Две империи — египетская и хеттская — граничили между собой в Сирии. Неизбежное столкновение между ними пришлось на начало 13 века. Две грозные армии встретились в Кадеше на реке Оронт в Западной Сирии. На одной стороне был хеттский царь Муваталли, а с другой стороны стоял тогда ещё молодой и неопытный Рамсес II. У нас имеются записи битвы с обеих сторон и обе претендуют на победу. Истина где‑то посередине. Видимо, битва закончилась без явного победителя, и двум великим державам пришлось пойти на компромисс. Новый хеттский царь Хаттусили III и теперь закалённый в боях Рамсес II вскоре подписали мирный договор, которым объявлялась дружба между двумя державами и «навсегда» отвергалась вражда. Он был запечатан символическим актом обручения Рамсеса с хеттской принцессой.
Мир, созданный этим египетско-хеттским пактом, предлагал более широкие возможности для другой великой державы на западе. Это сила была крепкой не из‑за своей военной мощи, а из‑за своих морских навыков. Это был микенский мир, который создал знаменитые цитадели Микен и Тиринфа, роскошные дворцы Пилоса и Фив. Это был мир, который, по-видимому, обеспечил романтический фон для Илиады и Одиссеи; мир, который создал знаменитые образы Агамемнона, Елены, Приама и Одиссея. Мы не уверены, находился ли микенский мир под властью одного центра, такого как Микены. Скорее всего, это была система нескольких центров, каждый из которых правили большими территориями: что‑то вроде городов-государств Ханаана или системы полисов классической Греции, но в гораздо большем масштабе.
Микенский мир, который впервые был раскрыт в драматических раскопках Генриха Шлимана в Микенах и Тиринфе в конце 19 века, начал раскрывать свои секреты много лет спустя, когда было расшифровано его Линейное письмо B. Обнаруженные в микенских дворцах глиняные дощечки подтверждают, что микенцы говорили по-гречески. Средством их силы и богатства была, по-видимому, торговля в восточном Средиземноморье.
Остров Кипр, в то время известный как Аласия, также играл важную роль в этом мире 13 века до н.э. Он был основным производителем меди в восточной части Средиземного моря и воротами торговли с Левантом. Впечатляющие сооружения, построенные с тёсаного камня, показывают, каким процветающим стал остров в то время.
Мир позднего бронзового века отличался большим могуществом, богатством и активной торговлей. Знаменитый теперь Улу-бурунский корабль, найденный у побережья южной Турции, намекает на времена подъёма. Судно, перевозящее на борту груз из медных и оловянных слитков, брёвна чёрного дерева, смолу терпентинного дерева, слоновую кость и кость бегемота, яичную скорлупу страуса, пряности и другие товары, плыло вдоль побережья Малой Азии когда‑то около 1300 года до н.э., когда оно, очевидно, потонуло во время шторма. Подводные раскопки этого крушения и восстановление его богатого груза показали, что это небольшое судно — конечно, обычное в то время — курсировало по прибыльным торговым маршрутам во всём восточном Средиземноморье вместе с предметами роскоши и товарами народного потребления, набранными в каждом порту захода.
Важно помнить, что этот мир совсем не был древней версией современного Общего рынка, в котором каждый народ свободно торгует со всеми остальными. Это был мир, пребывающий под жёстким контролем царей и князей любой политической области, и за которым внимательно следили Египет и другие великие державы того времени. В этом мире спокойствия и процветания элит бронзового века их внезапное и жестокое падение, безусловно, произвело бы неизгладимое впечатление — в воспоминаниях, легендах и поэзии.
Вид из дворцов городов-государств Ханаана, возможно, выглядел мирным, но на горизонте возникли проблемы, которые приведут к обрушению всей экономики и социальной структуры позднего бронзового века. К 1130 году до н.э. мы видим совершенно другой мир, настолько отличный, что житель Микены, или Но-Амона (столицы Египта, современного Луксора), или Хаттусы из 1230 года до н.э. не смог бы узнать его. К тому времени Египет был бледной тенью своего былого величия и потерял большую часть своей внешней территории. Хатти уже не существовало, а Хаттуса лежала в руинах. Микенский мир стирался из памяти, его дворцы были разрушены. Кипр преобразился, его торговля медью и другими товарами прекратилась. Многие крупные ханаанские порты вдоль побережья Средиземного моря, в том числе и большой морской торговый центр Угарита на севере, были сожжены дотла. Впечатляющие города внутри страны, такие как Мегиддо и Хацор, стали заброшенными грудами развалин.
Что случилось? Почему старый мир исчез? Учёные, которые работали над этой проблемой, были убеждены, что основной причиной этого было вторжение таинственных и жестоких групп, названных «народами моря», мигрантов, которые пришли с запада по суше и по морю и опустошили всё, что стояло на их пути. Угаритские и египетские записи начала 12 века до н.э. упоминаниют этих мародёров. Текст, найденный в руинах порта города Угарит, предоставляет драматическое свидетельство о ситуации около 1185 года до н.э. Посланный Аммурапи, последним царём Угарита, к царю Аласии (Кипра), он отчаянно описывает, как «прибыли вражеские лодки, враг поджёг города и сеет хаос. Мои войска находятся в хеттской стране, мои лодки в Ликии, и страна была покинута на произвол судьбы». Кроме того, письмо того же периода от великого царя Хатти к префекту Угарита выражает его беспокойство по поводу присутствия группы «народов моря», названной Шикалайя, «которая живёт на лодках».
Через десять лет, в 1175 году до н.э., на севере страны всё было кончено. Хатти, Аласия и Угарит лежали в руинах. Но Египет всё ещё был грозной силой и решил отчаянно обороняться. Монументальные надписи Рамсеса III в храме Мединет Хабу в Верхнем Египте рассказывают о народах моря, готовящих заговор с целью разорить заселённые земли восточного Средиземноморья:
Зарубежные страны составили заговор на своих островах. Ни одна земля не может устоять перед их оружием. … Они шли вперёд к Египту, в то время как пламя было заготовлено перед ними. Их союзом были филистимляне, тевкры, шекелеш, деньен и вешеш, объединённые земли. Они возложили руки свои даже на далёкие страны, лежащие у края Земли, их сердца уверенны и самонадеянны: «Наши планы будут иметь успех!»
Рис. 11. Рельеф из погребального храма Рамсеса III Мединет-Абу в Верхнем Египте, изображающий морской бой с «народами моря»
Яркие изображения последующих битв покрывают наружную стену храма (Рис. 11). На одном из них показано сплетение египетских и иностранных судов в разгаре хаотического морского боя вместе с лучниками, готовыми поразить корабли своих врагов, и умирающими воинами, упавшими в море. Морские захватчики сильно отличаются от египтян, а также от изображений азиатов в египетском искусстве. Наиболее поразительной особенностью в их внешности являются их отличительные головные уборы: одни носят рогатые шлемы, другие — необычные головные уборы, украшенные перьями. Рядом — картина напряжённой наземной битвы показывает египтян, вступивших в бой с воинами «народов моря», в то время как семьи из мужчин, женщин и детей, едущих на переселение в другое место на деревянных телегах, запряжённых быками, беспомощно наблюдают за битвой. Исход наземных и морских сражений, в соответствии с описанием фараона Рамсеса III, был убедительным:
Те, кто достиг моей границы, — их семени нет, их сердца и души прикончены во веки веков. Те, кто вместе вышли вперёд на море, — тех поглотило пламя. … Они были втащены, закрыты и простёрты на берегу моря, убиты, и превращены в груды от головы до концов.
Кем были эти угрожающие «народы моря»? Научные споры об их происхождении и факторах, заставивших их передвигаться на юг и восток, продолжаются до сих пор. Некоторые говорят, что они были эгейцами, другие предполагают, что местом их происхождения является южная Анатолия. Но что заставило тысячи мигрирующих людей колесить по земле и морю в поисках нового дома? Одна возможность заключается в том, что они были сбродным союзом пиратов, безродных моряков и бедных крестьян, руководимых голодом, демографическим давлением или нехваткой земли. Двигаясь на восток и уничтожая хрупкую сеть международной торговли в восточной части Средиземноморья, они нарушили экономику бронзового века и предали забвению великие империи того времени. Более современные теории предложили совершенно иные объяснения. Некоторые указывают на внезапное изменение климата, которое опустошило сельское хозяйство и вызвало массовый голод. Другие предполагают полный распад сообществ во всём Восточном Средиземноморье, которые стали слишком специализированы, чтобы пережить экономические изменения или социальные потрясения. В обоих этих возможных сценариях внезапные миграции «народов моря» были не причиной, а следствием. Иными словами, разрушение дворцовых экономик позднего бронзового века заставило орды мигрирующих людей скитаться по всей восточной части Средиземноморья, чтобы найти новое пристанище и средства к существованию.
