Когда израильская армия во время Шестидневной войны в июне 1967 г. заняла Западный берег реки Иордан, Синайский полуостров, сектор Газа и Голанские высоты, сионисты увидели в этом буквально исполнение библейского наказа, то есть неопровержимое подтверждение начала последних времён. О возвращении новых территорий арабам в обмен на мир и речи быть не могло. Радикальные последователи Кука начали самовольно селиться в Хевроне и построили город поблизости от Кирьят Арба, несмотря на то, что это противоречило Женевской конвенции, запрещавшей поселения на территориях, занятых в ходе военных действий. Эта инициатива по заселению захваченных территорий усилилась после «Октябрьской войны» 1973 г. Религиозные сионисты объединились с крайними правыми против любых мирных договоров. Истинный мир означал территориальную целостность и сохранение всей земли Израиля. Как объяснял последователь Кука рабби Элиэзер Вальдман, Израиль сражался с силами зла, которые прикрывались лозунгами с требованиями мира во всём мире[546].
Такая непримиримость кажется упрямством и нежеланием признать свою неправоту, но она ничем не отличается от упорства тех нерелигиозных политиков, которые также привычно говорят о войне, необходимой, чтобы прекратить все войны, или о печальной необходимости воевать ради сохранения мира на земле. Ещё одно течение, небольшая группа иудеев-фундаменталистов, сформулировало основанное на Библии оправдание геноцида в двадцатом веке, сравнивая палестинцев с амалекитянами, народом столь жестоким, что Бог приказал сынам Израиля убивать их без пощады[547]. То же устремление заметно в движении, основанном рабби Меиром Кахане, чьё прочтение Писания было столь упрощённым, что оно стало убийственной карикатурой на иудаизм. Рабби Кахане находил в Библии обоснование этнических чисток. Обещание, данное Аврааму, по-прежнему в силе, следовательно, арабы являются узурпаторами и должны уйти[548]. «В иудаизме не может быть нескольких идей, — настаивал он. — Существует только одна… Бог хотел, чтобы мы жили в нашей собственной стране, обособленно, и как можно меньше имели дела со всем, что нам чуждо»[549].
В начале 80-х годов небольшая группа последователей Кука составила заговор с целью разрушить мусульманские святилища Харам-аль-Шариф (Храмовой горы), расположенной на месте храма Соломона и являющиеся третьей по важности святыней исламского мира. Как может мессия вернуться, если это святое место осквернено? Буквально понимая каббалистический принцип, заключающийся в том, что земные события могут повлиять на божество, экстремисты рассчитывали, что, создав угрозу тотальной войны со всем мусульманским миром, они «принудят» Бога послать мессию для спасения Израиля[550]. Этот заговор, если бы его удалось осуществить, не только имел бы гибельные последствия для всего еврейского государства, но, как полагают вашингтонские стратеги, в условиях Холодной войны, когда Советский Союз поддерживал арабов, а США — Израиль, он мог бы послужить поводом к Третьей мировой войне[551].
Иногда эти пагубные толкования Священного Писания приводили к настоящим зверствам. Идеология Кахане побудила Баруха Гольдштейна, поселенца из Кирьят Арба, расстрелять двадцать девять палестинских богомольцев в пещере Праотцев во время празднования Пурима 25 февраля 1994 г. 4 ноября 1995 г. Игаль Амир, бывший ученик сионистской иешивы, убил премьер-министра Ицхака Рабина на митинге в защиту мира, проходившем в Тель-Авиве. Изучение еврейского закона, как он говорил позже, убедило его в том, что, подписав соглашения в Осло и отдав израильские территории, Рабин стал родефом («преследователем»), создающим угрозу еврейской жизни и, следовательно, заслуживающим наказания.
В Соединённых Штатах Америки протестантские фундаменталисты создали христианский сионизм, который, как это ни парадоксально, был антисемитским движением. Еврейский народ был главным действующим лицом «теории вознесения» Джона Дарби[552]. Иисус, считал он, не может вернуться до тех пор, пока евреи не будут жить в Святой Земле[553]. Создание государства Израиль в 1948 г. было расценено идеологом фундаментализма Джерри Фалвеллом как «величайший, уникальный знак, указывающий на скорое пришествие Иисуса Христа»[554]. Поддержка Израиля считалась обязательной. Однако Дарби проповедовал также, что в конце времён Антихрист уничтожит две трети евреев, живущих в Палестине, поэтому писатели-фундаменталисты с нетерпением ожидали массовой резни, в ходе которой евреи будут погибать в чудовищных количествах[555].
Подобно последователям Кука, христианские фундаменталисты не были заинтересованы в мире. В годы Холодной войны они неизменно противились любому ослаблению напряжённости в отношениях с Советским Союзом, «врагом с севера». Мир, как утверждал Джеймс Робинсон, проповедник на телевидении, «противоречит Слову Божьему»[556]. Их не беспокоила угроза ядерной катастрофы, которая была предсказана апостолом Петром[557] и, в любом случае, не должна коснуться истинно верующих, которые вознесутся до начала Великой скорби. «Теория вознесения» по-прежнему остаётся действующей силой в политике США. Администрация Буша, которая опирается на поддержку правых христиан, время от времени обращается к ней. Некоторое время спустя после распада Советского Союза роль «врага с севера» выполнял Саддам Хусейн, а вскоре за тем его место заняли Сирия и Иран. Продолжается неограниченная поддержка Израиля, которая может стать пагубной. В январе 2006 г., после того как премьер-министр Ариэль Шарон пережил тяжёлый инсульт, лидер фундаменталистов Пат Робертсон заявил, что это Божья кара за вывод израильских войск из Газы.
Пат Робертсон связан с ещё более экстремистским течением в христианском фундаментализме, чем «Моральное большинство» Джерри Фалвелла. Последователи реконструкционизма, движения, основанного техасским экономистом Гарри Нортом и его тестем Раусасом Джоном Рашдуни, убеждены, что светское правительство Америки обречено[558]. Бог скоро возведёт на его место христианское правительство, строго следующее букве библейского закона. Так, реконструкционисты планируют создание христианского союза, где упразднится новомодная демократическая ересь, и все до единого законы Библии будут воплощены буквально. Будет вновь введено рабовладение, запрещена контрацепция, прелюбодеи, гомосексуалисты, богохульники и астрологи будут казнены, а дети, упорствующие в непослушании, будут побиваться камнями до смерти. Бог не на стороне бедных. На самом деле, объясняет Норт, существует «прочная связь между пороком и бедностью»[559]. Налоги не должны тратиться на пособия неимущим, так как «поддерживать бездельников — значит поддерживать зло»[560]. Библия запрещает любую помощь развивающимся странам: причиной их экономических проблем является их собственная приверженность язычеству, распутству и демонопоклонству[561]. Экзегеты прошлого пытались обойти эти далёкие от гуманности библейские тексты или дать им аллегорическое толкование. Реконструкционисты, кажется, намеренно выискивают такие отрывки и трактуют их антиисторически и буквально. Если другие фундаменталисты просто прониклись жестокостью, свойственной Новому времени, то реконструкционисты создали религиозную разновидность воинствующего капитализма[562].
Сообщения о фундаменталистах не сходят с первых полос газет, но другие исследователи Библии пытаются возродить традиционную библейскую духовность в более миролюбивом духе. Еврейский философ Мартин Бубер (1878–1965), писавший в 40-х годах двадцатого века, считал, что Библия свидетельствует о присутствии Бога именно тогда, когда кажется, что его нет. Процесс толкования никогда не прекратится, поскольку Библия представляет собой непрерывно продолжающийся диалог между Богом и человечеством. Изучение Библии должно приводить к изменению образа жизни. Открывая Библию, мы должны быть готовы к тому, что услышанное нами полностью изменит нас. Бубер был потрясён тем фактом, что раввины называли писание микра, «призыв». Этот призыв не позволяет читателям отвернуться от проблем окружающего его мира, но учит их быть стойкими в своих убеждениях и прислушиваться к скрытым тенденциям происходящего.
Друг Мартина Бубера Франц Розенцвейг (1886–1929) тоже считал, что Библия призывает нас мужественно встречать невзгоды сегодняшнего дня. Читающие Библию должны отвечать на её «призыв» так, как это делали пророки, восклицая: «Хиннени: «Вот я!» — я готов, всей душой обращён к миру»[563]. В Библии отсутствует жёсткая предопределённость. Наша повседневная жизнь должна прояснять Библию, а Библия, в свою очередь, помогает нам открыть духовную глубину в наших обыденных занятиях. Чтение Писания — это процесс самопознания, погружения в себя. Розенцвейг понимал, что современный человек не способен отвечать Библии так, как это делали предыдущие поколения. Нам необходим иной завет, о котором говорит Иеремия, когда закон будет записан в наших сердцах[564]. Текст должен быть усвоен путём терпеливого, дисциплинированного изучения, он должен стать частью личности, чтобы затем претвориться в действие в мире.
