Другое обстоятельство, которое вызывает легкое удивление, это библейская характеристика Нимрода как «охотника перед Господом». Однако, как разъясняется в Энциклопедии Макклинтока и Стронга, слово «охотник» не следует понимать буквально.
Охота издавна естественным образом связывалась с героическими подвигами. На ассирийских монументах также часто изображаются многочисленные охотничьи подвиги, и это слово зачастую используется для обозначения ветерана, участника походов (курсив мой. — А. Э.).
Таким образом, Нимрод был «могучим ветераном перед Господом». Но и в этом случае смысл этой характеристики остается неясным. Чтобы расшифровать роль Нимрода, мы должны раскрыть подлинный смысл древнееврейского слова liph-neh, которое обычно переводится как «перед». В действительности повсюду в других местах Библии оно означает оппозиция, противостояние. И тогда вдруг становится ясным значение первого предприятия Нимрода в Вавилоне. Если мы заменим «Господа» (или употреблявшееся прежде в Библии имя Яхве) на Энлиля, то получается, что Нимрод был инициатором строительства Вавилонской башни, в противостоянии к Энлилю.
Но в главе 10 мы установили, что инцидент с Вавилонской башней был вызовом со стороны Мардука — его попытка восстановить свой город, существовавший в Вавилоне до Потопа. Так кто же был подлинным виновником в этом деле — Нимрод или Мардук? Как указывает один из комментаторов, в древних мифах оба они, и Мардук и Нимрод, упоминаются в связи со своими мятежными действиями. И поэтому некоторые специалисты приходят к ошибочному мнению, будто мятежник Нимрод и мятежный бог Мардук — одно и то же лицо.
Но эта концепция сразу же рассыпается, когда в Библии упоминается второй и третий города — и Эрех и Аккад были городами злейшего врага Мардука — Инанны. Как же нам теперь разрешить это противоречие?
Самое простое объяснение состоит в том, что Нимрод был не царем-воином, а рабом.[74] Он начал свои сражения в Вавилоне, выступая в поддержку Мардука, и в конце концов был вновь обращен в рабство Инанной (злейшим врагом Мардука) в наказание за свой мятеж. Только такая версия дает объяснение тому, что никаких следов присутствия Нимрода в Месопотамии археологами не обнаружено. Такая «невидимость» очень типична для представителей порабощенных народов.
Зачем богам 6 тысяч лет назад понадобилось применять систему рабовладения? Все сразу станет ясно, если мы вспомним, какое это было время. В течение 7 тысяч лет после Потопа территория плодородного полумесяца Месопотамии была залита водой. В дальнейшем положение улучшилось, и боги решили восстановить свои города в тех местах, где до Потопа размещались пункты воздушных связей. Первым городом, подлежавшим реконструкции, как мы знаем, был Эриду (около 3800 года до РХ). Вторым стал восстанавливаться Ниппур. Но хотя известно, что началось такое бурное строительство городов, никто не задался вопросом — а кто непосредственно их строил? Ну, технику, положим, поставляли боги, но откуда бралась физическая рабочая сила?
Среди городов, построенных Нимродом, числится Вавилон (3450 год до РХ), Агад (2400 год до РХ) и Ниневия (вероятно, около 2300 года до РХ).[75] Эти даты охватывают период более тысячи лет, и это еще раз подтверждает, что в эту эпоху человек был долгожителем. Таким образом, вполне возможно, что легенда о том, что Нимрод сразу после Потопа восстановил Баальбек, также имеет под собой историческую основу.
Что же случилось с Нимродом и его кланом, когда была завершена его программа строительства городов? Были ли некоторые из его последователей рассеяны по свету, как это произошло после эпизода с Вавилонской башней, и сменился ли их язык? И была ли другая группа рабов, возможно, связанная с Нимродом, строившая города раньше — до Вавилона? При изучении истории Нимрода мы, похоже, можем оказаться в самых неожиданных местах.
История древних народов Центральной Америки — это тайна, помноженная на загадку. Тысячи лет назад неведомо откуда возникали невероятно высокоразвитые цивилизации и часто столь же внезапно исчезали. За исключением майя, ни одна южноамериканская культура не оставила после себя письменных свидетельств своей истории, да и письмена майя остаются в значительной мере нерасшифрованными. У этих древних народов был сложный календарь и обширные астрономические познания, они строили пирамиды, подобные тем, что были в Египте и в Месопотамии, и все местные жители утверждают, что их предки прибыли по морю. И тем не менее археологи продолжают систематически игнорировать эти свидетельства и изучают южноамериканскую цивилизацию как совершенно изолированный объект, тщетно пытаясь обнаружить линию домашнего развития их истории. И самые непреодолимые трудности для археологов возникают в связи с самым древним из всех южноамериканских народов — ольмеками.[76]
Ольмеки жили преимущественно на побережье Мексиканского залива. Ныне их города находят в низменной заболоченной местности, что делает особенно трудными их поиски и проведение раскопок. Поэтому мы знаем об этом народе удручающе мало. Однако то, что мы действительно узнаем, производит эффект разорвавшейся бомбы — ибо главное наследство, оставленное нам ольмеками — это большая коллекция огромных каменным голов с негроидными чертами лица!
Шестнадцать таких удивительных негроидных голов обнаружено теперь возле селений Сан-Лоренсо, Трес-Сапотес и Ла-Вента. Многие из них помещены в музеи, в том числе в замечательный музей в джунглях на открытом воздухе в Ла-Вента парк.[77] Это головы с плоским лицом, толстыми губами, широким носом, миндалевидными глазами, высотой от 5 до 10 футов, самая большая весит около 30 тонн. Обнаруженные в Центральной Америке головы с негроидными чертами были поистине потрясающей находкой, но не менее удивительно было, каким образом эти огромные базальтовые глыбы были доставлены на расстояние в 40–80 миль из ближайшего карьера.
Помимо этих высеченных из камня голов, возле поселений ольмеков найдено множество необработанных каменных шаров-заготовок, свидетельствующих о том, что работа была брошена на середине. Но зачем они вообще начинали эти колоссальные работы? Зачем было тратить так много усилий и времени на как будто совершенно бесцельную работу?
Нечего и говорить, что археологи, обнаружив негроидные черты этих ольмекских голов, были совершенно потрясены. Их смятение еще больше возросло, когда в результате радиоуглеродных проб, проведенных в Сан-Лоренсо, было установлено, что селение, где были найдены головы, относится по меньшей мере к 1200 году до РХ. В настоящее время журнал «Нэйшнл джиографик» открыто признает, что ольмекское поселение Теопантекуанитлан относится к 1400 году до РХ, а некоторые другие специалисты считают наиболее, вероятной датой возникновения этих поселений 1500 год до РХ.
Ольмекская культура совершенно оригинальна — ничего подобного ей нет больше нигде в Центральной Америке. Наибольшей известностью пользуются огромные негроидные головы, но имеются и иные, не менее интересные следы ольмекской культуры. Как пишет один специалист:
«Мы почти ничего не знаем о языке ольмеков и об их происхождении… (они) производили сложную керамическую посуду и ювелирные изделия из драгоценных камней… И что еще важнее, они создали с помощью астрономических наблюдений сложный календарь, который служил основой для их религии, математики и науки».
Такое внезапное возникновение этой передовой культуры, естественно, напоминает нам о Шумере. Профессор Крикеберг предположил, что ольмекская культура — это своего рода наследство, получившее какой то «внешний импульс». Однако все академическое сообщество, почти без исключения, придерживается иного мнения. Возможно, ученые не могут примириться с концепцией, согласно которой народ негроидного типа мог послужить источником ранней мексиканской культуры? Этот расовый аспект, разумеется, смягчается во многих книгах по истории древних цивилизаций. Авторы предпочитают прямо называть ольмеков «расой предшественников». А в некоторых других книгах этот не укладывающийся в обычные рамки народ вообще игнорируется или же авторы умело переключают внимание на сапотеков — более позднюю культуру, которая, возможно, была географически связана с ольмеками.[78]
К каким же заключениям мы можем прийти, если будем рассматривать ольмекскую культуру без предубеждений и заданных концепций? Прежде всего, некоторые соображения возникают при изучении художественных произведений ольмеков. Так, например, на найденном в Ла-Венте базальтовом блоке имеется рисунок. На нем изображена согнутая фигура, вылезающая из подземной пещеры. Этот человек держит в правой руке веревку, другой конец которой привязан к кисти руки другого человека, фигура которого изображена на боковой плоскости камня. Обычно этот камень именуют «алтарем», но если мы будем доверять своим глазам, а не предубеждениям, то эта фигура напомнит нам либо пленника, либо шахтера.
