Среди святых мучеников, погибших от рук усташей, – сщмч. Петр, митр. Дабробоснийский; сщмч. Досифей, митр. Загребский; сщмч. Платон, еп. Банялукский; сщмч. Савва, еп. Горнокарловацкий.
Множество православных сербов погибло от рук коммунистов. Их лидером был Поспи Броз Тито. Он появился на политической арене как глава партизанского движения против немцев и воевал на два фронта: с фашистами и с партизанами из сербов-монархистов. Среди преступлений коммунистов против православных сербов следует назвать одно, совершенное в мае 1945 года, уже по окончании войны. Тогда было зверски убито 13 священников и около 20 тыс. человек православной молодежи. Их тела были сброшены в яму Понор у Мелевины. Это преступление по жестокости превосходит преступления усташей и фашистов. Придя к власти при поддержке Англии и Америки, коммунисты способствовали сокрытию фактов геноцида усташей в отношении православного населения страны. Было запрещено распространять информацию об этом; ямы, в которых мученически погибли сотни и тысячи жертв, были забетонированы[292].
За годы войны от рук коммунистов пострадало почти две трети черногорского духовенства. Возглавляет их собор сщмч. Иоаникий, митр. Черногорско-Приморский.
Святые мученицы IV–XX веков, пострадавшие ради сохранения целомудрия
Особым видом мученического подвига является добровольное лишение себя жизни ради сохранения целомудрия.
В древности этот подвиг понесла св. мч. Пелагия, 15-летняя девушка из знатного рода, жившая в царствование Диоклетиана в Антиохии Сирийской († 303, память 8 октября). Она была ученицей священномученика Лукиана, пресвитера Антиохийского (15 октября). Воины, посланные арестовать св. Пелагию как христианку, окружили ее дом. Святая умолила их подождать, пока она переоденется, вошла в свою комнату и стала усердно просить Бога не быть отданной в руки воинов, но отойти к Нему жертвою непорочною и чистою. После сего она оделась в лучшие свои одежды и бросилась с верху дома, предав дух свой Богу.
Подвиг этот нуждается в особом комментарии, потому что на первый взгляд он представляет собой самоубийство, которое однозначно осуждается Церковью. Для его правильного понимания воспользуемся двумя похвальными словами свт. Иоанна Златоуста св. мученице Пелагии Антиохийской. Прежде всего обратим внимание на слова святителя о том, что «из мужей никто никогда не решался на что-либо подобное, но все они следовали в судилище и там показывали свое мужество; а жены, по природе более доступные оскорблениям, придумали для себя такой род кончины»[293].
«Она была готова и к мучениям, и к пыткам, и ко всякого рода наказаниями, – пишет святитель о мученице Пелагии, – но боялась, чтобы не потерять венца девства… Если бы можно было и сохранить девство, и получить венцы мученичества, то она не отказалась бы идти в судилище»[294].
Святитель подчеркивает, что подвиг св. Пелагии велик тем, что она избрала страдания прежде, чем начала испытывать муки от палачей. «Когда чувство уже притупилось от разнообразных мучений, то и смерть кажется уже не страшной, но некоторым освобождением и отдохновением от налегающих бедствий; а для той, которая еще не испытала ничего подобного, имеет тело еще неповрежденное и еще не чувствует никакой боли, нужно много решимости и мужества, чтобы насильственной смертью лишить себя настоящей жизни. Таким образом, если ты удивляешься терпению тех, то подивись и ее мужеству; и если ты изумляешься выносливости тех, то изумись и ее отваге, что она решилась на такую смерть»[295].
Далее святитель утверждает, что «это было делом не человеческой природы, большую часть внесло мановение Божие». Святая мученица «имела советником своим Иисуса. Он был при ней, Он касался ее сердца, Он ободрял ее душу, Он один прогонял страх. Впрочем, Он делал это не без причины, но потому, что сама мученица предварительно сделала себя достойной Его помощи». Со своей стороны девушка сделала все: оказала «готовность, присутствие духа, мужество, желание, решимость, поспешность, ревность»[296].
«А что все это пришло к концу, это зависело от Божией помощи и вышнего благоволения»[297]. Святитель Иоанн Златоуст доказывает благоволение Божие к мученице Пелагии успешностью ее дела: и тем, что у нее хватило решимости совершить задуманное, и тем, что она в результате действительно лишилась жизни, а не оказалась лишь искалеченной, тогда как очень многие, падая с высоты, не разбиваются насмерть. Однако «Бог не попустил случиться ничему подобному, но повелел душе тотчас оставить тело, приняв ее, как уже довольно подвизавшуюся и совершившую все»[298]. Смерть св. Пелагии «была следствием не естественного падения, а повеления Божия»[299], ведь она и «просила о том, чтобы после самого падения Он повелел душе выйти из тела»[300].
Поступок св. Пелагии всего через год повторила одна благочестивая мать, св. мученица Домнина. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста, составившего ей похвальное слово, она утопилась вместе с дочерьми Виринеей и Проскудией, чтобы сохранить их от поруганий (304 г., память свв. мучениц 4 октября).
На Руси так же, как св. Пелагия, в 1237 году поступила св. Бвпраксия Рязанская (21 декабря). А в XX веке, в годы Второй мировой войны этот подвиг повторила 17-летняя сербская девушка, св. мч. Яглика Пиеская. См. Приложение.
Некоторые мученики после перенесенных ими страданий продолжали какое-то время жить и почили в мире. Так, сщмч. Григорий Великий, просветитель Армении († 335, память 30 сентября), претерпел мучения, на 14 лет был брошен в ров с тиной, наполненный змеями, потом стал епископом, крестил армян и соседние племена, а перед кончиной удалился на безмолвие в пустыню. Мирная кончина была у св. 9-летней мученицы Василисы Никомидийской (3 сентября, гонения Диоклетиана), мученика Феодора Антиохийского (23 ноября, пострадал при Юлиане Отступнике), сщмч. Феодота, еп. Киринийского (2 марта, его страдания прекратились с воцарением Константина Великого) и других святых мучеников.
В лике святых мучеников, как видим, христиане прославлены за различные виды страданий. Объединяют их внутренние побуждения к подвигу, что они шли на эти страдания добровольно, в спокойной и радостной готовности претерпеть их ради Христа или за Его заповеди. Ими двигала всепобеждающая вера в победу, одержанную Христом над смертью, вера в превосходство подлинной жизни с Ним и в Нем над жизнью этого видимого мира, образ которого проходит (1 Кор.7.31)[301].
3.3.1. Почитание мучеников в первые века христианства. Мученические акты и мартирологи
Почитание мучеников, как мы уже говорили, появилось в древнейшие времена. По свидетельству «Мученичества Поликарпа (Смирнского)», ежегодно в день смерти мученика[302] верующие собирались на его могиле, служили Литургию и раздавали милостыню нищим[303]. Евхаристия совершалась с особым чином благодарения за мученика. На торжествах читались также деяния о его страданиях, и потому самим житиям мучеников на Востоке было усвоено название «пролог», то есть вступительное чтение или «синаксарь» – чтение на торжественных собраниях. На Западе жития назывались legenda, то есть подлежащее прочтению[304]. Празднования могли включать также трапезу поминовения. К III веку такой порядок был уже всеобщим.
Над могилами мучеников возводились постройки, в которых, или рядом с которыми, и совершалось поминовение. Одной из моделей для этих построек служили позднеиудаистические поминальные здания на могилах пророков. После прекращения гонений строительство таких зданий получило дальнейшее развитие. К мавзолею, в котором хранились мощи, часто пристраивалась церковь.
В результате места христианских погребений становились центром церковной жизни, могилы мучеников – почитаемой святыней. Это принципиально изменило позднеантичное мировосприятие, в котором город живых и город мертвых были разделены непроходимой гранью. Как место социального бытия воспринимался только «город живых», кладбища располагались за городской чертой. Переворот в сознании стал особенно радикальным, когда мощи мучеников начали переносить в города. Вокруг святых мощей располагались обычные захоронения, поскольку погребение рядом с мучеником рассматривалось как средство получить его заступничество[305].
