Имени бога Сина родственно также русское слово щенок. Собака изначально является лунным животным. Да это и понятно. Сакральная роль пса заключается в охранении не столько от ночных гостей, сколько от посланников ночи, подобно тати, крадущих душу. Укажем, что во французском языке пес называется словом шьян, а в анатолийских диалектах – шун. Эти слова являются однокоренными имени Син[57]. Скорее всего, слово щенок в русском языке является анатолийским наследием. В этом контексте интересна этимология русского слова собака. Согласно нашей точке зрения, по семантике слово собака обозначает ту, которая с богом[58]. Естественно, что в этом случае речь идет о боге Луны, то есть о боге Сине. Не это ли является очередным подтверждением гипотезы о значимости культа Лунного бога в повседневной жизни наших далеких предков? Именно его, бога Луны, наши прародители называли Верховным богом. Косвенным свидетельством почитания славянами Лунного бога в качестве Верховного божества в седой древности являются отголоски культа священной проституции, который прослеживается в цивилизациях Анатолии и Передней Азии. Весьма интересно, что словом боз (бог) в древней Анатолии обозначался (и обозначается по сей день) термин проститутка. Одно это слово приоткрывает сущность таинств культа священной проституции, который процветал в Древней Анатолии. Об этом странном культе нам известно, в частности, из трудов Геродота. Геродот в своей «Истории»[59], описывая нравы лидийцев, пишет, что «молодые девушки у лидийцев все занимаются развратом, зарабатывая себе приданое. Делают они это, пока не выйдут замуж, причем сами же выбирают себе мужа». Подобный странный обряд существовал и у вавилонян. «Самый же позорный обычай у вавилонян вот какой. Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в святилище Афродиты и отдаваться за деньги чужестранцу… Отказываться брать деньги женщине не дозволено, так как деньги эти священные. Девушка должна идти без отказа за первым человеком, кто бросил ей деньги. После соития, исполнив священный долг, она уходит домой, и уже ни за какие деньги не овладеешь ею вторично»[60]. Возникает вопрос: что это за Бог, на алтарь которого приносится девственность юных дев? Мы не согласны с той точкой зрения, согласно которой этим божеством была Афродита – Венера. Все намного тоньше. Сохранилось интересное изображение бога Сина, на котором он изображен вместе со звездой. Судя по всему, эта самая звезда являлась его супругой. Эта самая звезда и была богиней Афродитой (или богиней Иштар – Эсфирь). Поэтому суть священнодействий в древних храмах, скорее всего, сводилась к воспроизведению небесных мистерий, главной из которых являлось бракосочетание богов. Главным участником священнодействия была не Афродита – Иштар, а бог Луны. Именно об этом свидетельствует анатолийское слово боз. Дань приносится Верховному богу, а не богине Иштар. Соитие дев рассматривается как сочетание с созидающим богом Луны. Афродита в этом священном обряде представлена в облике самих юных дев. Именно они олицетворяют небесную богиню, с которой сочетается Верховный Владыка, а именно бог Луны. Бог Луны является оплодотворителем и творцом жизни как на небе, так и на Земле. Именно поэтому иноземцы одним словом боз обозначают как Верховного бога, так и его жриц. Верховным богом изначально был, по всей видимости, бог Луны. Об этом свидетельствует сакральная семантика обряда. Весьма примечательно, что уже тогда славянами (или протославянами) использовалось само слово бог, которое в то время относилось к божеству Луны[61]. Другой, интересной в контексте анализа лунного культа, парой слов в русском языке являются слова месяц и мясо. Очевидно, что словом мясо наши далекие предки называли сакральную жертву. Язык свидетельствует, что эта жертва предназначалась богу Луны. Последнее является наглядным подтверждением значимости и распространенности культа Лунного бога среди славян в глубокой древности. Однако интересно отметить, что анализ славянской этимологической пары месяц и мясо неожиданно приводит нас к таинствам культа египетского бога Осириса. Эрих Церен справедливо называет Осириса Лунным Богом[62]. Вся история расчленения Осириса вдохновлялась небесным таинством расчленения изначально цельного лунного диска. По сути, миф об Осирисе является попыткой объяснения этих небесных мистерий. Расчленение Осириса можно рассматривать как акт добровольного самопожертвования Лунного бога. Оно необходимо, чтобы вновь родилась жизнь. Именно поэтому число колосьев, которые вырастут из растерзанного тела Осириса, составляет двадцать восемь – по числу дней лунного месяца. Исходя из вышеизложенного, сам месяц является жертвенным мясом, которое необходимо для регенерации Мира. Мы весьма далеки от мысли, что культ бога Осириса имел какое-либо отношение к духовному миру наших предков. Осирис – египетский бог. При этом нельзя отрицать очевидного: русский язык свидетельствует о том, что древние славяне имели мифологические воззрения, касающиеся культа Луны, идентичные мифологии древних египтян. Другой важный аспект лунного культа связан с представлениями о Луне как о границе разных миров: мира бытия и мира небытия, мира времени нового и времени старого, отжившего. Рассматривая бога Луны как подателя жизни, кажется логичным предположить, что он же является проводником в мир смерти. В русском языке сохранилось выражение белый как лунь, то есть как покойник. Не требуется более наглядного свидетельства, подтверждающего сакральный характер культа бога Луны, который касается таинств смерти. В этом ключе отметим также слово ноль (нуль), которое является анаграммой слова лунь. Ноль является антитезой жизни. Бывает часто, что всего лишь один сакральный термин позволяет реконструировать целый пласт забытого культа. Последнее как нельзя точно относится к слову ноль. Этимологическая взаимосвязь слов Луна и ноль является реликтом тех концепций, согласно которым бог Луны выступает сакральным символом мира небытия. Категории жизни и смерти являются довольно условными. Древнегреческий мыслитель Архий Милетинский с удивлением отмечал, что фракийцы, коими называлось архаичное население Болгарии, с великой скорбью принимали новорожденного. В то же время почитали счастливым того, кто уходит в иной мир. Подобные обряды наблюдались до недавнего времени у славян Прикарпатья. Интересен обряд показного веселья, который отмечается сразу после похорон покойника[63]. Очевидно, реликтом распространенности культа Луны среди славян следует считать также родственность польских слов ксендз – ксенджа (Луна). Ксендз изначально являлся жрецом Лунного бога. Сохранность этого слова в современном польском языке является одним из веских аргументов, подтверждающих влиятельность и могущество жрецов культа Луны среди древних славян. Это тем более интересно, если учесть, что название Польши – Полония этимологически связано с именем солярного божества Аполлона. С другой стороны, весьма показательно, что название столицы Польши – Варшава является наследием древних цивилизаций Передней Азии. Вирсавия (Варшава) была одним из наиболее ярких славянских топонимов Древнего мира, который упоминается в Библии[64]. Вышеизложенное подтверждает тезис о том, что полноту лунного культа можно понять лишь при рассмотрении его во взаимосвязи с культом солярным.
Война богов. Лунь и Солунь. Диада Солнца и Луны
Сохранилось интересное изображение войны богов, на котором бог Син убивает божество Солнца[65]. Что интересно, божество Солнца представлено своей женской ипостасью. Тем самым по умолчанию нивелируется его значимость по отношению к божеству Луны. Одним из объяснений сути войны богов является историческая подоплека. Война богов отражает столкновение мировоззрения разных народов. Глобальными антагонистами были народы – приверженцы культа Луны и народы – приверженцы культа Солнца. Убийство Солнца богом Луны подразумевает историческое возвеличивание того народа, который почитал Лунного бога. В этой теории есть рациональное зерно. Собственно, на эти выводы наталкивает в том числе анализ истории становления еврейского государства, которая изложена в Библии, в «Первой Книге Царств». Этимологический анализ имен главных участников тех далеких событий свидетельствует о том, что их семантика связана с культами Солнца и Луны. Что примечательно, эти древние имена являются индоевропейскими и не связаны с семитскими языками. По сути, мы имеем изложение солярно-лунных мистерий, которые разворачивались на фоне исторических перемен в Передней Азии в период становления древнееврейской государственности. Первым царем Израиля был Саул, то есть царь Солнце. Его приемником становится Давид (Девид), то есть Царь-Змея. Сын Давида – Авесалом, то есть восхваляющий Солнце, уступает трон своему брату – Соломону, царю-андрогину, вмещающему в своем имени как Солнце, так и Луну[66]. Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что название Солнца в славянских языках этимологически происходит от названия Луны: солнце – со лунь. Солнце мыслится неким придатком Луны. Это несколько странно. Поскольку, согласно общепринятой точке зрения, в духовной жизни славян преобладал солярный культ. Одним из объяснений родственности названий Солнца и Луны может быть отражение некоего столкновения цивилизаций почитателей Луны и Солнца. Судя по языку, почитатели Луны одержали верх в этой борьбе. Поэтому в названии Солнца прослеживается все тот же культ Луны. Возможным подтверждением этой точки зрения является наблюдаемый в Междуречье процесс замещения народонаселения индоевропейского происхождения на население, имеющее преимущественно семитские корни. Другим аргументом, который свидетельствует о былом противостоянии культов Луны и Солнца, является колдовское число тринадцать. Это число воспринимают как один из главных атрибутов Врага рода Человеческого. Число это не такое уж и колдовское. Изначально оно соответствовало числу месяцев в лунном году[67]. При утверждении солярного календаря, иными словами – при утверждении верховенства солярных богов, число тринадцать стало ассоциироваться с могуществом низвергнутого бога Луны, которого, судя по всему, стали считать Диаволом. При всем при этом хотелось бы остановиться на другой стороне вопроса. В славянском названии Солнца (со-лунь) проявляется символика невыявленного, эзотерического аспекта. Этимологическая родственность названий Солнца и Луны, возможно, свидетельствует о стремлении реинтегрирования Солнца и Луны в первоначальное единство, еще не дифференцированное и не расколотое актом творения космоса. Говоря словами Мирча Элиадэ, проявляется стремление «вернуть их трансцендентному, сверхкосмическому состоянию»[68]. Именно славянская этимологическая пара лунь-солунь, как ни одна другая, подчеркивает весь драматизм космического дуализма и указывает теоретический вектор преодоления этого дуализма мира. Этот дуализм является источником и первопричиной вечного круговорота форм, кажущихся разными, а таковыми на самом деле не являющимися. Кажущийся абсолют Солнца призрачен. Солнце можно считать всего лишь придатком Луны. Следовательно, оно приобщено к циклам и ритмам существования Луны. Поэтому противопоставление культов этих двух светил, мягко говоря, надуманное. В этимологической паре со-лунь – Луна в очередной раз наглядно наблюдается русская вселенность. Вопрос не ограничивается интегрированием Солнца и Луны в один космический абсолют. Что более важно, по умолчанию к этому космическому абсолюту должен приобщиться и человек. Возвыситься над своей судьбой, реинтегрироваться в единый божественный ритм – вот непонятная для других тоска русского человека. По сути, вышеизложенное является одной из краеугольных доктрин герметических учений. Сохранились весьма интересные неканонические иконы, по-своему трактующие факт распятия Христа. Распятые вместе с Христом разбойники изображены в виде юных отроков, которым по двенадцать, от силы, четырнадцать лет. Один из этих отроков является распятым Солнцем. Другой юный разбойник является распятой Луной. Сакральный смысл распятия Христа, таким образом, заключается в достижении утраченной космической целостности. Это относится как к миру человека, так и к миру богов, главными из которых являются Солнце и Луна. Отголоском этих воззрений является один из символов православия – крест (солярный символ), объединенный с полумесяцем (символом луны), который возвышается над русскими храмами[69].
