В 1545 г., за год до смерти, Лютер написал предисловие к первому тому полного издания своих произведений на латинском языке, в котором он описал, как пришел к разрыву с современной ему Церковью. Совершенно ясно, что предисловие было адресовано тем читателям, которые могли не знать, как он пришел к тем радикальным реформационным взглядам, которые связаны с его именем. В этом «автобиографическом фрагменте» (как он обычно называется) Лютер дает своим читателям информацию о становлении своей «реформационной» карьеры. После рассмотрения некоторых исторических вопросов, которые подводят читателя к 1519 году, описывает свои собственные трудности, связанные с проблемой «праведности Божией»:
«Я твердо хотел понять Павла в его Послании к Римлянам. Но мешали мне в этом не столько холодные ноги, сколько одна фраза в первой главе: «В нем открывается правда Божия…» (Рим. 1. 17). Я ненавидел эти слова — «правда Божия», которые я был научен понимать как правду, согласно которой Бог праведен и карает неправедных.
Хотя я жил невинной жизнью монаха, я чувствовал себя грешником с совестью, нечистотой перед Богом. Я не мог также поверить, что угодил Ему своими трудами. Я был далек от любви к этому праведному Богу, Который карает грешников, на самом деле я ненавидел Его… Я отчаянно хотел знать, что имел в виду Павел в своем Послании.
И, наконец, размышляя денно и нощно над смыслом слов «В нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: «праведный верою жив будет», я стал понимать, что «правда Божия», которой живет праведный человек, есть дар Божий (вера) и, что эти слова — «открывается правда Божия» относятся к пассивной праведности, по которой милостивый Бог оправдывает нас по вере, как сказано «праведный верою жив будет». Я тут же почувствовал себя заново родившимся, как будто я вошел в открытые врата рая. С этого момента я стал видеть все Писание в новом свете… Теперь я стал любить когда-то ненавидимые мной слова «правда Божия» и превозносить ее как сладчайшую из фраз, так что это место из Послания Павла стало для меня самими вратами рая» [7].
О чем говорит Лютер в этом знаменитом отрывке, который передает взволнованность ученого? Вполне очевидно, что его понимание слов «праведность Божия» радикально изменилось. Но какова же природа этой перемены и когда она произошла?
Основное отличие носит фундаментальный характер. Первоначально Лютер считал, что условием оправдания являются человеческие труды, что-то, что грешник должен был совершить, исполнить перед тем, как он будет оправдан. Все более убеждаясь благодаря чтению творений Августина в неисполнимости этого, Лютер мог толковать «праведность Божию» как карающую праведность. Однако в этом отрывке он рассказывает о том, как он обнаружил «новое» значение этой фразы — праведность, которую Бог дает грешнику. Иными словами, Бог Сам выполняет условие. Бог милостиво дарует грешнику то, что от него требуется для оправдания. Аналогия (не использованная Лютером) может помочь в выявлении различия между этими двумя подходами.
Предположим, что вы находитесь в тюрьме и вам предложена свобода ценой большого штрафа. Обещание реально и как только вы выполните условие, оно будет исполнено. Пелагий и Гавриил Биль работали над предположением, первоначально разделяемым Лютером, о том, что у вас есть необходимые средства, спрятанные где — то. Поскольку ваша свобода стоит гораздо больше, вам предлагается выгодная сделка. Однако Лютер стал все больше разделять взгляд Августина — грешное человечество просто не имеет необходимых средств, чтобы выполнить это условие. Возвращаясь к нашей аналогии, можно сказать, что Августин и Лютер работали над предположением, что у вас нет денег, и обещание свободы имеет мало значения в вашем положении. Поэтому как для Августина, так и для Лютера благая весть Евангелия заключается в том, что вам даются необходимые деньги, чтобы выкупить вашу свободу. Другими словами, условие выполнено за вас кем-то другим. То, чего вы не имеете, обеспечивается кем — то другим.
Взгляд Лютера, изложенный в приведенном отрывке, заключается в том, что Бог милостиво помогает грешнику достичь оправдания. Бог Евангелия не является суровым Судьей, награждающим людей по их заслугам, а милостивым и милосердным Богом, Который дает грешникам то, чего они никогда бы не смогли достичь своими собственными усилиями. Ранее (стр. 96-99) мы указывали на различия между «августинианскими» и «пелагианскими» взглядами на оправдание. Можно сказать, что на ранней стадии Лютер занял позицию, близкую к пелагианству, которая со временем уступила место более августинианским взглядам. По этой причине исследователи Лютера склонны слова «новый» и «открытие» брать в кавычки: идеи Лютера, может, и были новыми для него, но их вряд ли можно назвать открытием для христианства! «Открытие» Лютера является, на самом деле, «вторым открытием» взглядов Августина. Это не означает, что Лютер просто воспроизвел учение Августина — он ввел в него элементы, которые привели бы Августина в ужас (например, его утверждение о том, что Божественная праведность противоречит человеческой идее о праведности: для Августина обе были взаимодополняющими). Здесь важно противопоставление с Карлстадтом, который лишь повторяет взгляды Августина в том виде, как они изложены в антипелагианских произведениях, тогда как Лютер «творчески перерабатывает» их по каждому конкретному случаю. Тем не менее, основные границы, в которых работал Лютер, являются, несомненно, августинианскими. Он рассматривал истинное покаяние как результат, а не условие благодати.
Когда же произошла эта перемена? На основании свидетельств «Dictata super Psalterion» (1513-1515) и лекций по «Посланию к Римлянам» (1515-1516) представляется, что коренная перемена, описанная позднее Лютером, произошла в его сознании где-то в 1515 г. [8] По ряду причин здесь неизбежно, возникают некоторые сомнения и неопределенности. В частности, можно отметить следующее. Во-первых, вполне возможно, что в 1545 г. воспоминания Лютера о событиях, произошедших в 1510-х гг., могли быть не совсем адекватны тому, что происходило более 30 лет назад. В конце концов, когда Лютер писал эти строки, он был уже старым человеком, а воспоминания старых людей не вполне надежны. В частности, вполне вероятно, что Лютер мог «телескопировать» свои взгляды, ограничивая узкими временными рамками события, которые происходили в течение более длительного отрезка времени. Вовторых, не вполне понятно, подразумевает ли документ, что богословское открытие Лютера состоялось в 1519 г. или оно только оформилось к 1519 г. Использованная здесь Лютером латинская фраза наводит на мысль, что Лютер использовал своего рода технику «обратного кадра». Иными словами, в своем повествовании об исторических событиях Лютер возвращает читателей в 1519 г., а затем вспоминает о событиях прошлого, таких, как его открытие праведности Божией. Среди исследователей Лютера существует единое мнение о том, что его богословие оправдания подверглось коренному переосмыслению где-то в 1515 г. Тот Лютер, который в октябре 1517 г. обнародовал свои Девяносто пять тезисов, уже обладал взглядами, которые он позднее положил в основу своей программы реформ.
Центральное место в этих взглядах занимает доктрина «оправдания одной верой», и поэтому важно понять, что подразумевается под этим термином. Идея «оправдания» нам уже знакома (см. стр. 115). Но что значит фраза «одной верой»? Какова природа оправдывающей веры?
Природа оправдывающей веры
«Причина, почему некоторые люди не понимают, что одна вера оправдывает, заключается в том, что они не знают, что такое вера». Этими словами Лютер привлекает наше внимание к необходимости более тщательного рассмотрения такого простого термина, как «вера». Из лютеровской идеи о вере можно выделить три пункта как имеющие особое значение для его доктрины оправдания. Каждый из этих пунктов был подхвачен и разработан более поздними авторами, такими, как Кальвин. Это указывает на то, что в этом вопросе Лютер внес фундаментальный вклад в развитие богословской мысли Реформации. Этими тремя пунктами являются следующие:
1. Вера является личностной: а не чисто исторической категорией.
2. Вера касается доверия Божественным обещаниям.
3. Вера присоединяет верующих ко Христу.
Ниже мы рассмотрим каждый из этих пунктов в отдельности.
Во-первых, вера является не просто историческим знанием. Лютер утверждает, что вера, которая удовлетворяется лишь верой в историческую достоверность Евангелий, не является оправдывающей верой. Грешники вполне могут доверять историческим деталям Евангелий, однако сами эти факты недостаточны для христианской веры. Спасающая вера является уверенностью в том, что Христос родился «pro nobis», («лично для нас»), и ради нас осуществил Свои спасительные дела. Вот как об этом писал сам Лютер:
