Тексты духовного стиха по-разному характеризуют саму Голубиную книгу, сходясь в одном – книга эта не простая, но особая, и понять ее дано далеко не каждому:
Выходила Книга Голубиная,
Божественная книга Евангельска14.
Сия книга есть не малая,
Долиною книга долгая,
Шириною книга широкая
Толщиною книга толстая15.
Ино эта книга не малая
Высока книга сороку сажень,
Ширина книга двадцати сажень,
На руках держать – не сдержать будет,
А письма в книге не прочесть будет,
А читать книгу – ее некому.
А сама книга распечаталась
Слова Божии прочиталися.16
Читать книгу – не вычитать,
По листам ходить – не исходить книги,
На престол взложить – не взложить книги
На руках держать – не сдержать книги.17
Писал эту книгу Богослов Иван,
Читал эту книгу Исай пророк,
Читал книгу по три годы
Прочел во книги три листа.18
Для того чтобы истолковать книгу съезжаются
Сорок царей со царевичем,
Сорок князей со князевичем,
Сорок попов, сорок дьяконов,
Много народу, людей мелкиих,
Християн православныих19.
Однако никому из них Книга не открывается. Дается она только премудрому царю Давыду Евсеевичу… Впрочем, в большинстве вариантов этой вереницы «отгадчиков» книги нет, но сразу появляются три (реже пять) царей:
У нас три царя да было больших:
Константин был царь, да Волотоман царь,
Был премудрый царь Давыд Осиевич20
Давыд Осиевич (Евсеевич) – это иудейский царь Давид рубежа XI – X вв. до Р.Х., автор Псалтири. Волотоман или Володимир – обычно понимается как равноапостольный князь Владимир (ум. 1015 г.), креститель Руси. Кроме того, волот, по диалектам, означает великан или даже волшебник. Под Константином подразумевается, вероятнее всего, святой Константин Римский, живший в IV веке и видевший знамение Креста в небе. Как уже отмечалось, подобное смешение времен не создает внутреннего противоречия в архитектонике стиха, но подчеркивает особость, инаковость мира стиха, открывающего сущность вещей и существующего как бы параллельно нашему миру.
Далее мудрейший из царей – Давыд Евсеевич – на основании книги Голубиной (иногда он даже говорит «по памяти как по грамоте») отвечает на вопросы меньших царей и толкует устройство мироздания, объясняет непосвященным слушателям его иерархию. Вопросы, задаваемые царю, можно достаточно четко разделить на пять «серий» или категорий.
Первая категория вопросов – о небесных сферах.
Солнце красное от лица Божия,
Млад светел месяц от грудей Божиих
,Зори ясные от риз Божиих,
Звезды частые от очес Божиих
Дожди сильные от мыслей Божиих21,
Дробен дождик от слезы Его22
Ветры буйные от Свята Духа
Самого Христа, Царя Небесного23
Все в небесах, по космогонии духовного стиха, произошло непосредственно от Бога. Не «сотворено» Им, но именно «произошло», «отделилось». Подобные идеи роднят этот стих с… индийской мифологией и индуизмом, для которого характерно появление предметов и каст (что мы увидим дальше и в этом стихе) путем отделения частей от Творца. В некоторых вариантах стиха есть даже такой, очень зримый, даже «материальный», образ: «Ночи темные – от сапог Божиих24 (от дум25, от волос Его26).
Вторая «серия» вопросов – о человеке (иногда) и о сословной иерархии (практически всегда), существующей на земле. Интересно, что сословная иерархия выстраивается не непосредственно от Создателя, но от первого творения – Адама.
Кости крепкие от камени
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда наша от черна моря…
Зародились мы, цари,
От святой головы от Адамовой,
Зародились князья со боярами
От честных от мощей от Адамовых,
Зародились крестьяна православныи
От того ли колена от Адамова,
От того ж начался и женский род27
В некоторых вариантах не указывается, от каких частей произошли сословия, но сразу выясняется, какой царь над всеми царями главенствует. «У нас Белый царь над царями царь». Русский царь признается главным царем, потому что он «верует веру крещеную» (В некоторых вариантах стиха по этой же причине Святая Русь называется «всем землям отцом») Так в духовном стихе впервые (или еще раз) происходит смещение центра мира с Иерусалима в сторону Руси.
Третья категория вопросов о главенстве на земле среди того, что построено человеком. Городом-отцом (Иерусалим) и церковью-матерью в стихах называются те, что непосредственно связаны с именем Христа (иногда, через Богородицу, или святого Климента) освящены Им.
В четвертой категории вопросов выясняется первенство географических объектов на земле. Река, море, озеро, камень, гора, дерево, трава… Как правило, перечень этот рознится по вариантам и не превышает 2—4 реалий. Главным признается то, что находится в центре земли и/или опять-таки освящено земной жизнью Христа и, иногда, Богородицы.
Почему Плакун-трава всем травам мати?
Когда вели Христа на распятие,
Тогда плакала мать пресвятая Богородица,
Ронила слезы из ясных очей на сыру землю.
От Неё ли слез от пречистых
Выростала на землю Плакун трава;
Из того Плакун из корени
У нас режут на земли цюдны кресты,
А их носят старцы-инохи,
Мужие их носят благоверные:
Они тем, сударь, больше спасаются28
Весьма любопытна пятая «серия» вопросов, наиболее неоднородная по вариантам – это вопросы о первенстве зверей, рыб и птиц. Здесь мы встречаем и средневековое представление о трех китах:
На трех китах земля основана.
Как Кит-рыба потронется,
Вся земля восколыбается.
Потому Кит-рыба всем рыбам мати.
Основана земля Святым Духом,
А содержится словом Божьим29
Обращает внимание прибавление к рассуждению о главенстве среди рыб мыслей об основании земли, о Святом Духе. Рассказчику словно не хватает «отсылок» к Божьему велению и он говорит о роли Господа там, где участие Его рассказчику кажется недостаточным.
В этой категории вопросов вводятся такие загадочные животные как индрик-зверь и страфиль-птица. В образе индрика (индры, вындрика, индрока, единора, Единорога, Белояндриха-зверя) слились, с одной стороны, средневековые книжные представления о разных фантастических животных – противника змея и крокодила – «онудры» (выдры) и сказочной рыбы – «ендроп». С другой стороны, индрик – это искаженное единорог, мифическое животное, способное своим рогом очищать воду, отравленную змеем.
Уж и Индрик зверь всем зверьям мати:
…Что живет тот зверь во святой горы,
Он и пьет и ест из святой горы,
И он ходит зверь по подземелью,
Яко солнышко по поднебесью.
Когда Индрик зверь разыграется
Вся вселенная всколыбается.
Куды звирь пройдет
Тута ключ кипит;
Куда звирь тот поворотится,
Вси звири звирю поклоняются.
В некоторых вариантах индрик после битвы покоряется льву, который становится царем зверей.
А лев-от зверь всем зверям отец…
В степях-от он пребываючи,
Никто его в глаза не видаючи,
Ни кой у мир шкоды не делает
Поэтому же ён всем зверям отец30.
Страфиль-птица соотносится исследователями с загадочным для русских людей тех времен страусом и, по мнению некоторых, с мифическим алконостом.
Само же упоминание загадочных животных в Голубиной книге позволяет говорить о влиянии на стих Бестиариев – Физиологов и подобных им сочинений, которые были, по мнению Ф. И. Буслаева31, любимейшим чтением народа в XVII веке.
