Побывав у хазар с религиозно-политической миссией, св. Константин вернулся в Константинополь. Там он жил при Церкви Святых Апостолов до того времени, когда с 863 года началась его знаменитая Моравская миссия в державе святого князя Ростислава. Важно отметить, что почти одновременно с началом апостольской деятельности Константина-Кирилла среди хазар и славян происходит событие, также имевшее исключительное значение для дальнейших судеб христианства на Руси.
На первый взгляд, как и проповедь Константина в Хазарии, оно выглядит эпизодом, оставшимся без особых последствий. Речь идет о нападение руссов на Константинополь в 860 г. (эту дату приводят византийские хроники). Согласно Начальной Русской Летописи, это было в 866 г., но в настоящее время эта дата признана ошибочной. В то же время русская летопись сообщает другую важную информацию: нападение славянской дружины на Константинополь произошло под предводительством варягов Аскольда и Дира, которые княжили в Киеве. Греческие источники имен не приводят, но сообщают о самом примечательном — русские крестились.
Это произошло при св. патриархе Фотии, который придавал огромное значение миссионерской деятельности. Именно по его благословению св. Константин совершал свои миссионерские путешествия.
При императоре Михаиле III и св. патриархе Фотии славянский флот осадил Константинополь. В это время византийцы вели войну на Востоке, и в городе почти не осталось войска. Надежды на избавление от варваров было мало. Славяне уже бесчинствовали в окрестностях Константинополя: они совершали неслыханные зверства, повергавшие в ужас даже ко многому привычных византийцев. Фотий взял величайшую реликвию столицы империи (Ризу Пресвятой Богородицы, хранившуюся во Влахернском храме) и прошел с ней по стенам Константинополя, опустил в воды пролива Босфор. После этого поднялась страшная буря, которая разметала корабли славян. Это было первое явление Покрова Божией Матери.
После поражения руссов состоялись переговоры с их князьями, которые пожелали принять крещение. Сам Фотий (867 г.), позднее император Константин VII Багрянородный (Х в.) и ряд других авторов сообщали о том, что на Русь после этого события был послан епископ, и была создана епархия «Россия».
Патриарх Фотий, в своем окружном послании 867 года, свидетельствует: «И не только этот народ (болгары) променяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже и многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые руссы, которые, поработив находящихся около них и отсюда возмнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы. А в настоящее время даже и они променяли эллинское и нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго пред тем. И до такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают верования христиан с великим усердием и ревностью».
Это очень важное свидетельство об успехах христианской миссии в наших пределах. Хотя речь конечно же идет лишь о крещении небольшой группы руссов, которые скорее всего представляли собой славяно-варяжсскую дружину, находившуюся под властью Аскольда и Дира. Этих крестившихся руссов пока еще никак нельзя отождествлять со всеми восточными славянами. Подобных сообществ, можно полагать, было в ту пору немало. Варяги вступали со славянами в своеобразный симбиоз, создавая совместные дружины, совершавшие грабительские походы вплоть до побережья Средиземного моря. Как правило, возглавляли такие дружины варяжские князья-конунги, но и славян в этих шайках было немало.
Древние жития святителей Стефана Сурожского и Георгия Амастридского сообщают о грабительских набегах этих руссов — т. е. славяно-варяжских дружин — на Сурож (около 790 г.) и Амастриду (около 842 г.). Эти военные акции в обоих случаях сопровождались чудесами от мощей упомянутых святых и обращением в христианство предводителей этих отрядов.
Вероятно, подобные набеги на греческие города черноморского побережья были нередки в IX в. Венцом этих разбойных походов и стала осада Константинополя воинами Аскольда и Дира в июне 860 г.
Итогом этого похода стало первое крещение руссов — варяго-славянской Руси. Происходит так называемое «Фотиево крещение» Руси. Иногда его датируют не временем похода, а 866-867 гг., когда на Русь был прислан Фотием первый епископ или архиепископ, как его называет Константин Багрянородный. Никоновская летопись содержит упоминание о миссионерской деятельности присланного епископа: в частности, сообщается о знаменитом чуде с брошенным в огонь и не сгоревшим Евангелием. Как полагают некоторые исследователи, этим архиереем мог быть святитель Михаил, которого мы традиционно поминаем как первого митрополита Киевского. Его деятельность долгое время относили ко времени св. князя Владимира. Между тем, некоторые позднейшие источники (в частности, редакция Церковного Устава св. Владимира XIII в.) указывают, что он был направлен в Киев св. Фотием. Таким образом, в Киеве при Аскольде и Дире впервые образуется епархия. Следовательно, должны были быть построены и первые храмы.
Однако процесс христианизации руссов замедлился после того, как Аскольд и Дир, первые князья-христиане, были убиты язычником Олегом, преемником Рюрика. Над могилой Аскольда в Х веке св. Ольга (или некий Олма, если только это не описка древнего летописца) поставила церковь святого Николая. Очевидно, это был святой покровитель убитого князя.
При Олеге, создавшем на базе славянских племен обширную, хотя еще не очень монолитную Киевскую державу, в Киеве на какое-то время вновь восторжествовала языческая реакция. Олег вел многочисленные войны с Византией, хазарами и другими народами. Вероятно, на Руси при Олеге царила типично варяжская атмосфера военных походов, мало пригодная для активной проповеди христианства. Но христианство все же не исчезло бесследно.
В правление князя Игоря Рюриковича (912–944) христианство уже предстает заметной силой. Об этом свидетельствует, в частности, договор русских с греками, датированный 944 годом. В нем приводятся имена дружинников-христиан. Дружинники из числа христиан, согласно договору, должны были присягать в церкви святого пророка Илии в Киеве, на Подоле (на этом месте, на улице Почайнинской, в настоящее время стоит Ильинский храм XVII в.; вероятно, здесь же впоследствии происходило крещение киевлян при св. Владимире). Следовательно, в Киеве при Игоре христиане не только не подвергаются гонениям, а входят в число приближенных князя и открыто совершают богослужения в храме.
Многие исследователи, несмотря на скудость данных, все же считают возможным говорить о симпатии Игоря к христианам. Некоторые, как Голубинский, даже именуют его «внутренним христианином». Тем не менее, что-то все-таки мешало Игорю принять крещение. Быть может, он чувствовал оппозицию со стороны воинственных язычников. Кpоме того, славяне власть князя воспринимали еще во многом в патриархальном смысле, и князь-отец — глава языческого наpода-семьи не мог бы восприниматься ими по-прежнему в случае отказа от веры отцов. Возможно, были и причины внешнего характера: сохранились сведения о том, что около 940 г. иудео-хазарский полководец Пейсах разбил руссов и принудил их подчиниться Хазарии, которая уже к этому времени контролировала все Поволжье и земли многих славянских племен, независимых от Киева. По всей вероятности, после этого поражения Русь вновь платила дань хазарам и зависела от них.
Эти непростые взаимоотношения русских и хазар, как можно предполагать, повлияли на религиозный выбор Ольги и дальнейшие судьбы Хазарии и Руси. Лев Гумилев высказал весьма интересную мысль: он полагал, что Ольга, принимая христианство, помимо внутреннего духовного поиска руководствовалась также и политическим интересом. Крещению Ольги могли способствовать антихазарские, т. е. антииудейские настроения, основанные на существовавшем антагонизме между Хазарией и зависимой от нее Русью. Поэтому принятие Ольгой крещения, если следовать логике Гумилева, было связано с победой антихазарской политической линии, направленной на освобождение от хазарской зависимости. Каганат вскоре был сокрушен сыном Ольги Святославом, который взял столицу Итиль и крепость Саркел и практически уничтожил это царство.
С деятельностью святой равноапостольной княгини Ольги (945–969) связан второй этап христианизации нашего Отечества. Как известно из Повести Временных Лет, Ольга в бытность свою язычницей, была не только мудрой, но и жестокой правительницей. Впрочем, таковы были нравы эпохи. Ужасная расправа, учиненная Ольгой над древлянами в порядке кровной мести за убитого ими Игоря, свидетельствует о ее первоначальном типично языческом мировоззрении. Хотя уже были на Руси первые христиане, и даже князь Игорь симпатизировал им, но проповедь Евангелия судя по всему до Ольги дошла далеко не сразу. И все же, можно думать, что голос совести заговорил в душе Ольги после ее злодеяния. О ее некоторых не вполне обычных для язычницы чертах свидетельствует и тот факт, что Ольга категорически отказалась от повторного брака после смерти Игоря. По-видимому, в душе княгини произошел перелом, который от этих кровавых и жестоких деяний повлек ее к покаянию и обращению в христианство. Вероятно, личные моменты смешивались в ее сознании и с государственно-политической проблематикой. Быть может, этот первоначальный порыв Ольги был замечен киевскими христианами, и в дальнейшем они оказали на нее определенное влияние. Известно, в частности, что в Константинополь с ней прибыл какой-то священник по имени Григорий. Некоторые на основании этого факта полагают, что Ольга была крещена на Руси еще до своей поездки в Константинополь. Но это вполне мог быть священник, который готовил княгиню к крещению — оглашал, наставлял в истинах веры.
