейной борьбы с различными течениями в монофизитстве, который преподобный отец приобрел в ходе своих поездок по различным областям Востока. Само сочинение является довольно пестрым по своему составу, объединяя отдельные трактаты, написанные Синаитом в различное время и сведенные воедино примерно в 686–689 годах. Одной из главных частей труда является защита преп. Анастасием христологии свт. Кирилла и гармонизация с догматическим «оросом» Халкидонского Собора[8]. Второй гранью его полемической деятельности является борьба с монофелитством. Перу преп. Анастасия принадлежат три антимонофелитских произведения[9]. В них он, следуя по стопам выдающихся борцов с монофелитством – свт. Софрония Иерусалимского и преп. Максима Исповедника, развивает учение о трех видах воли: естественной, противоестественной и сверхъестественной, которое серьезно обогатило православное богословие, особенно сотериологию.

Вторым аспектом творчества преп. Анастасия являются его экзегетические произведения. Собственно, их имеется всего два, и наиболее проблемным из них для ученых долгое время оставался довольно обширный труд под названием «Шестоднев», или «Духовно-анагогическое толкование Шестоднева», который исследователи признавали либо неподлинным, либо, в лучшем случае, относящимся к сомнительным творениям (dubia) преподобного отца. Из двенадцати книг этого труда в греческом оригинале до самого последнего времени была известна лишь одна последняя, а остальные дошли до нас лишь в латинском переводе. Однако недавно был опубликован весь греческий текст сочинения, и издатели его считают возможным говорить об авторстве преп. Анастасия[10]. В предисловии к первой книге автор, после обязательных для византийских христианских писателей уничижительных рассуждений о своем ничтожестве, говорит, что он не собирается заниматься формами, расстояниями, циклами и прочими естественнонаучными деталями, ибо если Церковь изучит (раб^) всякое движение солнца, луны, неба, земли, ветров и звезд, то какую пользу она обретет от этого? Главную задачу церковного понимания изложения творения мира в Священном Писании Синаит видит в том, чтобы постичь основное. А это основное сводится, по его мнению, к следующему: от Бога произошло два творения (Shpioupyiai Sittai): первое – просто бытие (h tou eîvai napaywyh) человека и всякой твари, а второе – благобытие (tou eu eîvai) их, возникшее благодаря Воплощению Бога. По Своей Премудрости Он предуготовил все вещи на небесах и на земле к такому возрождению в благобытие через Христа в неких темных прообразах и иносказаниях, намекающих на новое бытие во Христе[11].

Имеются в виду здесь, естественно, те прообразы, которые запечатлелись преимущественно в Ветхом Завете. Также подразумевается, что в задачу толкователя входит в первую очередь разъяснение подобных темных иносказаний и «типов». Можно констатировать, что уже в этом изначальном подходе автора рассматриваемого произведения к герменевтике Священного Писания рельефно оттеняется традиция александрийской (а точнее, новоалександрийской) экзегезы, представленной свт. Афанасием Александрийским и свт. Кириллом Александрийским. Главная же особенность этой экзегезы заключается, по словам выдающегося греческого ученого, «в органичном сочетании библейской герменевтики с православной христологией»[12]. Подобное христологическое толкование, органично и неразрывно сочетающееся с духовно-анагогическим изъяснением Писания, характерно и для названного труда преп. Анастасия Синаита.