Таинства (sacramenta) суть действующая причина благодати: а) они установлены Христом, чтобы производить благодать, когда люди воспринимают их, чтобы стать участниками истории спасения; б) в качестве инструментов спасительного подвига Христа они становятся действенными в момент сообщения благодати.
«…Sacramenta novae legis simul sunt causae et signa; et inde est quod, sicut communiter dicitur, “efficiunt quod figurant”. Ex quo etiam patet, quod habent perfecte rationem sacramenti, inquantum ordinantur ad aliquid sacrum, non solum per modum signi, sed etiam per modum causae […Таинства Нового Завета одновременно суть причины и знаки, и поэтому они то, про что в общем смысле говорится “действуют так же, как они выглядят”. Из этого очевидно, что они в совершенстве соответствуют смыслу таинства, поскольку установлены ради святыни, и не только в силу способности обозначать, но и в силу способности быть причиной]» (Thom. Aquin. Sum. Th. 3. 62. 1 ad 1).
Ср.: «Ulud tamen quod est sacramenti effectus, non impetratur oratione Ecclesiae vel ministri, sed ex merito passionis Christi, cujus virtus operatur in sacramentis, ut dictum est (62. 5) [То, что является действием таинства [в мире и в человеке], осуществляется не по молитве Церкви или церковнослужителя, но заслугами Страстей Христовых, сила Которого действует в таинствах, о чем уже сказано (62. 5)]» (Thom. Aquin. Sum. Th. 3. 64. 1 ad 2).
Ср.: «In sacramento est duo considerare, scilicet ipsum sactamentum et usum sacramenti. Ipsum sacramentum dicitur a quibusdam opus operatum, usus autem sacramenti est ipsa operatio, quae a quibusdam opus operans dicitur [В таинстве нужно видеть две части: само таинство и обычай таинства. Само таинство некоторые называют “совершенное действие” (opus operatum), а обычай таинства, само его совершение, некоторыми называется “совершающееся действие” (opus operans)]» (Thom. Aquin. In quat. Sent. libr. dist. I, q. 1, a. 5, q. III). Об opus operatum см. наши примечания 253-256, 285, 547, 550 и экскурс 2.
См.: Schlette. Sakrament. S. 460.
О седмеричном числе таинств см. раздел 3 части IV нашей книги.
«Примечательно, что у Фомы семь таинств (таинств в собственном смысле) в соответствии с церковной практикой входят в более широкий круг религиозных символических действий и, таким образом, не изолируются от них – такая изоляция как с точки зрения христианской религиозной практики, так и с точки зрения религиозной истории недопустима: в религиозном символе человек всегда реализует свое самое глубокое отношение к Богу» (Rahner. Sakramentenlehre bei Thomas von Aquin. S. 397).
Этот открытый разрыв наглядно виден из следующего факта: в июле 1520 г. в «Проповеди о Новом Завете, или О святой мессе» (Luther. Heilige Messe) Лютер еще сохраняет седмеричное число таинств, а уже в сентябре 1520 г. в полемическом сочинении «Прелюдия о вавилонском пленении церкви» (Luther. De captivitate Babylonica. op. lat. v. a. 5, 86 sqq.) к таинствам он относит только причастие, крещение и покаяние, отказывая всем остальным тайнодействиям в их сакраментальном характере.
Важнейшими сочинениями Лютера в этот период являются «Проповедь о таинстве покаяния» (1519 г., Luther. Buße), «Проповедь о досточтимом таинстве крещения» (1519 г., Luther. Taufe) и «Проповедь о досточтимом таинстве святого истинного тела Христова и о братотворении» (1519 г., Luther. Sakrament des heiligen Leichnams).
«Das erst ist das Sakrament oder Zeichen. Das ander die Bedeutung desselben Sakraments. Das dritte der Glaub derselben beiden, wie denn in einem jeglichen Sakrament diese drei Stück sein rnüssen. Das Sakrament muß äußerlich und sichtbar sein in einer leiblichen Form oder Gestalt. Die Bedeutung muß innerlich und geistlich sein in dem Geist des Menschen. Der Glaub muß die beide zu Nutz und in den Brauch bringen »(Luther. Sakrament des heiligen Leichnams. MA. S. 377), ср. также: Luther. Taufe. S. 363. Три аспекта – знак, значение, вера – в приложении к таинствам крещения и евхаристии могут быть проиллюстрированы с помощью следующей таблицы:
Антропология Лютера исходит из того, что человек состоит из двух противоборствующих конститутивных модусов бытия: он есть «внешний человек» (сообразно своей плоти, родившейся от Адама) и «внутренний человек» (сообразно духу как новому творению во Христе). Человеческая жизнь есть промежуточное бытие между «временем от Адама» и «временем во Христе». Пробужденная слушанием слова Божьего вера выступает пред человеком соответственно его раздвоенности: с одной стороны – как «закон», ведущий ветхого человека к познанию своей ничтожности, своей греховности, а с другой – как «евангелие», направляющее его к непоколебимой преданности и верности обетованию Божьему – Бог совершает оправдание человека через слово и веру, ибо человек через веру соединяется со Христом. В вере, которая есть ответ человека на слово Бога, происходит «блаженное изменение», делающее человека участником евангельского обетования. Таинства подчинены слову Бога. Они в определенной степени являются связующим звеном между верующим индивидуумом и коллективом верующих, так как в своей связи со словом таинства направлены на отдельного человека, но как только человек в вере воспримет таинство, оно делает его членом общества верующих, т. е. церкви. Согласно Лютеру, прежде всего Тайная вечеря является таинством общности верующих, знаком общности и соединения со Христом и всеми святыми, причем именно хлеб и вино в силу происхождения из многих зерен и многих ягод избраны образом этой общности (см.: Luther. Sakrament des heiligen Leichnams. EA. S. 36). При этом церковная общность отображает экзистенциальную раздвоенность отдельного человека; и общество крещеных – это церковь еще только в ее становлении, с печатью святости и печатью греховности. Это общество, находящееся на пути от «внешней» к «внутренней» церкви. Сказанное можно представить в виде следующей схемы:
«All Ding sind möglich dem, der da glaubt. Denn die Sakrament auch nichts andres sind denn Zeichen, die zum Glauben dienen und reizen, wie wir sehen werden, ohn welchen Glauben sie nichts nütz sind» (Luther. Bereitung zum Sterben. S. 348).
Ср. сочинения Лютера: «Решения по результатам диспутов о силе индульгенций» (1518 г., Luther. De indulgentiarum virtute. S. 179), «Основа и суть тех пунктов учения доктора М. Лютера, которые несправедливо осуждены римской буллой» (1521 г., Luther. Grund und Ursache. S. 317. 26), «Пояснение 8 на Ин 1:19—23» (1521 г., Luther. 8 in Joh 1,19—23. S. 523. 15. Anm. 46).
Pesch. S. 334 sq.
В этой проповеди Лютер поясняет: «К этому чину принадлежат также те, кто знает, сколь великий страх несет святая месса, и свою немощь познают, когда они ее слушают, поэтому мы и руководствуемся словами учителя, что месса совершается “в силу совершенного действия”, а не “в силу совершения действия”, т. е. что ее совершает Бог без нашей помощи или согласия, и этого достаточно. На мессе мы не собственную волю осуществляем, как будто что-то в нашей воле, но только о страданиях Христа способны мыслить, и поэтому там, где этого не происходит, месса оказывается абсолютно бесплодным делом, хотя сама по себе она правильна. Ибо как тебе может помочь Бог, если Он сам по себе Бог, а для тебя Он не Бог?» (Luther. Betrachtung des heiligen Leidens. S. 339 sq.).
Luther. Sakrament des heiligen Leichnams. MA. S. 388 sq.: «Es sind ihrer viele, die dieses Wechsels der Lieb und des Glaubens ungeachtet sich darauf verlassen, daß die Meß oder das Sakrament sei – wie sie sagen – “Opus gratum opere operato”, das ist ein solch Werk, das von sich selbst Gott wohlgefällt, obschon die nit gefallen, die es tun. <…>
Also auch hier: je edler das Sakrament ist, je größer Schaden aus seinem Mißbrauch kommt über die ganz Gemein; denn es ist nit um seinetwillen eingesetzt, daß es Gott gefalle, sondern um unsertwillen, daß wir sein recht brauchen, den Glauben dran üben und durch dasselb Gott gefällig werden. Es wirkt überall, wo es allein opus operatum ist, nichts denn Schaden. Es muß opus operantis werden. Gleichwie Brot und Wein wirkt nichts denn Schaden, so man ihrer nit braucht, sie gefallen Gott an sich selbst wie hoch sie mögen. Also ist’s nicht gnug, daß das Sakrament gemacht werde (das ist opus operatum), es muß auch gebraucht werden im Glauben (das ist opus operantis). Und dies ist zu besorgen, daß mit solchen gefährlichen Glossen des Sakraments Kraft und Tugend von uns gewandt werden und der Glaub ganz untergehe durch falsche Sicherheit des gemachten Sakramentes. Das kommt alles daher, daß sie mehr Christi natürlichen Körper ansehen in diesem Sakrament denn die Gemeinschaft, den geistlichen Körper».
Pesch. S. 805.
Для понимания высказываний Лютера нужно помнить, что он в соответствии со своим разграничением человека на «внешнего» и «внутреннего» разграничивает воздействие на нас слова Божьего на Закон и Евангелие. Это можно выразить с помощью следующей схемы:
«Alle Worte, alle Geschichten des Evangeliums sind sozusagen Sakramente (sacramenta quaedam), das heißt heilige Zeichen, durch die Gott in den Glaubenden bewirkt, was diese Geschichten bezeichnen» (Luther. 89 in Matth 1. 1. S. 440. 2—5). Следует заметить, что рассуждения Лютера о сакраментальности слова Божьего укладываются целиком в рамки католической традиции. Так, например, католический священник по сей день после возвещения Евангелия произносит, лобзая священный текст: «Per evangelica dicta deleantur nostra delicta [Евангельскими изречениями уничтожаются наши прегрешения]».
«Weiter hat Gott in allen seinen Zusagen gemeiniglich neben dem Wort auch ein Zeichen geben, zu mehrer Sicherheit oder Stärkung unseres Glaubens: also gab er Noä zum Zeichen den Regenbogen, Abraham die Beschneidung, Gedeon gab er den Regen auf das Land und Lammfell. Also hat auch Christus in diesem Testament than und ein kräftig und alleredelst Siegel und Zeichen an sein Wort gehängt, d.i. sein eigen wahrhaftig Fleisch und Blut, unter Brot und Wein; denn wir arme Menschen, weil wir in den fünf Sinnen leben, müssen ja zum wenigsten ein äußerlich Zeichen haben neben den Worten, daran wir uns halten und zusammenkommen, doch also, daß dasselb Zeichen ein Sakrament sei, d.i. daß es äußerlich sei und doch geistlich Ding hab und bedeut, damit wir durch das Äußerliche in das Geistliche gezogen, das Äußerliche mit den Augen des Leibes, das Geistliche innerlich mit den Augen des Herzens begreifen» (Luther. Heilige Messe. EA. S. 148, ср.: Luther. Heilige Messe. WalsA. S. 1043 sq., 18).
