Это положило конец разногласиям, и Сервет был сожжен на костре, хотя Кальвин выступал за менее жестокую казнь отсечением головы.
Обстоятельства казни Сервета подвергались суровой критике, в частности со стороны Себастьяна Кастеллио, которого Кальвин ранее изгнал из Женевы за истолкование Песни песней как поэмы об эротической любви. Но и впоследствии сожжение на костре известного врача Сервета многие считали символом крайнего догматизма Кальвина. Безусловно, есть достаточно оснований для такой суровой оценки и самого суда, и той роли, которую во всем этом сыграл Кальвин. Но не надо забывать, что в то время с ересью в Европе в равной степени боролись как католики, так и протестанты. Сервет был приговорен к казни и французской инквизицией, которая не сожгла его на костре только потому, что ему удалось бежать.
После казни Сервета авторитет Кальвина в Женеве стал неоспоримым. Это объяснялось не в последнюю очередь тем, что он получил поддержку со стороны богословов других протестантских кантонов, в то время как его противники попали в сложное положение, поскольку им приходилось защищать еретика, осужденного и католиками, и протестантами.
В 1559 году сбылось одно из самых сокровенных желаний Кальвина – открылась Женевская академия, которую возглавил Теодор Беза, ставший впоследствии его преемником в качестве богословского лидера города. В этой академии женевская молодежь обучалась в соответствии с кальвинистскими принципами. Там училось и множество других студентов из разных концов Европы, которые затем, возвращаясь в родные земли, несли с собой кальвинистские взгляды.
Чувствуя приближение конца, Кальвин составил завещание и обратился с прощальным посланием к своим ближайшим помощникам. Последний визит ему нанес Фарель, взявший на себя проведение реформ в близлежащем Невшателе. Кальвин умер 27 мая 1564 года.
Кальвин и кальвинизм
При жизни Кальвина главным предметом расхождений среди протестантов (если не считать анабаптистов, к которым остальные протестанты относились как к еретикам) был вопрос о присутствии Христа в евхаристии. Именно он стал камнем преткновения на Марбургской встрече между Лютером и Цвингли. В этом вопросе Кальвин принял точку зрения страсбургского реформатора Мартина Буцера, занимавшего промежуточную позицию между Лютером и Цвингли. Кальвин считал присутствие Христа в евхаристии реальным, но духовным. Это означает, что присутствие – не просто символическое и что к причащению нельзя относиться только как к обряду воспоминания. В нем реально проявляется Божье воздействие на церковь, которая участвует в таинстве. С другой стороны, это не означает, что тело Христа спускается с неба или что оно может присутствовать у нескольких алтарей одновременно, как утверждал Лютер. Во время церемонии причащения верующие силой Святого Духа возносятся на небо и вместе с Христом предвкушают небесный пир.
В 1526 году Буцер, Лютер и другие богословы заключили "Виттенберг-ское соглашение", отражавшее взгляды как Лютера, так и Буцера. В 1549 году Буцер, Кальвин, наиболее видные швейцарские протестантские богословы и некоторые богословы из Южной Германии подписали аналогичный документ – "Цюрихское соглашение". Кроме того, Лютер благожелательно воспринял "Наставления" Кальвина. Таким образом, разногласия между Кальвином и Лютером в вопросе о присутствии Христа в евхаристии не были непреодолимым препятствием для протестантского единства.
Но последователи великих учителей оказались не столь гибкими. В 1552 году лютеранин Иоахим Вестфаль опубликовал направленный против Кальвина трактат, в котором утверждал, что кальвинистские взгляды тайком распространяются на традиционно лютеранских территориях, и представил себя защитником позиции Лютера в вопросе о евхаристии. К тому времени Лютер уже умер, а Меланхтон отказался выступить против Кальвина, как того требовал Вестфаль. Тем не менее результатом стала растущая отчужденность в отношениях между последователями Лютера и сторонниками Цюрихского соглашения, которых начали называть "реформатами" в противоположность "лютеранам".
Таким образом, в этот ранний период основное отличие "кальвинистов" или "реформатов" касалось не учения о предопределении – здесь они в целом были согласны с лютеранами, – а их понимания евхаристии. Как мы увидим ниже, отличительным признаком кальвинизма предопределение стало лишь в следующем веке. При жизни же Лютера и Кальвина дело обстояло иначе, так как оба они провозглашали учение о предопределении.
Как бы там ни было, отчасти под влиянием Женевской академии и отчасти благодаря "Наставлениям" богословское влияние Кальвина вскоре начало ощущаться в самых разных частях Европы. В конце концов в Нидерландах, Шотландии, Венгрии, Франции и других странах появились церкви, принявшие учение женевского реформатора и получившие название "реформатских" или "кальвинистских".
Всеобщее отступничество, о котором пророчествовал св. Павел, наблюдается сейчас как в религиозной жизни, так и в общепринятых правилах поведения. Разложение очевидно, и религиозные принципы основываются уже не на ясном Слове Божьем, а на обычаях, законах, воле, согласии и решениях людей.
Джон Нокс
До начала XVII века Британией правили Тюдоры в Англии и Стюарты в Шотландии. Эти династии были связаны кровным родством, и в конце концов два королевства объединились. Но в XVI веке они враждовали и даже воевали, поэтому Реформация шла в них разными путями. Исходя из этого, в данной главе мы рассмотрим сначала, что происходило в Англии, а затем обратимся к шотландской Реформации.
Генрих VIII
В начале XVI века Шотландия была союзницей Франции, а Англия – Испании, и соперничество между французской и испанской коронами на континенте отражалось на враждебных отношениях между французской и испанской коронами. Дабы укрепить связи с Испанией, английский король Генрих VII договорился о браке своего сына и наследника Артура с Екатериной Арагонской, одной из дочерей Фердинанда и Изабеллы. Свадьба, ко времени которой новобрачной было пятнадцать лет, сопровождалась пышными празднествами в ознаменование дружеского союза между Англией и Испанией. Но Артур умер четыре месяца спустя, и испанцы предложили заключить новый брак между молодой вдовой и младшим братом ее покойного мужа Генрихом, ставшим теперь наследником английского престола. Король Англии, желавший сохранить дружбу с Испанией и приданое вдовы, согласился на этот брак. Но канонический закон запрещал мужчине жениться на вдове своего брата, поэтому английским представителям в Риме пришлось испросить у папы разрешение на брак, и как только Генрих достиг соответствующего возраста, его женили на Екатерине.
Брак оказался несчастливым. Несмотря на данное папой разрешение, оставались сомнения, имеет ли папа право нарушать закон, согласно которому человек не может жениться на вдове своего брата. Это в свою очередь ставило под сомнение законность самого брака. У Генриха и Екатерины не было наследника мужского пола (единственным выжившим ребенком была принцесса Мария Тюдор), и это истолковывалось как знамение Божьего гнева. Страна недавно пережила кровопролитную династическую войну, и появление наследника мужского пола казалось крайне необходимым. Но после нескольких лет совместной жизни Генриха и Екатерины стало ясно, что такого наследника у них не будет.
Предлагались разные решения. Сам Генрих хотел сначала объявить законным и сделать наследником своего внебрачного сына, которому он дал титул герцога Ричмонда. Для этого требовалось согласие папы, но папа не хотел предпринимать шаги, которые могли бы поссорить его с Испанией. Тогда кардинал, которому были поручены переговоры, предложил Генриху устроить брак Марии с его незаконнорожденным сыном. Но король полагал, что брак Марии с ее сводным братом приведет к еще более серьезным, последствиям, чем его собственный брак со вдовой своего брата. Он предложил, чтобы Рим объявил недействительным его брак с Екатериной, благодаря чему он мог бы жениться на другой принцессе, которая дала бы ему долгожданного наследника. Скорее всего, на этом первоначальном этапе переговоров Генрих еще не был влюблен в Анну Болейн и заботился в первую очередь об интересах государства, а не о своих собственных.
Разводы не были каким-то необычайным явлением, и папа утверждал их по разным причинам. В данном же случае основанием служило то, что, несмотря на разрешение папы, брак между Генрихом и вдовой его брата все равно был незаконным, и поэтому его нельзя было считать истинным браком. Но еще большую роль играли другие факторы, ни в коей мере не связанные с каноническим законом. Основная трудность заключалась в том, что Екатерина была теткой Карла V, который в то время, по сути, держал папу "под башмаком" и к которому королева обратилась с просьбой спасти ее от бесчестия. Папа Климент VII не мог объявить брак Генриха с Екатериной недействительным, не оскорбив тем самым Карла V. Поэтому он старался как можно дольше оттянуть принятие решения, а его представители даже предлагали Генриху тайно взять другую жену, не изгоняя первую. Но такое решение было неприемлемым, так как Генрих хотел иметь официально признанного наследника. Томас Кранмер, главный советник короля по религиозным вопросам, предложил заручиться мнением католических университетов. Наиболее авторитетные из них – Парижский, Орлеанский, Тулузский, Оксфордский, Кембриджский и даже итальянские – признали брак Генриха с Екатериной недействительным.
