Таинственный соперник, который не сумел одолеть Иакова и даже освободиться из его обхвата, попросил его: «Отпусти Меня, ибо взошла заря».
Иаков не согласился. Хоть и повредив в борьбе бедро, он тем не менее предъявил требования и поставил условия — точно так же, как требовал и ставил условия Исаву, покупая у него первородство за чечевичную похлебку, и как делал это в разговоре с Богом во сне с ангелами и лестницей.
«Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков.
И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль[18]; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.
Спросил и Иаков, говоря: скажи имя твое.
И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени моем? Оно чудесно[19]. И благословил его там» (Быт. 32, 26–29).
Эта ночная схватка на переходе через Иавок тоже происходит словно бы во сне, и хотя прямо так о ней не говорится, но это подтверждается ее особенностями. Она происходит ночью, с одним человеком, никто другой при этом не присутствует. Она представляет собой очередную встречу и разговор с Богом или Божьим посланником. И точно так же, как в предыдущих снах Иакова, в ней есть важная весть, касающаяся его страхов накануне опасного и серьезного испытания. В первый раз так было перед походом в Харран, второй раз — перед побегом от Лавана, и сейчас — перед встречей с Исавом. И наконец, здесь снова повторяется ситуация сна о лестнице: силы равны, ангел и человек борются и не могут победить друг друга, и оба задают друг другу один и тот же вопрос: как тебя зовут? Кстати, просьба Иакова: «Скажи имя твое» и ответ соперника: «На что ты спрашиваешь о имени Моем? Оно чудесно» — тоже свидетельствуют в пользу того, что речь идет о Божьем ангеле, потому что точно те же вопросы повторяются в Библии еще раз, много позже, при встрече родителей Самсона с Божьим ангелом, посланным известить их о рождении сына (Суд. 13). Там Маной, отец Самсона, спрашивает ангела: «Как тебе имя?» — и ангел отвечает: «Что ты спрашиваешь об имени моем? оно чудно».
Но окончательное доказательство божественной природы загадочного соперника содержится в названии, которое Иаков дал месту их борьбы после ее завершения. Он назвал это место Пниэль[20] (на иврите «лицо мое к Богу»), объяснив: «Ибо… я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя». То есть Иаков знал, что боролся с Божьим посланцем, а не со смертным существом, и важнее всего, что это не вызвало у него ни робости, ни малодушия.
«Отныне имя тебе будет не Иаков»
Но не одна лишь успешная борьба с Божьим ангелом важна в этом рассказе. Важно также благословение, полученное Иаковом в результате этой борьбы, и изменение его имени. Возьму на себя смелость сказать, что изменение имени с «Иаков» на «Израиль» имеет иной и даже более глубокий смысл, чем изменение имени «Аврам» на «Авраам». У этого последнего есть лишь национальное значение, ибо Аврам — это просто имя собственное, а Авраам — «отец множества народов». Но переименование Иакова имеет еще и личный смысл, представляющий не меньший интерес, чем официальное библейское объяснение.
Библейское объяснение, напомню, дано в словах ангела: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом и с людьми». Израиль, или ивритское Исраэль, как мы уже говорили, произведено от глагола лисрот, а точнее — от корня «с-р-э», из которого в иврите производятся также такие слова, как cap — министр и срара — буря, так что корень этот означает, в общем, силу и власть. В соответствии с этим Израиль — это действительно тот, кто боролся и одолел своего противника. Но если бы это объяснение было единственным, ангел не спрашивал бы Иакова о его прежнем имени. Поскольку же он спросил и получил ответ, можно предполагать, что в имени Иаков тоже есть особый смысл, принципиально отличающий его от имени Израиль.
Имя Иаков объясняется в Библии дважды. Один раз оно относится к его особому рождению: «Потом вышел брат его, держась рукою своею за пятку Исава; и наречено ему имя: Иаков». Здесь корень «а-к-в» использован в своем значении «следовать», «идти по следам». Второе же объяснение, более близкое к нашему предположению, опирается на другое значение того же корня, который означает еще и «обходить, идти окольными путями». Это объяснение впервые появляется в словах Исава после эпизода с переодеванием, с помощью которого Иаков украл благословение отца: «Не потому ли дано ему имя Иаков, что он обошел меня уже два раза?»[21]
С лингвистической точки зрения вполне возможно, что оба эти значения связаны: например, поначалу ивритский глагол лааков означал «ходить по следам другого» (как ходит охотник по следам животного, замышляя убить его), а впоследствии приобрел более общее значение, вроде «действовать хитростью, обходить с помощью лукавства», — и тогда имя «Иаков» стало означать «непрямой» — как в смысле телесного изъяна (намек на поврежденное в борьбе с ангелом бедро), так и с точки зрения нравственности — ведь Иаков обошел брата и получил отцовское благословение с помощью той же «не-прямоты», на которую намекает это имя.
Пророк Иеремия не зря предупреждал: «Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы» (Иер. 9, 4).
Сейчас, удерживая ангела и не давая ему уйти, Иаков потребовал: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Он мог потребовать богатства и счастья, здоровья и мудрости. Мог потребовать главного, в чем тогда нуждался, — защиты от брата. Но он попросил благословения, и, что ему несвойственно, даже не детализировал его содержания по пунктам. Это свидетельствует о том, что не суть благословения была ему важна, а обстоятельства и сам факт его получения. Поскольку Иаков знал, что благословение отца он получил обманом, теперь он хотел благословения, полученного честно.
И действительно, ангел не благословил его чем-нибудь обычно принятым — плодовитостью, или землей, или властью и тому подобным. Его благословение состояло в том, что Иаков был переименован: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль». Официальное объяснение, как я уже отмечал, звучало: «Ибо ты боролся с Богом». Но нельзя не заметить, что подобно тому, как в имени Иаков слышится «акав», смысл которого — «обходной путь или обман», в имени Исраэль (так звучит «Израиль» на иврите) слышится отзвук слова яшар, что означает «честный». Отныне Иаков уже не будет считаться обманщиком. Новое благословение он получил по праву и по чести. Понятно, что это имеет особое значение именно перед его встречей с Исавом, которого Иаков когда-то обманул.
Кстати, переименование из Иакова в Израиля вновь описывается еще через несколько глав (Быт. 35, 10), но там ему уже не дается никакого объяснения. Однако со временем выясняется нечто интересное. После изменения имени Аврама на Авраам мы уже не сталкиваемся больше с прежним именем Авраама. После изменения имени Сары на Сарра ее всегда называют Сарра, и только так. Но Израиль еще много раз именуется Иаковом. Даже в устах Бога, как, например: «И сказал Бог Израилю в видении ночном: Иаков! Иаков! Он сказал: вот я» (Быт. 46, 2).
Похоже, таким образом, что, несмотря на Божье решение переназвать его Израилем, Иаков так и не избавился от прежнего имени. Возможно, потому, что, в отличие от Аврама и Сары, имя Иаков определяет также характер и личность, а они не могли измениться с переменой имени. Однако Страна обетованная все же называется Страной Израиля, а не Страной Иакова, и евреи тоже «сыны Израиля», а не «сыны Иакова». Тут Библия предпочитает новое и чистое имя, которое дал Иакову Бог, а не родители.
Есть и еще одна интересная деталь: Страна Израиля, на земле которой Иаков видел свой первый сон, не называется ни Страной Авраама, ни Страной Исаака, хотя она была обещана и этим двум праотцам, и даже раньше, чем Иакову. И сыны Израиля тоже не называются «сыны Авраама» или «сыны Исаака». Разумеется, это можно объяснить тем, что потомки Измаила тоже имеют право называться «сынами Авраама», а потомки Исава — «сынами Исаака», так что если евреи хотят иметь имя, отличающее их от всех, им следует называть себя только «сынами Израиля». Но одновременно это свидетельствует еще и о том, что Иаков — не только один из трех «праотцев», как мы торжественно и высокопарно их величаем, но и просто отец в самом прямом и трогательном смысле этого слова. Отец, чьи качества, хорошие и плохие, можно найти в каждом из нас и поныне.
Первый упоминаемый в Библии царь — это Нимрод, он же первый в Библии герой-охотник, «сильный зверолов пред Господом», личность явно мифологическая. Правда, его имени не предшествует титул «царь», но зато фигурирует слово «царство»: «Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннаар» (Быт. 10, 10). После Нимрода в Библии появляется фараон — в той истории, когда он взял в свой дом Сару, жену Аврама, которую тот представил ему как свою сестру, — но и он еще не имеет титула «царь». Первый, кого Библия напрямую именует царем, — это некий Амрафел, царь Сеннаара. Но тут уж следом за ним, буквально в той же фразе, теснятся еще восемь царей, ибо сказано: «И было во дни Амрафела, царя Сеннаарского, Ариоха, царя Елласарского, Кедорлаомера, царя Еламского, и Фидала, царя Гоимского, пошли они войною против Беры, царя Содомского, против Бирши, царя Гоморрского, Шинава, царя Адмы, Шемевера, царя Севоимского, и против царя Белы, которая есть Сигор» (Быт. 14, 1–2).
