«№ 302
Времена чем далее, тем тяжелее. Христианство, как Дух, неприметным образом для суетящейся и служащей миру толпы, очень приметным образом для внимающих себе удаляется из среды человечества, предоставляя его падению. Сущие во Иудеи да бежат в горы» (стр. 457).
«№ 331
Вся наша жизнь должна состоять из покаяния, ибо мы до тез пор вне истины, пока не вполне во Христе, чего ожидать можем только после смерти. Чем больше погружаемся в покаяние, тем более находим, что нуждаемся в нём. Чем более очищаемся, тем более находим, что мы далеки от Пресвятого и Пречистого. Кто весь очернён, тот не видит на себе ни одного пятна.
Относительно чувств, которые Вы имели перед причащением и после него, скажу Вам: всегда надо считать себя недостойным Христа и приступать к Нему, как к Врачу душ и телес наших, в числе прокажённых, слепых, беснующихся, потому что мы таковы по душе. Но должно наблюдать, чтобы сердечное сокрушение не переходило в безнадежие, которое происходит от надежды на себя, а не на щедроты Христовы.
Посмотрите попристальнее!
Перед исповедью между благими помыслами Вы имели помысел мелкой расчётливости, хотели на исповеди сказать всё, хотели расплатиться со Христом, хотели уже не быть должными Ему! И вышли, неся в себе неудовлетворительное чувство, а лукавый помысел, подучавший к мелкой расчётливости, начал смущать, говоря: «ты не всё сказала на исповеди».
Поверьте. Говорим на исповеди, что видим в себе, но несравненно большее число грехов не видим, почему множество ведомых и неведомых грехов наших повергаем в море щедрот Христовых и после Таинства исповеди ощущаем удовлетворяющее нас чувство спокойствия не по причине дел наших, но по причине Христовых щедрот, и пребываем Ему должными долгом неоплатным» (стр. 484).
«№ 402
Непременно кушай говяжий бульон и другую нужную по требованию твоего тела мясную пишу. Церковь положила в известные времена воздержание от мясной пищи для того, чтобы непрестанно употребляемая мясная пища не разгорячала выше меры тел, чтобы они на растительной пище постного времени прохлаждались и облегчались, а не потому, что употребление мяса заключает в себе какой-нибудь грех или нечистоту.
А потому удаление от мяса при необходимости и болезни есть грубый предрассудок русского человека, обременившего небесную религию многими своими национальными дебелостями, оцеживающими комара и пожирающими верблюда.
В России (потому что христианской верой занимаются очень поверхностно и грубо) идут к познанию Христа семинарией и академией, которых Христос не установил, а оставили очищение себя святыми подвигами, которые Христос установил и заповедал, пребывают вне истинных понятий о вере Христовой.
Какое христианское образование найдём в России?
В простом народе – наиболее излишнюю, скрупулезную привязанность ко всему вещественному, к форме, от чего родились расколы; недостаток, крайний недостаток в познаниях и ощущениях духовных.
Этот же недостаток в обществе образованном: к нему присоединяется небрежение к форме, странно соединённое с врождённым, усвоившимся уродливым уважением к этой же самой форме. Вы встречаете человека образованного нынешним образованием, заимствованным из развращённой Европы, умеющего расшаркаться, извернуться, быть ловким на бале, в дипломатическом салоне, имеющего о всех предметах кое-какой свой, по большей части бестолковый толк; Вы находите в нём по отношению к религии неверие, скептицизм и, внезапно, рядом, возле философского скептицизма Европы, грубое суеверие, предрассудок глупый и смешной избы русской; он ни за что не сядет тринадцатым за стол, чрезвычайно обеспокоится, когда соль будет просыпана, оплёвывается на все стороны при встрече с попом или монахом. В человеке, который хвалится своим разумом – две крайности, две пропасти погибельные: неверие и суеверие!
Где ж вера чистая, святая?
Её нет ни в слепых односторонних приверженцах формы, ни в превозносящемся разуме и премудрости человеческой, разуме и премудрости падших, отверженных Богом.
Вера, святая вера! Вера – око, которым ум человеческий может усмотреть и зреть святую истину!.. Шествие её по пути узкому и прискорбному, ведущему в живот, по пути, почти безлюдному, по которому идут немногие. Ведёт человека по этому пути Евангелие.
Подробное изучение веры христианской и всего, ведущего к точному познанию Христова учения, содержит в себе разрешение множества недоумений, рождённых неверием и суеверием.
Церковная история сохранила нам следующее событие первых веков христианства. На острове Кипр был великой святости епископ Спиридон Тримифунтский, живший в конце III и начале IV столетия, присутствовавший на первом Никейском Соборе, муж, совершивший великие знамения. В Четьих-Минеях есть житие его (см. первые числа декабря).
На первой неделе Великого поста, в пятницу, пришёл к нему странник-христианин. При епископе жила дочь его. Епископ говорит дочери: «Нет ли у нас чего угостить странника?» Дочь ответила: «Отец мой! ты не вкушаешь ничего в эту неделю, и я стараюсь подражать тебе, поэтому у нас нет никакой пиши приготовленной; а есть оставшаяся от мясоеда свинина». Епископ говорит: «Поставь это мясо на стол и приготовь нам трапезу». Дочь исполнила приказание отца; угодник Божий пригласил к столу своего гостя и сам ел с ним. Странник сказал: «Я – христианин, не ем мясного в Великий пост». Епископ отвечал ему: «Именно потому, что ты христианин, а не жид, должен есть: мы воздерживаемся от мяса не потому, чтобы оно было нечисто или была бы в этом какая добродетель, как воздерживаются от него жиды, но потому воздерживаемся, чтобы телеса наши не отягчились объядением и пьянством».
Эта повесть – в одной из драгоценных книг моих, в которых много интереснейших и полезнейших событий и преданий первенствующей Христовой Церкви.
Людям полезно объяснять подобные обстоятельства, не страшась уязвить суеверие (надо носить немощи ближних, но не растить потачкою их предрассудки). Бог, видя прямое твоё намерение, подействует во благо на их сердца. Мне привелось видеть этому примеры.
Как древние христиане ставили превыше всего евангельскую заповедь, а по ней уже чтили и церковное предание!
Преподобный Кассиан, отец IV века, странствуя по Египту, пришёл в постный день к некоторому святому пустынножителю. Пустынножитель представил ему трапезу с некоторым отступлением от постного строго устава. Уходя от старца, святой Кассиан спросил его: «Почему иноки в Египте разрешают пост для посетителей, между тем как иноки Сирии этого не делают?» (Иноки египетские, а между иноками египетскими иноки Скита почитались, и справедливо, возвышеннейшими по святости и духовному разуму иноками во всём мире.) Пустынножитель ответил: «Пост – моё; когда захочу, могу его иметь, а принимая братьев и отцов, принимаем Христа, Который сказал: «Принимающий вас, Меня принимает», и ещё: «Не могут сыны брачные поститься, когда с ними Жених. Когда уйдёт Жених, тогда будут поститься».
Вот истинное Понятие об учении Христовом!» (стр. 537–539)
«№ 526
Когда метут комнаты, не занимаются рассматриванием сору, а всё в кучу – да и вон. Так и ты поступай. Исповедуй грехи духовнику, да и только, а в рассматривание их не входи. Святые отцы запрещают это тем, которые не могут правильно рассматривать себя: такое рассматривание сбивает с толку, приводит в расслабление и расстройство. От грехов остерегайся, в сделанных по немощи и увлечению раскаивайся, не позволяя себе при раскаянии приходить в недоуменье и уныние, а безгрешности от себя не жди» (стр. 635).
«№ 547
Хотим ли мы или не хотим – находимся во всемогущей воле Божией. Самое правильное последствие такого понятия состоит в том, чтоб мы покорились воле Бога нашего и из этого чувства покорности умоляли Его, да сотворит милость с нами. Я писал тебе, что очень нужно тебе вчитываться в «Слово» об Иисусовой молитве («Аскетические опыты». Т. 2). Там изложено с ясностью, кому какой механизм приличествует. Держись решительно заключения ума в слова молитвы. Если при этом явится какой-либо иной механизм, сам собою, то пусть действует, доколе не отойдёт. Если отойдёт, то не смущайся. У тебя молитва ещё вполне вещественна. И потому самые механизмы, которых ты прежде держался неправильно, могут исправиться заключением ума в слова молитвы. При этом последнем механизме является в своё время неоценимое молитвенное действие, вполне духовное.
Весьма ошибочно твоё искание места сердечного! Если будешь заключать ум в слова, то сердце придёт в сочувствие уму. Сначала надо молиться при этом сочувствии. Такая молитва есть молитва покаяния. Когда же чрез покаяние очистится человек, то место сердечное обозначится само собою.
Когда при молитве ощущается нечувствие, то, несмотря на это состояние нечувствия, полезно принуждать себя к внимательной молитве и не оставлять молитвенного подвига, творя молитву вслух и неспешно, потому что после нечувствия внезапно прикасается к сердцу благодать Божия, и оно приходит в умиление.
