Моему воображению представилось, что громадный подземный мир, хотя и связан с поверхностью Земли, но от людей, живущих на поверхности, он надежно защищен, чтобы мы, неразумные дикари, не нарушали покоя Живых и Мертвых обитателей подземелий.
— Почему же люди подземелий так тщательно защищаются от нас? Почему эта защита настолько многообразна и мощна? Неужели мы так страшны? — задавался я вопросами, дико мерзнув невдалеке от одного из входов в подземелье.
Пять уровней защиты подземного мира
Думая на эту тему, я стал перебирать в голове сведения, полученные от лам и монахов, пытаясь систематизировать их. У меня получилось, что может существовать 5 уровней защиты подземного мира.
Первый уровень можно назвать защитой временем. Не зря входы в подземелье в Городе Богов расположены рядом с зеркалами времени и попадают под действие сжатого времени со всеми вытекающими отсюда последствиями для подошедшего ко входу человека.
Второй уровень защиты можно определить как защиту с помощью заклинаний; только знание заклинаний позволяет получить доступ в подземелье. Но секрет этих заклинаний не просто глубоко сокрыт, мысли человека, узнавшего заклинание, подпадают под невидимый контроль Хозяина Подземелий, когда расплатой за малейшее неверное манипулирование священным заклинанием является смерть. Не зря Астаман Биндачарайя рассказывал, что раскрывший секрет священного заклинания немедленно умирает, а тот, кому раскрыли этот секрет, или всю жизнь пребывает в паническом страхе перед Хозяином Подземелий (в данном случае перед Харати), или тоже умирает.
Третий уровень можно назвать барьером, образуемым бестелесными или ангелоподобными существами, самых известных из которых на Востоке называют асури. Влияние их на человека разнообразно: в одном случае они вызывают эффект энергетического вампиризма, в другом — эффект онемения, в третьем — чувство негодования с переходом в телесную слабость, в четвертом — слепоту и так далее. Астаман Биндачарайя рассказывал, что бестелесные существа даже участвуют в церемонии входа в подземелье, а в районе Кайласа, где мало людей, церемония осуществляется только ангелами с участием еще и загадочных… новых ангелов.
Четвертый уровень — защита, осуществляемая людьми из Царства Мертвых, среди которых, по-видимому, и находится гипотетический Хозяин Подземелий. Из рассказов лам и монасов складывается впечатление, что Хозяин Подземелий, скорее всего, имеет сверхмощный Дух, способный прочитать мысли пришельца в подземелье, проанализировать их и, при необходимости, принять защитные меры, останавливающие пришельца, вплоть до мгновенной смерти. Не зря Астаман и «старший человек» постоянно повторяли — «Если Харати позволит!».
Пятый уровень защиты — это тантрические силы, витающие внутри подземелий, которые, как утверждает Астаман Биндача-райя, наведены священным Кайласом — центром тантрических сил на Земле. Эти силы, как рассказывал «старший человек», приятны для допущенного человека, но для незваного пришельца превращаются в дикий кошмар.
У меня возникло желание отнестись ко всем этим гипотетическим мыслям со скепсисом, но я быстро откинул скепсис, вспомнив, что уже три раза ощущал на себе действие этих защитных сил подземелий. Я понимал, что подземный мир должен быть защищен, но не понимал, почему он защищен столь сильно.
— Почему? Почему нужна столь сильная защита? — думал я. — Неужели мы, простые люди, так страшны?
И тут, когда я перед «вратами в Шамбалу» до такой степени замерз, что захотел спать, меня осенило.
— Эх! — воскликнул я, даже слегка согревшись. — Ведь мы, обычные люди, можем «заразить» чистый подземный мир негативной или злой энергией, которая пропитала все наше бренное нутро. Они, люди подземелий, относятся к нам как к «инфекционному началу»! Впустить в подземелье обычного человека означает, образно, то же самое, что и впустить в дом больного чумой.
Наш «мир испытаний»
Я задрожал всем своим телом, и в этой холодовой дрожи я почувствовал нервно-душевный компонент. Генетическая обида больно кольнула сердце. Я ощущал, что негативная или злая составляющая наших душ определена тем, что мы вынуждены жить в «мире испытаний», в котором Богом заложенный принцип — быть самопрогрессирующим началом — осуществляется за счет борьбы Добра со Злом, а наши души проходят тяжелое и унизительное испытание Злом, чтобы когда-нибудь… когда-нибудь начать жить так же, как и чистые люди подземелий… чтобы эта генетическая обида навсегда запомнилась нам и при малейшем проявлении Зла в будущих жизнях неприятно всплывала в душе, защищая ее изначальную чистоту.
— Насколько же гениален Создатель — сотворить «мир испытаний Злом», чтобы другим мирам жилось спокойно, чтобы другие миры наяву видели, чего стоит испытание Злом! — подумал я.
Генетическая обида, тем не менее, не проходила, особо акцентируясь на том, что тебя — Человека — Другие Люди воспринимают как какое-то «инфекционное начало», способное «заразить» своей грязной душой их чистое подземное общество. Но я уже понимал положительную роль этой генетической обиды и осознавал, что чем больше эта обида будет свербить мою душу, тем лучше будет для меня, чтобы когда-нибудь — через много-много жизней — она неприятно и тяжело всплыла в душе, защищая ее от того, с чем ты давным-давно, много жизней назад, исступленно боролся, стараясь хоть чуть-чуть, хоть в чем-то установить торжество Добра.
— Глубинная память о Зле защищает Чистый Мир! — прошептал я, шевеля одеревеневшими губами. — Чистые и величественные люди подземелий, будь то Живые или Мертвые, когда-то, на заре становления своих душ, тоже проходили испытание Злом, что бы навсегда это запомнить и не допустить повторного вхождения в душу злого начала.
Я вполне хорошо понимал, что это «злое начало» проявляется в нас через злые мысли — те самые мысли, к которым мы, в нашем грешном мире, привыкли и к которым мы относимся как к естественным и само собой разумеющимся мыслям. Нам, представителям грешного «мира испытаний Злом», даже трудно представить, чтобы все люди вокруг нас думали только добро; неприятные для нас (но ужасные для людей подземелий!) завистливые, или жадные, или властолюбивые мысли являются, тем не менее, банальной составляющей нашего бытия, и без них, скажу Вам, положа руку к сердцу, скучновато жить, потому что мы посланы в наш «мир испытаний» с целью бороться и бороться со Злом.
Наш мир, вполне возможно, является адом для душ людей высоких и чистых миров и, кто знает, может, и мы пришли в этот мир оттуда, чтобы вспомнить, что же такое Зло и не допустить его более в следующей жизни.
Бог, наверное, специально допустил в наших душах существование злого начала, чтобы мы ради прогресса боролись, боролись и боролись… исступленно боролись со Злом. И поэтому, наверное, в нашем мире, несмотря на материальный прогресс, злое начало в виде глухой зависти или грязных денег все существует, существует и существует, потому что нашему миру предопределено быть «миром испытаний Злом».
Но, дорогой читатель, мы ведь с Вами прекрасно понимаем, что жизнь после смерти не прекращается и что впереди нас ждут многие и многие жизни. А вот то, как мы будем жить в следующей жизни и в каком мире будет проходить эта следующая жизнь, будет зависеть от того, как мы боролись со Злом в «мире испытаний», в котором мы имеем «честь» жить. Если мы со всей Богом данной силой старались перебороть Зло и установить принципы Добра, то, я уверен, следующая жизнь будет прекрасна, но если мы впустили в душу зависть, жадность или стервозность, то мы, скорее всего, окажемся опять в нашем «мире испытаний», но уже в качестве, например, индийского бедняка, которому все общество будет внушать, что быть нищим — это хорошо, поскольку в следующей жизни ты будешь богачом.
— Шеф, я уже совсем продрог! У меня от холода, по-моему, уже кости трясутся… — послышался голос Равиля.
— Я тоже одеревенел совсем, но… это хорошо в нашем «мире испытаний», — проговорил я.
Мы стали спускаться со склона, еле передвигая задеревеневшие конечности. Я оглянулся и еще раз посмотрел на Дом Счастливого Камня.
— Равиль! А он, наверное, пустой изнутри, «Дом»-то! — вы давил я из себя.
Я остановился. «Дом» на фоне священного Кайласа в вечерних лучах солнца смотрелся грандиозно. Я представил, что этот монумент и самом деле сделан так, что внутри него находится громадная полость, куда ведут отмеченные выше «двери», а в этой полости, разбитой на этажи и освещенной внутренним светом, находятся летательные аппараты Шамбалы, с помощью которых ученые Шамбалы вылетают через «двери» и летают в нашем мире, изучая нас — грешных, чтобы не быть… такими.
Захотелось удостовериться в этом, но я понимал, что сделать это мне — обычному и… даже очень обычному человеку — невозможно. А холод, ужасный холод нашего грешного мира совсем сковал мое грешное тело, напоминая, что я живу в жестоком «мире испытаний».
