Удобства жизни были простыми. Керамика была грубой и простой, без фантазии или богато украшенных сосудов. Посуда включала главным образом кувшины и горшки — основная утварь для повседневной жизни. Кувшины по — видимому использовались для хранения воды, масла и вина. Мы почти ничего не знаем о погребальных обычаях, возможно потому, что могилы были просты и мертвых хоронили без жертвоприношений. Кроме того, почти нет никаких культовых указаний. Никаких святынь в деревнях найдено не было, так что их конкретные религиозные убеждения нам неизвестны. В одном случае в крошечном горном месте в северном нагорье, раскопанном Амихаем Мазаром из Еврейского университета, была обнаружена бронзовая фигурка быка, что указывает на поклонение традиционным божествам Ханаана. В другом месте, на горе Гевал, Адам Зерталь из Хайфского университета обнаружил необычную каменную структуру, которую он определил как алтарь древних израильтян, но точная функция этого места и его окруженных стенами корпусов является спорной.
Следует также отметить, — в отличие от рассказов Библии о почти постоянных войнах между израильтянами и их соседями — что деревни не были укреплены. Либо жители чувствовали себя в безопасности в своих отдаленных населенных пунктах и не считали нужным вкладывать в оборону, либо они не имели средств или надлежащей организации для проведения такой работы. Никакого оружия, такого как мечи и копья, обнаружено не было, хотя такие находки характерны для городов в низменностях. Не было никаких признаков сожжения или внезапного разрушения, которые могли бы указать на насильственное нападение.
Одна деревня первого железного века, Избет Сарта, расположенная на самом западном краю нагорья с видом на прибрежную равнину, была почти полностью раскопана и поэтому предоставила достаточно информации для надежного восстановления своего натурального хозяйства. Подробный анализ раскопанных данных Баруха Розена, израильского специалиста по древнему сельскохозяйственному производству и питанию, предположил, что деревня (с приблизительным населением около ста человек), вероятно поддерживалась около восмистами гектарами прилегающих земель, четыреста пятьдесят из которых культивировали, а остальные использовались под пастбища. В условиях раннего железного века, те поля с помощью около сорока волов для пахоты за год могли произвести до пятидесяти трех тонн пшеницы и двадцать одну тонну ячменя. Кроме того, жители, по — видимому, содержали стадо размером около трехсот овец и коз. (Следует отметить, однако, что эта деревня была расположена в плодородной области предгорий. Большинство деревень в горах не были такими "богатыми".)
Все это показывает, что основная борьба ранних израильтян происходила не с другими народами, а с каменистой местностью, густыми лесами нагорья и суровой, а иногда и непредсказуемой, окружающей средой. Но они, похоже, жили относительно мирно и были в состоянии поддерживать самодостаточную экономику. Они были совершенно изолированы от региональных торговых путей, а также, кажется, были весьма удаленные друг от друга. Нет никаких признаков того, что горные деревни обменивались между собой какими‑то торговыми товарами. Это неудивительно, потому что в этих деревнях нет никаких доказательств значительного социального расслоения, никаких признаков административных зданий для сотрудников, больших резиденций высокопоставленных лиц или специализированных изделий высококвалифицированных ремесленников.
Древние израильтяне появились в горах около 1200 года до н. э. как пастухи и фермеры. Их культура была простой. Это все, что мы знаем. Но откуда они взялись?
Новые подсказки о происхождении израильтян
Как оказалось, ответ на вопрос о происхождении израильтян лежал в остатках их самых ранних поселений. Большинство раскопанных в нагорье деревень выявили свидетельства о жизни израильтян после нескольких десятилетий или даже века от их основания. За эти годы дома и дворы были расширены и реконструированы. Лишь в очень немногих случаях остатки начального поселения сохранились нетронутыми под позднейшими зданиями. Один такой случай был на месте уже упомянутой деревни Избет Сарта.
Самые ранние фазы этого места имели весьма необычный план, очень отличный от более поздней группы прямоугольных домов со столбами, которые возникли на этом месте позже. Первое поселение было построено в форме овала с рядом комнат, окружающих большой открытый двор (Рис. 13). Эти внешние комнаты были связаны друг с другом таким образом, что образовали своего рода непрерывный пояс для защиты внутреннего двора. Большой, огороженный двор намекает на то, что жители имели стада, вероятно, стада овец и коз. Открытие нескольких хранилищ лезвий серпов и шлифовальных камней указывает на то, что они также занимались земледелием.
Рис. 13. Фаза раннего первого железного века в Избет — Сарта. Овальный ряд свидетельствует о скотоводческом происхождении жителей
Подобные овальные места были обнаружены в центральном нагорье и в горах Негева на юге. Сравнительные места, которые датированы другими периодами, были найдены в Синае, Иордании и других районах Ближнего Востока. В общем, такой тип ограждения кажется особенностью селений в нагорье и на краю пустыни. План этой самой ранней деревни первого железного века похож не только на места бронзового и железного века в степных землях, но и на бедуинские палаточные лагеря, описанные и даже сфотографированные путешественниками в Иудейской пустыне, Трансиордании и Синае в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков (Рис. 14). В таком типе лагеря ряд палаток окружают открытый двор, где стада оставались на ночь. Места нагорья и Негева железного века странно одинаковые по форме, размеру и количеству блоков. Хотя в древних поселениях каменные стены заменили переносные палатки, их форма ясно объясняет их функцию в обоих видах поселений. Люди, живущие в этих местах — как в прошлом, так и в настоящем — были скотоводами, заинтересованными в первую очередь в защите своих стад. Все это показывает, что большая часть первых израильтян были когда‑то кочевниками — скотоводами.
Рис. 14. Овальный лагерь бедуинов близ Иерихона, как он показан на рисунке девятнадцатого века
Но они были кочевниками — скотоводами, переживающими глубокую трансформацию. Предполагаемый переход от ранних палаточных лагерей к деревням подобного плана из каменных сооружений и, позднее, к более постоянным прямоугольным домам со столбами указывает, что они отказались от своего мигрирующего образа жизни, отказались от большей части своих животных и переключились на постоянное сельское хозяйство. Преобразования, подобные этому, до сих пор можно увидеть на Ближнем Востоке. Бедуины в процессе оседания часто заменяют свои палатки на аналогичные каменные или кирпичные сооружения. Они также стремятся сохранить план традиционного палаточного лагеря в планировке своих первых постоянных селений. Позже они постепенно отходят от этой традиции и переходят к постоянным оседлым деревням. Очень похожая эволюция проявляется в остатках горных деревень железного века.
Существует еще одна подсказка, которая указывает в том же направлении: типы мест, которые поселенцы первого железного века выбрали для своего первого постоянного поселения, предполагают происхождение от кочевого скотоводства. Многие из горных селений, действующих от начала железного века, были расположены в восточной части региона, недалеко от края пустыни. Создание поселений в этом районе позволило сельским жителям продолжать выпас овец и коз до постепенного перехода к земледелию в качестве основного средства существования. Только потом они начали расширяться на запад, который менее восприимчивый к сельскому хозяйству и скотоводству и более подходящий для выращивания оливковых рощ и виноградных лоз.
Таким образом, многие из ранних израильтян были, по — видимому, кочевниками, которые постепенно становились фермерами. Тем не менее, кочевники должны были откуда‑то прийти. Здесь также археологическим свидетельствам, обнаруженным в последнее время, есть что сказать.
Скрытые циклы Ханаана
Обширные горные исследования последних десятилетий собрали данные о природе человеческой оккупации в этом регионе на протяжении многих тысячелетий. Один из самых больших сюрпризов был в том, что драматическая волна скотоводов, осевших и ставших долговременными фермерами в двенадцатом веке до н. э., не была уникальным событием. В самом деле, археологические данные свидетельствуют о том, что до двенадцатого века до н. э. были ещё две предыдущие волны подобного заселения нагорья, обе из которых сопровождались возможным возвращением жителей к бродячему, скотоводческому образу жизни.
