О! Удивительно какое великое мужество! Это не победа, братия, это потеря, это погибель, если кто спорит и соблазняет брата своего, для того чтобы исполнить дело своего служения. Это значит из-за осьмой части потерять три осьмых с половиною. Если останется (неисполненным) дело служения, — потеря не велика; спорить же и соблазнять брата, не давая ему нужного, или предпочесть дело служения и отступить от заповеди Божией, — это великий вред: вот что значит осьмая часть и три осьмых с половиною. Поэтому говорю вам, если и я пошлю кого-нибудь из вас по какой-либо надобности, и он увидит, что возникает смущение или другой какой вред, оставьте дело и никогда не вредите себе самим или друг другу; но пусть дело это останется и не будет исполнено, только не смущайте друг друга, ибо тогда теряете вы три осьмых с половиною, и терпите большой вред, а это явное неразумие. Говорю же я вам это не для того, чтобы вы тотчас предавались малодушию и оставляли дело, или пренебрегали им и легко бросали его, и попирали совесть свою, желая избежать скорби, и опять не для того, чтобы ослушивались и чтобы каждый из вас говорил: «Я не могу этого сделать, мне это вредит, это меня расстраивает». Ибо таким образом вы никогда не исполните никакого служения и не возможете сохранить заповеди Божией. Но старайтесь всеми силами вашими с любовью исполнять всякое служение ваше, со смиренномудрием, преклоняясь друг перед другом, почитая и прося друг друга, ибо нет ничего сильнее смиренномудрия. Однако если когда кто увидит, что сам он или ближний его скорбит; то оставьте дело, которое производит соблазн, уступайте друг другу, не настаивайте на своем до того, чтобы последовал вред: ибо лучше, как я тысячекратно говорил вам, пусть дело не исполнится так, как вы хотите, но будет так, как случится и как требует того нужда, нежели чтобы от усилия вашего или самооправдания, хотя бы они и были благовидны, вы смущали или оскорбляли друг друга, и чрез то теряли многое ради малого. Случается же часто, что иной теряет и то и другое, и совершенно ничего не исполнит; ибо таково свойство любящих спорить. С самого начала все дела, которые мы делаем, делаем для того, чтобы получить от них пользу. Какая же польза, если мы не смиряемся друг перед другом, но напротив смущаем и оскорбляем друг друга. Разве вы не знаете, что сказано в Отечнике: «От ближнего — жизнь и смерть»? Поучайтесь всегда в этом, братия, следуйте словам святых старцев, старайтесь с любовью и страхом Божиим искать пользы своей и братий ваших: таким образом можете от всего, случающегося с вами, получать пользу и преуспевать с помощью Божией. Сам Бог наш, как человеколюбец, да дарует нам страх Свой, ибо сказано: Бога бойся, и заповеди Его храни (Екл. 12, 13), потому что это требуется от всякого человека. Самому же Богу нашему да будет слава и держава во веки. Аминь.
Поучение 5. О том, что не должно полагаться на свой разум
Премудрый Соломон говорит в Притчах: имже несть управления, падают аки листвие; спасение же есть во мнозе совете (Притч. 11, 14). Видите ли, братия, силу сего изречения? Видите ли, чему учит нас Святое Писание? Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием. Ибо что значит сказанное: имже несть управления, падают аки листвие? Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает и наконец им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, к бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым (делам); потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, (подобно листу), нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят.
О тех же, которые открывают свои помышления и поступки и делают все с советом, (Писание) говорит: спасение есть во мнозе совете. Не говорит: «В совете многих», то есть, чтобы с каждым советоваться, но что должно советоваться обо всем конечно с тем, к кому имеем доверие, и не так, чтобы одно говорить, а другое умалчивать, но все открывать и обо всем советоваться; такому и есть верное спасение во мнозе совете. Ибо если человек открывал не все, что до него касается, и особенно если он был обладаем худым навыком, или был в худом сообществе, то диавол находит в нем одно (какое-либо) пожелание, или одно самооправдание, и сим низлагает его.
Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, то он не столько неискусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи, и не говорит ему: «Иди, сотвори блуд», или «Пойди, укради»: ибо он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать нам то, чего мы не хотим; но находит в нас, как я сказал, одно пожелание, или одно самооправдание, и тем под видом доброго вредит нам. Поэтому опять сказано: лукавый злодействует, егда сочетавается с праведным (Прит. 11, 15). Лукавый есть диавол, и тогда он злодействует, егда сочетавается с праведным, то есть когда сочетается с самооправданием нашим, тогда он становится более крепким, тогда более вредит, тогда более действует. Ибо когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим; тогда, делая по-видимому доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию, или изыскать ее, если верим самим себе и держимся своей воли. Посему-то Авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом. Видите ли силу сего изречения? И еще присовокупил он: она есть как бы камень, противостоящий, сопротивляющийся и противодействующий воле Божией.
Итак, если человек оставит свою волю, тогда может и он сказал: Богом моим моем прейду стену; Бог мой, непорочен путь Его (Ис. 17, 30–31). Весьма досточудно сказано! Ибо тогда только человек видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю. Когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии; но если услышит что-либо, относящееся к наставлению, он тотчас порицает это, уничижает, отвращается от сего и действует напротив: ибо как ему перенести что-либо, или послушаться чьего-либо совета, если он держится своей воли. Далее говорит старец и о самооправдании: «Если же и самооправдание поможет воле, то человек совершенно развращается». Удивительно, какая последовательность в словах святых Отцов! (Подлинно) когда оправдание соединится с волею, то это есть совершенная смерть, великая опасность, великий страх; тогда окончательно падает несчастный. Ибо кто заставит такового верить, что другой человек более его знает, что ему полезно? Тогда он совершенно предается своей воле, своему помыслу, а наконец враг, как хочет, устраивает его падение. Поэтому сказано: лукавый злодействует, егда сочетавается с праведным, ненавидит же гласа утверждения (Прит. 11, 15). Ибо не только самое наставление ненавидит лукавый, но даже и самого голоса, произносящего оное, не может слышать, даже ненавидит и самый голос наставления, то есть то самое, когда говорят что-либо, служащее к наставлению. Прежде чем вопрошающий о полезном начнет действовать (по данному совету), прежде нежели враг уразумеет, исполнит ли он, или не исполнит слышанное, враг ненавидит уже то самое, чтобы спрашивать кого-нибудь или слышать что-либо полезное; самый голос, самый звук таковых слов он ненавидит и отвращается (от них). И сказать ли, почему? Он знает, что злодейство его обнаружится тотчас, как только станут спрашивать и говорить о полезном. И ничего он так не ненавидит и не боится, как быть узнанным, потому что тогда он уже не может коварствовать, как хочет. Ибо если душа утверждается тем, что человек спрашивает и открывает все (о себе), и слышит от кого-либо опытного: «Это делай, а сего не делай: это хорошо, а это нехорошо: это самооправдание, это своеволие», и слышит также: «Теперь не время сему делу», а иной раз слышит: «Теперь время»; тогда диавол не находит, каким образом вредить человеку, или как низложить его, потому что он всегда, как я уже сказал, советуется и со всех сторон ограждает себя, и таким образом исполняется на нем (слово): спасение есть во мнозе совете.
Лукавый же не хочет сего, но ненавидит, ибо он хочет делать зло и больше о тех радуется, имже несть управления. Почему? — Потому что они падают аки листвие. Вспомни того брата, которого любил лукавый, и о котором говорил он Авве Макарию: «Имею одного брата, который, когда видит меня, вертится как мотовило». Таких он любит, о таких всегда радуется, которые (живут) без наставления, и не поручают себя (человеку), могущему помогать им и руководить их о Боге. Разве не ко всем братиям приходил тогда демон, которого видел святый носящим различные снеди в тыквах? Разве не всех он посещал? [В греч. книге: искушал] Но каждый из них, понимая его козни, шел (к своему духовному отцу) и открывал ему свои помышления, и находил помощь во время искушения, а потому лукавый и не мог одолеть их. Только одного несчастного нашел он, который следовал самому себе и ни от кого не имел помощи и потому лукавый поступал с ним, как с игралищем, и уходя благодарил его и проклинал других. Когда же (враг) сказал Авве Макарию это (дело), и имя брата, святый пошел к нему и нашел, что причиною его погибели было то, что он не хотел исповедывать (свои помышления); нашел, что он не имел обыкновения открывать их кому-либо. Посему-то враг и вертел им, как хотел. И (брат), вопрошаемый святым старцем: «Как ты пребываешь, брат?» — отвечал: «Молитвами твоими, хорошо». И когда святый опять спросил: «Не борют ли тебя помыслы?», он отвечал: «Пока мне хорошо». И не хотел ничего исповедать, пока святый искусно не заставил его открыть свои помыслы, и, сказав ему слово Божие, утвердил его и возвратился.
