Православная церковь попыталась представить Тихона в глазах верующих и как "нового Златоуста", оставившего литературное наследие непреходящего значения для русского православия. Действительно, Тихон Задонский оставил немало писаний по религиозным проблемам. Правда, их вряд ли можно назвать "великими творениями", как о том пишут его последователи. Это обычные писания ревностного апологета христианства, ставящего свою веру превыше всего. Уже в раннем сочинении "Об истинном христианстве" он выступает против формального отношения к религии, призывая верующих всем сердцем принять христианское учение, сделать жизнь свою во Христе, все дела свои подлинно христианскими, всю жизнь свою отдать богу.
В православной литературе особенно подчеркивается, что Тихон, став во главе Воронежской епархии, зорко следил за тем, чтобы верующие свято исполняли церковные таинства и обряды, посещали богослужения, отмечали праздники. Тихон понимал, что только постоянным давлением на чувства верующих можно подчинить их церкви. Он рассылал священникам предписания, в которых содержались требования "наблюдать за тем, чтобы прихожане приходили в храм в воскресные и праздничные дни и, приходя, стояли бы благоговейно, не разговаривали и не шумели". В то же время он выступал против общественных гуляний, против всего, что отвлекает человека от бога.
Тихон пишет немало других сочинений: "О седмн св. тайнах", "Плоть и дух", "Наставление христианское", которые сам рассылает по церквам. Особое значение придавалось его этически-богословским писаниям, где, по признанию самого Тихона, он "поощрял к покаянию, к подвигу благочестия"{112}. Естественно, сочинения подобного рода были взяты на вооружение православной церковью. Но не они поставили имя Тихона в ряд с именами других святых. Действительную причину этой канонизации будет нетрудно понять, если проследить все этапы многолетней борьбы Тихона за это место в пантеоне.
Впервые вопрос о канонизации Тихона Задонского был поставлен лет через десять после его кончины. Некий отставной прапорщик Машонов заявил, будто Тихон явился ему во сне, окруженный каким-то необычным лучезарным сиянием. Фанатично верующий прапорщик, к тому же, по рассказам современников, имевший некоторые отклонения в психике, воспринял видение как знак от господа, что святитель Тихон должен быть причислен к лику святых. Прапорщик обратился с письмом к самому императору Павлу I. Он просил рассмотреть вопрос о канонизации бывшего воронежского епископа. Однако на прошение при императорском дворе не обратили внимания. Подобных писем приходило из разных мест немало, и синод относился к сообщениям о разного рода видениях, чудесах и т. п. с осторожностью. Канонизация осуществлялась синодом, если можно так выразиться, в планомерном порядке, дабы не возбудить подозрений у верующих масс. Но прапорщик не оставил своей мысли. Он продолжал посылать в Петербург пись^ ма, на которые следовал все тот же отказ.
Между тем в Воронежской губернии начали распространяться слухи о чудесах, якобы происходящих у захоронения святого после молитв в его адрес. Как правило, слухи были о чудесных исцелениях от того или иного недуга. Вне всякого сомнения, слухи эти распространялись не без участия местного духовенства, заинтересованного в паломничестве в Задонскую обитель, которое приносило бы изрядные доходы. Не было случайностью и то, что в 1846 г. церковники произвели вскрытие захоронения Тихона. И сразу же появились сообщения, что в гробу оказались совершенно нетронутые временем останки святителя, даже "источавшие необыкновенное благоухание". Вслед за этим в Петербург полетели официальные ходатайства о канонизации святителя. Но и на сей раз святейший синод ответил отказом, не очень то доверившись сообщениям о нетленности мощей Тихона. И может быть Тихон так никогда и не был бы канонизирован, если бы не произошли события, заставившие синод изменить свое решение.
В 1861 г. царское правительство, серьезно обеспокоенное положением в стране, растущим недовольством масс, крестьянскими волнениями, нарастанием революционных настроений, изыскивало различные способы для отвлечения народа от революционной борьбы. Канонизация Тихона должна была стать звеном в цепи мероприятий правительства по отвлечению масс от борьбы с помещиками и самодержавием. 13 августа 1861 г. в Задонске состоялась торжественная церемония открытия мощей новоявленного святого. Тысячи богомольцев съехались в маленький городок, чтобы поклониться святым мощам, помолиться новому небесному заступнику, испросить у него помощи в делах. С этого самого дня в течение почти 60 лет не прекращалось паломничество к "нетленным" останкам Тихона.
Когда же в 1919 г. по требованию народа состоялось освидетельствование мощей Тихона Задонского, то оказалось, что никаких нетленных останков в гробнице Святого нет. Скупые строки протокола комиссии, производившей обследование мощей святителя Тихона, в которой приняли участие и представители местного духовенства, рассказывают о том, что вместо мощей присутствующие при вскрытии увидели разрушившиеся от времени останки человека. "Кожи, подкожной клетчатки, мускулов, волос головы, волос бороды, усов совершенно не оказалось". Но зато обнаружено было другое: белый шелковый чулок, затем женский полуботинок, искусно пригнанный к ступне, вместо ступни - картон телесного цвета, сшитый белыми нитками. Так же, как и ноги, были сделаны руки. "Вместо кисти - перчатка, в которую вложен картон, остальное пространство набито ватой. Кисть левой руки была также составлена, но в ней было несколько перстяных костей. Ни плеча, ни предплечья совершенно не было".
История мощей Тихона Задонского - это одна страница в многовековой истории церковного обмана многих тысяч верующих людей, слепо доверявших своим духовным пастырям. Ведь, по словам монахов, останки святителя Тихона были освидетельствованы перед их открытием в 1861 г. митрополитом Петербургским Исидором, архиепископом Воронежским Иосифом, епископом Тамбовским Феофаном и другими официальными представителями православной церкви. Монахи заявили, что мощи с тех пор оставались неприкосновенными. Следовательно, участниками этого обмана были официальные представители православного духовенства. Что могут ответить на это православные церковники? Что они могут возразить против фактов, которые разоблачают вековой церковный обман!
"Великий старец". Широким почитанием среди православных верующих пользуется "великий старец" Серафим Саровский.
В житии Серафима Саровского, изданном в 1903 г., рассказывается, что он родился 19 июля 1759 г. в Курске в семье зажиточного купца Исидора Мошнина. Родители его были людьми верующими и сына с малых лет воспитывали в религиозном духе. Благочестивые сочинители его жития пишут, что уже в детстве с ним происходили чудеса. Например, в семилетнем возрасте он забрался на недостроенную колокольню, сорвался и упал на землю с большой высоты, но остался цел и невредим. И мать "не могла не видеть в том особого попечения божия о ее сыне". Три года спустя он тяжело заболел. Казалось, дни его сочтены. Но во время болезни ему явилась сама божья матерь и обещала исцелить.
Все эти рассказы о "чудесных" случаях не оригинальны. Стараясь подчеркнуть, что святые это богоизбранные люди, церковные авторы, описывая детские годы, насыщали их всевозможными чудесами. И в этом жизнеописание Серафима Саровского перекликается с жизнеописаниями других "угодников божьих". Далее в житии "великого старца" рассказывается, как в юные годы он пристрастился к чтению религиозной литературы, уединялся от людей. В семнадцатилетнем возрасте он принимает решение окончательно уйти от светского мира и отправляется в Саровскую пустынь, затерянную в лесной глуши. Это было начало его "подвига".
Один из дореволюционных православных авторов, Е. Поселянин, описывая жизнь молодого послушника в монастыре, отмечает его необыкновенное усердие. "К службам церковным он приходил как можно ранее и неподвижно выстаивал непременно всякое богослужение до самого конца. В свободное время он не ходил по кельям, а уединялся у себя, предаваясь чтению... В часы, свободные от духовных занятий, работал, вырезывал кресты из кипарисного дерева для благословения богомольцев. Во время работы он всегда, не переставая, творил про себя Иисусову молитву: "Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй мя грешного!"{113}.
Как. мы видим, полезного сей святой ничего не совершил. В его житии говорится, что он молился, читал церковные книги и делал кресты, которые монастырь сбывал приезжим богомольцам. Видимо, и автор жизнеописания чувствовал мелкость своего героя и опять прибег к рассказу о "чуде". Как повествуется в жизнеописании Серафима Саровского, в 1780 г. он вновь тяжело заболел. Его молитвы дошли до бога. К нему опять явилась божья матерь, теперь уже в сопровождении апостолов Петра и Иоанна Богослова. Она сказала апостолам, указывая на умирающего: "Этот нашего рода" и возложила правую руку на его чело.
