Особенно же ярким доказательством, согласно талмуду, является исключительность того положения, которое занимал Даниил не только при дворе Навуходоноссора, но и при царях Валтассаре, Астиаге, Дарий и Кире (сравни: Дан. II, 48; V, II; VI, 2 и 3; XI, 1; XIV, 1 и 2). Переименовав Даниила также в Валтассара (Дан. 1, 7), начальник евнухов Асфеназ представил его Навуходоноссору, который вскоре убедился, что Даниил в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов во всём царстве, а потому и возвысил его над мудрецами вавилонскими (Дан. II, 48). Об этом, несколько позже напоминала жена Валтассара (Дан. 1, 7), начальник евнухов, Асфеназ, представил его Навуходоноссору, который вскоре убедился, что Даниил в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов — во всём царстве, а потому и возвысил его над мудрецами вавилонскими (Дан. II, 48). Об этом, несколько позже, напоминала жена царя Валтассара, рекомендуя Даниила как главу тайноведцев, обаятелей, халдеев и гадателей (хезадим, меккасфим, газрим, хартумим, гаканим и айшафим).
Нельзя не заметить далее, что в талмуде как Иосифу, так и Даниилу воздаётся честь не за государственные заслуги перед странами, их возвеличившими, а именно и единственно за толкование снов и загадок или за предсказания (сравни: Бытие, XL, 4-23; XLI, 15–45; Дан. IV, 1-30 и V 5-29), равно как и за то, что всякий раз после этого следовало какое-нибудь чрезвычайное бедствие в стране: страшный голод при фараоне, превращение царя Навуходоноссора в травоядное животное или, наконец, смерть самого царя Валтассара, как только была разгадана надпись «мене, мене, текель, упарсин» (Бытие XLI 54; XLVII, 14–21; Дан. IV, 5; V 29 и 30).
Между тем, гадания и прорицательство запрещены Пятикнижием (Исх., XXII; Втор., XVIII, 10 и др.).
Валтассар, царь Халдейский, был убит в ту самую ночь, когда по его повелению, облекли Даниила в багряницу, возложили золотую цепь на шею его и провозгласили третьим властелином в царстве (Дан. V, 29 и 30). Тем не менее, победитель Валтассара, Кир, являлся в глазах евреев помазанником Божием (Исаии, XLV, 1).
И. Ещё смолоду положил Даниил в сердце своём не оскверняться яствами со стола царского и вином, какое пьёт царь, а потому (ещё при Навуходоноссоре) просил начальника евнухов Асфеназа о том, чтобы не оскверняться ему (Дан., 1, 8).
«Я ненавижу славу беззаконных и гнушаюсь ложа необрезанных и всякого иноплеменника», — заявлял, в свою очередь Мардохей, запретив, однако, Эсфирь сознаваться царю Артаксерксу в том, что она еврейка (Эсф. IV, 17 и II, 20).
Наряду с изложенным, этот, последний, факт является знаменательной иллюстрацией и к следующему. «Отличающийся у нас мудростью, доказавший твёрдую верность и получивший вторую честь по царе, Аман», пишет Артаксеркс в своём указе, «объяснял нам, что есть один народ — иудеи, разбросанные и рассеянные между народами по всем областям царства твоего. Законы иудеев отличны от законов всех народов, а твоих законов они не выполняют, и царю не следует так оставлять их. В племенах вселенной замешался один враждебный народ, по законам своим противный всякому народу, постоянно пренебрегающий царскими повелениями, дабы не могло устроиться совершаемое нами соуправление. Только этот народ всегда противится всякому человеку. Ведёт образ жизни, чуждый законам и, противясь нашим действиям, совершает величайшие злодеяния, чтобы царство наше не достигало благоденствия» (См. Талмуд, трактат Мегилла, и кн. Эсфирь III, 8 и 13).
Хотя это происходило в V столетии до Р.Х., однако, ничего другого нельзя было бы сказать и сегодня. Припомним ужасы еврейского неистовства вслед за манифестом 17 октября 1905 г., равно как и тот факт, что подвергались уголовному преследованию отнюдь не евреи, а именно горемычные русские люди, которые не вытерпели беспримерных оскорблений, наносимых кагалом. Тем не менее, как и ныне, евреи в те времена неизменно успевали всё обращать в свою пользу.
Они убили Амана и десять его сыновей, равно как ещё триста и ещё пятьсот человек в престольном городе Сузах, а затем семьдесят пять тысяч сильных врагов своих в 127 провинциях Персии. Евреи нагнали холоду на самих «исполнителей дел царских, областеначальников и сатрапов». Наконец, они роскошно и торжественно отпраздновали свою победу в течение трёх дней как в столице, так и по всему персидскому государству. Радость же свою и пиршества они тогда же постановили праздновать и во все времена.
Сюда относится самый весёлый из их праздников — «Пурим» (в 1906 г. он пришелся на 23, 26 и 27 февраля), когда сыны Иуды приходят в положительное сумасшествие от мстительности и злорадства, проклинают Амана, осмеивают и истребляют его изображения всячески и учат тому же своих детей, а Мардохея восхваляют и превозносят. В эти дни кагальной «масленицы» еврей обязан напиваться пьяным и притом настолько, чтобы не быть в состоянии сосчитать пальцев на руке и не различать возгласов: «Проклят Аман и благословлен Мардохей!» от «Благословен Аман и проклят Мардохей!»…
Два средства направлены были к достижению цели: политический донос Мардохея на евнухов Гаваеу и Фарру, и рекомендация Мардохеем же своей племянницы Эсфири царю Артаксерксу, когда тот разгневался на свою мужественную и благородную жену-красавицу Астин, отказавшуюся явиться, как мать родила, по требованию супруга, обезумевшего после кутежа в течение 180 дней. (Трактат Мегилла и кн. Эсфирь 1, 1, 10-1, II, 5-23; VI, 2-14; VII, 6-10; VIII, 5, 9-11,17; IX, 3–5, 10, 12–32).
«Мардохей же стал вторым по царе Артаксерксе и великим у иудеев, и любимым у множества братьев своих, ибо искал добра народу своему и говорил во благо племени своего».
(Эсф. X, 3)
Имея на своей стороне богатых и влиятельных царедворцев, да и саму Эсфирь, представительство Израиля вовремя успело вывести из кабинета Артаксеркса царский указ, которому иудейство обязано своим существованием до сего дня. Мы говорим о грамоте, с которой Артаксеркс (459 г. до Р.Х.) отправил Эздру в Иудею (Брафман, — «Книга кагала»).
Достойно, впрочем, внимая, что ни Эздра, ни Несмия о Мардохее и Эсфири не упоминают вовсе.
Несмотря на это, сыны Иуды поспешили изменить персам для греков, как изменили вавилонянам для персов, и перешли на сторону Александра Македонского, лишь только он стал сокрушать Дария.
Вглядываясь же в роль «Пурима» на сцене истории, мы едва ли могли бы отрешаться от мыслей, которые образом действий евреев были внушены уже египетскому царю Птоломею Филопатору (ум. в 204 г. до Р.Х.).
«Видя, как эти негодные люди, никогда не оставляющие своего безумия, противятся даже царям — своим благодетелям и не хотят исполнять ничего справедливою; как, напыщенные своей гордостью и по сродному себе злонравию, они отвергают доброе и склоняются к худому; как согласно и тайно они с крайней жестокостью преследуют всякого из своей среды, кто осмелится выйти за пределы еврейского эгоизма, Птоломей не мог в действительности не опасаться того, что в случае смут или войны неприязненные замыслы евреев проявятся открыто и что в лице этих нечестивцев, как он их называл, ещё придется встретить предателей и свирепых врагов».
(3 кн. Маккав. III, 11–14 и 16–19; VII, 10, 12, 13, 18 и 19)
«Чего, казалось бы, возможно было достигнуть еврейству от Птоломея Филопатора? Между тем, мы видим, что и в III столетии, как и в XVII до Р.Х. (при Иосифе), сыны Иуды приобрели в Египте большую, чем прежде силу и славу и сделались страшными для врагов своих».
(3-я кн. Маккав., VII, 18)
Й. Насколько прав был, однако, Птоломей Филопатор — это видно и через много столетий, когда, несмотря на громадные преимущества, а следовательно и огромные богатства, дарованные правительством через предоставление Альфонсу Ротшильду аренды французского государственного банка, несмотря даже на чрезвычайные у него запасы в металлах и билетах, означенный банк, сообща командуемый внуками Мейера Амшеля Ротшильда, за время войны 1870 года упорно отказывал французскому народу в кредите, хотя видел его на краю погибели. Во весь период, когда, оказав поддержку Франции, он мог бы повредить Пруссии, банк для правителей побежденной страны оставался закрытым. В течение самых тяжёлых месяцев войны банк преследовал одну цель — парализовать сопротивление Франции и принудить её за недостатком средств к заключению мира (см. Edouard Demachy — «Les Rotsschilds» и «Banque de France»).
