6Ребекка Пипперт, Унадежды свои резоны(Rebecca Pippert,Hope Has Its Reasons,Harper, 1990), глава 4, «Какой Бог гневается?»
7Мирослав Вольф,Отторжение и принятие: богословское исследование идентичности, инакости и примирения(Miroslav Volf,Exclusion and Embrace: A Theological Exploration of Identity, Otherness and Reconciliation,Abingdon, 1996), c. 303–304.
8Там же, с. 303.
9Чеслав Милош, «Скромное обаяние нигилизма» (Czeslaw Milosz, “The Discreet Charm of Nihilism,”New York Review of Books,November 19, 1998).
10Все описания и изображения небес и ада в Библии символичны и метафоричны. Каждая метафора указывает на один из аспектов опыта, связанного с адом. (Например, «огонь» говорит нам о распаде, «тьма» – об изоляции.) Но это вовсе не значит, что сами небеса или рай – «метафоры». Они совершенно реальны. Иисус возносится (причем в физическом теле) на небеса. Библия недвусмысленно говорит о том, что небеса и ад существуют в действительности, и вместе с тем дает понять, что весь связанный с ними язык – это язык аллюзий, метафор, частностей.
11Более подробное сравнение греха с зависимостью см.: Корнелиус Плантинга [брат Элвина Плантинги],Не такой, каким его считают: краткое описание греха(Cornelius Plantinga,Not the Way It’s Supposed to Be: A Breviary of Sin,Eerdmans, 1995), глава 8, «Трагедия зависимости».
12Это собрание цитат из трех трудов К. С. ЛьюисаПросто христианство, Расторжение бракаи «Проблемы с X», в: Богна скамье подсудимых: эссе о теологии и этике(“The Trouble with X,” God in theDock: Essays on Theology and Ethics,Eerdmans, 1970), c. 155.
13Из К. С. Льюиса,БольиРасторжение брака.
6. Наука опровергла христианство
«При моей научной подготовке трудно, если вообще возможно, принять христианские идеи, – объяснял Томас, молодой врач-стажер азиатского происхождения. – Веря в эволюцию, я не могу примириться с библейскими донаучными представлениями о происхождении жизни».
«В Библии полно описаний чудес, – добавляет Мишель, студентка медицинского факультета. – Их просто не могло быть».
Бестселлеры Ричарда Докинза, Дэниела Деннета и Сэма Харриса наводят на мысли, что наука в целом и теория эволюции в частности сделали веру в Бога необязательной и устарелой. Широко известны слова Докинза: «Хотя атеизм мог быть логически здравым и до Дарвина, но именно Дарвин дал атеизму возможность быть рационально убедительным»[4]1. В книге «Бог как иллюзия» Докинз заходит еще дальше. Он утверждает, что нельзя быть и обладателем развитого научного мышления, и при этом придерживаться религиозных убеждений: или одно, или другое. В подтверждение он указывает: в исследовании 1998 года выяснилось, что всего 7 % американских ученых из Национальной академии наук верят в персонифицированного Бога2. Это доказывает, что чем человек интеллектуальнее, рациональнее, ближе к научному складу ума, тем меньше он способен верить в Бога.
Прав ли Докинз? Действительно ли наука опровергла христианские убеждения? Должны ли мы выбирать между научным мышлением и верой в Бога?
Разве с научной точки зрения чудеса возможны?
Первая причина, по которой многие считают, что наука опровергла традиционную религию, заключается в том, что большинство религий подразумевают веру в чудеса, вмешательство Бога в естественный порядок вещей. Вера в чудотворное вмешательство занимает особенно важное место в христианстве. Ежегодно христиане празднуют чудо воплощения, каждое Рождество отмечают рождение Иисуса, каждую Пасху – удивительное воскресение Иисуса из мертвых. Новый Завет полон описаниями чудес, которые Иисус творил во время своего служения. Недоверие науки к Библии начинается с характерной для эпохи Просвещения убежденности в том, что чудеса невозможно примирить с современными, рациональными представлениями о мире. Вооружившись этими предпосылками, ученые обращались к Библии и заявляли: «Библейским повествованиям нельзя верить, поскольку в них содержатся описания чудес». Подразумевается, что «наука доказала: чудес не бывает»3. Но в этом заявлении содержится подвиг веры.
Недоверие науки к Библии начинается с эпохи Просвещения
Одно дело – заявить, что наука обеспечена всем необходимым только для того, чтобы исследовать естественные причины, и не в состоянии говорить о каких-либо других. И совсем другое – утверждать, будто наука доказала, что никаких других причин существовать не может. Джон Маккуарри пишет:
«Наука исходит из допущения, что все события, происходящие в мире, можно объяснить другими событиями… вот так имманентно и приземленно. [Следовательно]… чудеса непримиримы с нашими нынешними представлениями о науке и истории»4.
Маккуарри совершенно справедливо утверждает, что ученый, изучающий какое-либо явление, всегда должен полагать, что у этого явления есть естественная причина, потому что с помощью подобных методов можно исследовать только естественные причины. Но совсем другое дело – утверждать, будто бы наука доказала, что причин другого рода ибытьне может. Не существует экспериментальной модели, чтобы проверить утверждение: «У природного явления не может быть никаких сверхъестественных причин». Значит, это философская предпосылка, а не научное открытие. В конечном счете аргумент Маккуарри оказывается косвенным. Он утверждает, что наука по своей природе не может выявить или установить сверхъестественные причины, из чего следует, что эти причины не могут существовать.
Философ Элвин Плантинга отвечает:
Возможно, Маккуарри полагает, что само занятие наукой требует отрицания идеи (например) о Боге, воскрешающем кого-либо из мертвых… [Этот] аргумент… подобен тому, который выдвигает пьяница, ищущий потерянные ключи от машины только под уличным фонарем – на том основании, что под ним лучше видно. В сущности, пьянице можно подсказать и довод получше: поскольку ключи трудно найти в темноте, они непременно должны лежать под фонарем5.
В утверждении «чудес не бывает» скрыта еще одна предпосылка – «Бога, который творит чудеса, быть не может». Если есть Бог Творец, в возможности чудес нет ничего нелогичного. В конце концов, если Он создал все сущее из ничего, разве Ему трудно изменить в сотворенном мире все, что Он хочет и когда хочет? Но чтобы твердо верить в то, что чудес не бывает, мы должны быть так же твердо убеждены, что и Бога нет, и это догмат веры. Существование Бога не может быть ни наглядно доказано, ни опровергнуто.
Разве наука не вступает в конфликт с христианством?
В наше время распространено мнение о том, что наука и религия ведут непрекращающуюся войну. Одна из причин этого – подача новостей в СМИ в виде сюжетов с героями и их противниками. При этом придается широкая огласка конфликтам между светскими и религиозными людьми по поводу преподавания теории эволюции в школе, исследований стволовых клеток, экстракорпорального оплодотворения, многих других сфер медицины и прочих наук. Эти битвы придают убедительность утверждениям Докинза, Харриса и всех прочих: можно либо мыслить научно и рационально, либо быть религиозным человеком.
Тонкая настройка, красота и порядок природы указывают на существование высшего Творца
За годы служения в церкви Искупителя мне довелось общаться с множеством ученых, в том числе и биологов, которые весьма настороженно относились к ортодоксальному христианству. Один молодой студент-медик сказал мне: «Библия отрицает эволюцию, которую признают наиболее образованные люди. Меня всерьез беспокоит то, что такое множество христиан из-за своей веры в Библию придерживаются такого ненаучного мышления». Его беспокойство вполне можно понять. Вот как я ему ответил.
Согласно теории эволюции, более сложные формы жизни развились из менее сложных в ходе процесса естественного отбора. Многие христиане верят, что именно так Бог и устроил жизнь. Например, самая большая в мире Католическая церковь сделала официальные заявления в поддержку теории эволюции, а также о ее совместимости с христианской верой6. Однако христиане могут верить в эволюцию как процесс и при этом не верить в «философский натурализм», согласно которому все в мире имеет естественную причину, а органическая жизнь – это исключительно продукт действия произвольных, никем не направляемых сил. Если же теория эволюции превращается во всеобъемлющую теорию, которая объясняет абсолютно все, во что мы верим, что чувствуем и делаем, как продукт естественного отбора, тогда мы переходим из научной в философскую сферу. Теория эволюции как всеобъемлющая теория сталкивается с непреодолимыми трудностями при попытке обрести статус мировоззрения. Эти трудности мы рассмотрим в девятой главе. Докинз утверждает: если мы верим в эволюцию как биологический механизм, значит, мы должны верить и в философский натурализм. Но почему? В том же году, когда Докинз опубликовал труд «Бог как иллюзия», Фрэнсис Коллинз выпустил в свет книгуThe Language of God[на русском языке вышла под названием «Доказательство Бога. Аргументы ученого»]. Коллинз – выдающийся ученый-исследователь, возглавляющий проект по расшифровке генома человека(Human Genome Project).Он верит в теорию эволюции и критикует концепцию «разумного замысла», отрицающую межвидовую эволюцию. Вместе с тем Коллинз убежден, что тонкая настройка, красота и порядок природы указывают на существование высшего Творца; он рассказывает о своем переходе от атеизма к христианству. Вот то, что, по мнению Докинза, не может существовать: твердая вера в эволюцию как биологический механизм, уживающаяся в одном человеке с полным отрицанием философского натурализма. И разумеется, Коллинз не единственный в своем роде7.
