171. Спрашивает: «А как поднимается малхут в речи?» И отвечает: «Вначале, когда человек встает утром, когда открывает свои глаза, обязан благословить своего Творца-господина. Как должен благословить? Как это делали первые хасиды: сосуд с водой ставили они перед собой, чтобы, проснувшись ночью, сразу же омыть свои руки и встать заниматься Торой, благословив ее. Когда звал своим голосом петух, возвещая точно середину ночи, когда находился Творец с праведниками в райском саду. А утром запрещено благословлять с нечистыми руками».
Спрашивает: поскольку сказано, что начало исправления малхут должно быть в шептании губ, то как возможно, проснувшись (духовно пробудившись), сразу благословлять во весь голос? Ведь должно быть благословение произнесено тоже шепотом, чтобы вначале получить голос от Има, чтобы голосом, силой Има-бина поднять малхут до бина, придать ей альтруистические свойства.
Отвечает «Зоар»: первые хасидим исправили это. С началом сна человека (когда человек падает до уровня света в своем духовном парцуфе, называемым сон) уходит вверх его святая душа (свет, который был в его духовном парцуфе) и остается в нем только нечистый дух первозданного змея (эгоистического свойства), потому как сон есть 60-я часть смерти (Талмуд. Брахот 57, 2).
Поскольку смерть – это нечистое свойство первородного змея, то в момент пробуждения (получения свыше нового света) не уходит еще полностью нечистый дух (эгоистические желания) из человека, а остается на кончиках пальцев рук (не все желания человека меняются под действием полученного свыше света, называемого светом утра, пробуждения).
И чем большая святость, больший свет, был в человеке до отхода ко сну (до падения в пониженное духовное состояние, называемое сном), тем больше присасывается нечистая (эгоистическая) сила к этим желаниям, когда исходят из них альтруистические намерения, во время впадания в сон.
А кончики пальцев – это самое чистое место (желания) всего тела (всех желаний), самые духовные желания человека, потому что там место наполнения светом хохма (в эти желания с помощью экрана, от зивуга, входит затем свет хохма).
Поэтому даже после пробуждения (с началом духовного подъема) не уходит из этого места желаний нечистая (эгоистичесая) сила, желая получить хоть что-то от того большого света, который может наполнить эти, наиболее альтруистические, желания человека.
Поэтому необходимо омовение рук, отторжение от них эгоистических остаточных желаний. Для этого необходимо заготовить два сосуда: высший – кружку – и низший – для нисхождения в него, получения им нечистоты.
Верхний, высший сосуд означает бина, от света которой нечистая сила убегает.
Поэтому омовение кончиков пальцев водами (силами-желаниями бина) обращает в побег из этого места нечистую силу, эгоистические желания человека. И этим освящается, освобождается малхут от зла, эгоизма, что был в ней, и становится только доброй, хорошей. А после этого уже можно заниматься Торой и благословлять за нее Творца, потому что омовение рук – подобно поднятию ма”н, в произнесенной шепотом молитве, к крыльям Има.
А когда петух кричит (особый духовный знак ангела Гавриэля) – это точно полночь, как сказано (Тора, Берешит 1): «Большое светило для правления днем, а малое светило для правления ночью». Потому как малое светило, святая шхина-малхут уменьшилась, оделась в нечистые силы и (Мишлей 5, 5; русский перевод стр. 100, 5): «Её ноги нисходят к смерти».
И это потому, что малхут в течение 6000 лет, до своего окончательного исправления, состоит из дерева (основ) добра и зла: удостаивается человек – становится его добром, очищает себя, недостоин – становится ему злом. Поэтому также власть ночи делится соответственно на две части: первая половина относится к «недостоин, зло», а вторая половина ночи соответствует состоянию «достоин, добро».
Первое исправление доброй части малхут производится точно в (состоянии) полночь, потому что тогда получает малхут голос бина, т.е. малхут поднимается и исправляется внутри малхут Има = бина, отчего строгость и суд в малхут становятся святой строгостью, судом с хорошей стороны, совершенно без зла. Смысл этого в том, что строгость и суд падают на нечистые силы, а для Израиля это обращается милосердием.
Ицхак – это ограничение, свойство малхут, в бина. Петух – на иврите «тарнэголь», от слова гевер – мужчина – это ангел Гавриэль, прислуживающий малхут, малому светилу. Строгость бина пробивает крылья петуха – Гавриэля, и т.о. малхут получает через него голос бина.
А когда Гавриэль передает голос бина в малхут, то исходит от него зов ко всем петухам этого мира, т.е. к свойству строгости в духовной пустоте, состоянию, называемому «этот мир», малхут дэ малхут. И все говорят только этим голосом, исправленным свойством милосердия бина. Поэтому голос малхут, ее строгость уже не властвуют во второй половине ночи, а это место забирает голос бина, о чем и возвещает «петух нашего мира» – свойство строгости в малхут дэ малхут.
Поэтому крик петуха (изменение свойств) раздается точно в полночь (происходит изменение состояний), ведь этот крик означает, что уже исправлена малхут голосом бина, уже находится голос бина в малхут – а это и есть мгновение полуночи, с которой начинается вторая половина, совершенное добро без зла.
А после того, как малхут получает голос бина, праведники (свойства человека в мирах БЕ”А) поднимают ма”н с помощью занятий Торой после (в состоянии) полуночи, поднимают этот ма”н вплоть до веселящей строгости в Има, о чем сказано (Мишлей 31, 15; русский перевод стр. 126, 15): «Встает она еще ночью», потому что высшая малхут именно ночью раскрывает себя во всем великолепии.
А само ее раскрытие происходит только в райском саду, т.е. для тех праведников, которые исправляли ее своими занятиями и учебой (в состоянии) после полуночи. С ними Творец веселится (веселье означает наполнение светом хохма) в райском саду, ведь исправленная малхут называется «святая шхина» или «райский сад», потому что получает хохма и веселится с праведниками, состоящими в ней как её ма”н.
А то, что сказано, что нечистота (эгоистические желания) уходит с кончиков пальцев человека (с его самых высших желаний) только после их омовения (исправления на альтруистические свойства) – это верно не только для ночи (поднимается с меньшей ступени «сна» на большую «пробуждение», отличающееся тем, что ранее получал только необходимый для жизни свет хасадим, что называлось сном, а пробуждение означает получение света хохма). Потому что постоянно присасывается нечистая сила к концам пальцев человека (именно для того, чтобы исправил ее и т.о. достиг еще больших духовных высот), и потому перед каждым благословением (обращение к Творцу за получением) он обязан омыть руки (сделать свои желания-намерения «ради Творца»).
172. Потому что во время сна человека его душа (дух) оставляет его. А как только оставляет его душа, сразу сменяет ее нечистый дух, и наполняет его руки, и оскверняет их, и запрещено благословлять без омовения рук. А если возразишь, что, когда человек не спит, и душа не оставляет его, и нечистая сила не нисходит на него, если вошел в отхожее место, все равно обязан омыть руки, а до этого запрещено ему прочесть и одно слово Торы. А если скажешь, что это потому, что руки запачканы, то это неверно, ведь в чем запачкались?
173. Но ой что ожидает тех в этом мире, кто не остерегается, и не стережет почет Творца, и не знает, на чем стоит мир. В каждом отхожем месте мира есть один дух, находящийся там, наслаждающийся от мерзости и кала, и немедленно он спускается на пальцы рук человека.
По примеру раби Й. Ашлага, я также воздерживаюсь от комментария на пп. 172-173 «Зоар», а удостоившийся – поймет этот текст сам.
4.23 Кто веселится в праздники, пп.174-179
174. Открыл раби Шимон и сказал: «Тот, кто веселится в праздники и не дает часть Творцу, того дурной глаз черт ненавидит и наговаривает на него, и удаляет его из мира, и множество несчастий создает ему».
Уже разбиралось в п. 68, что есть в нечистых силах (эгоистических духовных силах человека, знающих о наслаждении, таящемся в свете Творца и желающем его для себя) мужская и женская часть. Мужская часть менее вредящая, чем женская. Она приводит человека к таким прегрешениям, как лгать именем Творца: вроде бы вдохновляет делать Заповеди, но только не в полной чистоте, не только ради услаждения Творца, а с примесью самовыгоды, самонаслаждения, как сказано в Мишлей царя Шломо (23, 6; русский перевод стр. 117, 6): «Не вкушай хлеба недоброжелателя и не возжелай угощений его. Ибо как он думает в душе своей, таков он и есть: „Ешь и пей!“ – скажет он тебе, а сердце его не с тобой».
Вследствие того, что в мужской нечистой силе нет никаких намерений отдавать, Заповедь остается без страха и любви, т.е. без сердца. Но поскольку мужская нечистая сила уже притянула человека в свои сети, появляются в ней силы сделать зивуг со своей нечистой женской половиной, нечистой нуквой, являющейся злой и горькой нечистой силой, обманывающей именем Творца и забирающей, в итоге своих соблазнений, всю душу человека.
