Алексей Добровольский - Волхвы

А ещё Волхвы умели говорить так, что за каждым высказанным сло­вом угадывалось невысказанное, и оттого речения их были столь много­значимы и весомы.

И эта просветительская сторона деятельности Волхвов как Учите­лей по значению перевешивала все остальные.

Родная Природа помогает не только «вспомнить», но и «пере­жить». Люди, участвовавшие в ночных мистериях Купалы, говорили, что у них появляется ощущение, будто они где-то, когда-то это уже виде­ли, хотя видят впервые. Пробуждается Родовая Память и словно приот­крывается какая-то тайна их прошлой жизни.

Вопрос о времени и месте происхождения славян до сих пор не решён однозначно исторической наукой. Среди учёных нет единого мне­ния о прародине славян, о том, где сложился славянский этнос. Суще­ствуют различные и противоречивые предположения относительно того, когда выделяется славянский язык, причём расхождения достигают не­скольких тысячелетий: от III тыс. до н.э. до I тыс. н.э.

Лесная наука – это умение понимать «всякие языки» живой Природы: имеются в виду «языки» трав, деревьев, птиц, зверей и дру­гих лесных соседей, а также умение принимать их облик.

В древнейшем народном эпосе упоминается чародейная наука оборотничества. Былина о Волхе Всеславьевиче, само имя и подвиги которого указывают на его волшебство-волхвование, относится к одной из самых архаических северных былин, сложившихся задолго до образования Ки­евской Руси. В былине повествуется, что Волх с детства обучался трём премудростям: «обвёртоваться» ясным соколом, серым волком, гнедым туром.

Исследования показали, как ошибался Макс Мюллер и другие ученые мифологической школы XIX в., считавшие ведическую религию древнейшей формой религии. Ведическая Индия – раннеклассовое (касто­вое) патриархально-рабовла­дельческое государство, и её религия – религия скотоводов, религия ритуальной практики – церемониальных жертвоприношений и заклинаний – есть религия поздняя, жреческая. Хотя она и отражает некоторые народные представления, присущие более ранним представлениям эпохи матриархата, в целом, однако, ведическая религия уже далеко ушла от первоистоков человеческой культуры.

Отсутствие у наших Предков персонифицированных богов, ради которых сооружались бы грандиозные храмы и приносились обильные жертвы, а также отсутствие особой касты жрецов, совершавших эти жертвоприношения, нередко приводится как свидетельство более низкого религиоз­ного развития по сравнению, например, с античным Язычеством.

На самом деле всё наоборот: появление антропоморфных изображений богов («болванов») и особых культовых помещений для них можно считать признаком искажения религиозных идей, утраты прежней, стародавней чистоты и следствием вредного чужеземного влияния.

Как известно, дурной пример заразителен. Первоначальная римская религия не знала изображений богов, статуй, идолов. Делать их изо­бражения и строить для них особые храмы римляне стали позже, подра­жая грекам, уже уклонившимся к тому времени от изначальных религиоз­ных воззрений.

Так же и восточные славяне: лишь на последнем этапе Язычества они под влиянием своих западных и южных соседей начали ставить исту­каны. Первые кумиры Перуна были воздвигнуты в Киеве Владимиром вскоре после его возвращения из Скандинавии (куда он бежал в 977 г.), а в Новгороде – Добрыней по киевскому образцу. При Владимире же по­являются на Руси и крытые храмы, где он, по словам саги об Олафе Тригвесоне, сам приносил кровавые жертвы.

Известно, что Франциск Ассизский пытался нести «благую весть» птицам. Менее известно о том, что случилось давным-давно в одной из раннебуддистских обителей, когда ученики, пришедшие послушать наставления Учителя, ожидали его в тени огромного дерева. Отшельник вышел к ним, но не успел он открыть рот, как в ветвях запела приле­тевшая птица. Все хранили молчание, а когда птица перестала петь и улетела, Учитель сказал: «Проповедь окончена». И ученики разошлись в глубокой задумчивости.

В Японских храмах нет никаких «идолов». Вообще в Японии зачастую храмом называется поросшая лесом гора, куда паломники под­нимаются, чтобы встретить первые лучи восходящего Солнца, которые наделяются волшебными свойствами.

Синтоизм – древняя национальная религия японцев (на которую, впрочем, оказали значительное влияние ещё более архаичные культы загадочных айнов, а также привнесённый в VI в. буддизм) – состоит в почитании природных и семейно-родовых Духов-Покровителей (ками).

В поверженной Германии англо-американские оккупанты преследова­ли «нацизм». В поверженной с помощью нового страшного «богоугодного» оружия Японии янки-оккупанты таким же образом пытались преследовать синтоизм, видя в этой национальной Языческой религии врага номер один. И тут они были по-своему правы, ибо самурайский дух выковывает таких героев, как Юкио Мисима.

Однако тотальная послевоенная американизация коснулась Японии лишь внешне, не затронув её внутренне, духовно. Японцы сумели сохра­нить ценности своей национальной культуры. Удивительным образом им удаётся сочетать высочайший уровень технологий с «первобытным» миро­воззрением, с чисто Языческими культами камней, водопадов и цветущей сакуры. Компьютеризация и роботизация прекрасно совмещаются и мирно уживаются с традиционными кимоно и любовным обожанием стихий, при­чём стихии эти и явления Природы и сейчас поэтизируются, наделяются чудодейственными свойствами.

Своему решительному неприятию иудохристианства и убеждённости в его полной обречённости трагически погибший Джон Леннон был, не в последнюю очередь, обязан жене-японке.

Изначальной, естественной индоевропейской религиозности вообще было чуждо понятие жречества как возвышающегося над осталь­ными сородичами некоего свещенного сословия. Особенно это сохрани­лось у народов Северной Европы, а именно у восточнославянских и германских племён, где не было деления на жречество и мирян.

Ганс Ф.К. Гюнтер пишет: «Идея выделения духовенства в особое сословие всегда была среди индоевропейских народов результатом влияния духа переднеазиатской расы» (Избр. работы по расологии. М., 2005. С. 241)

Преобладание общедоступных культов ещё не могло привести к появлению явно обособленного от остального населения жречества. Довольно простые, бесхитростные Языческие Обряды были понятны всем сородичам, и каждый глава семьи, являясь также главой домашнего ку­льта, сам совершал все жизненно необходимые свещеннодейства, касаю­щиеся его семьи и ближайшего окружения. Обходились, так сказать, своими силами.

Почитание умерших у славянорусов (как и у германцев) также имело форму семейно-родового культа Предков; жрецами этого культа были главы родов и семейств, а жрицами – их жёны, что свидетельству­ет о проявлении архаичных традиций, восходящих ко временам материн­ских родовых отношений.

Вообще в период родового строя у восточных славян Старший в ро­де был в то же время и жрецом, т.е. жречество не было профессио­нальным. На это определённо указывает историк С.М. Соловьёв (Сочине­ния. М., 1988. Кн. 1), а также А.С. Фаминцын в «Божествах древних славян» (СПб., 1995).

В обрядах родового назначения в качестве жреца обычно выступал Старейшина рода. Язычество – это родовой строй: общество, основной структурной составляющей которого является Род как единый жизнеспособный Сверхорганизм со всеми присущими ему свойствами: единым родо­вым разумом, единой родовой памятью, единой родовой волей, единой ро­довой биоэнергетикой (психоэнергетические родовые поля, или так на­зываемые «эгрегоры»).

Старейшина служил не богам, а своему Роду как Сущности более высокого, надличностного порядка, и этим религиозным служением сама родовая жизнь закономерно обретала значение освещённой Свыше.

См. труд акад. М.Н. Тихомирова «Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв.» (М., 1955).

В.В. Мавродин в книге «Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв.» (М., 1961) также убедительно доказывает, что борьба за Языческую идеологию, борьба с христианством была «формой восстания смердов» (С. 50).