40. О душе диакона Пасхазия
Когда я был еще юношею и в мирской одежде, то слышал рассказ от старших и знающих людей, что Пасхазий, диакон нашего апостольского седалища, от которого есть у нас книги о Св. Духе, исполненные света и истины, был человек удивительной святости, преданный делам милосердия, питатель нищих до пренебрежения к себе самому. Пасхазий в том споре, который вели с горячею ревностью верующие относительно Симмаха и Лаврентия, избранных на первосвятительский престол, держал сторону последнего. Побежденный единодушным сопротивлением других, он, однако ж, до конца жизни остался при своем мнении, любил и предпочитал Лаврентия, которого суд епископов не удостоил предстоятельства над Церковью. Так он и умер во время управления апостольским престолом первосвятителем Симмахом. Когда несли тело Пасхазия для погребения, то один беснующийся прикоснулся к покрову, положенному на гроб, и тотчас получил исцеление. Спустя много времени Герману, епископу Капуи, о котором я выше упоминал, врачи присоветовали для излечения болезни мыться в ангулянских купальнях. Вошедши в купальни, он увидел упомянутого диакона Пасхазия, который стоял тут и прислуживал. Герман чрезвычайно изумился его присутствию и спросил, что тут делает такой муж. Пасхазий отвечал ему: «Не за другую какую вину я поставлен в этом месте наказания, а только за то, что держал сторону Лаврентия против Симмаха. Но прошу тебя, помолись за меня Господу; а что принята будет молитва твоя, узнаешь, когда, пришедши сюда снова, не найдешь меня здесь». Св. муж Герман с сокрушением сердца молился о нем, и спустя несколько дней пришедши снова в купальни, уже не нашел в них диакона Пасхазия. Он мог очиститься по смерти от греха своего, потому что погрешал не по злобе, а по заблуждению. Должно, однако ж, верить, что своим милосердием к бедным Пасхазий заслужил возможность получить прощение тогда, когда уже ничего не мог делать.
Петр. Почему это, скажи пожалуйста, в последнее время открывается столь многое о душах, чего прежде не было известно, так что с этими откровениями и указаниями, по-видимому, открывается перед нами будущий мир?
41. Почему в последнее время открывается столь многое о душах, что прежде не было известно?
Григорий. Это правда. Чем более настоящий век приближается к концу, тем ближе становится будущий век и открывается в более ясных знамениях. Если в настоящем веке мы не видим взаимных помышлений друг друга, а в будущем станем смотреть в сердца друг другу, то чем назвать настоящий век, как не ночью, и будущий, как не днем? Но как с окончанием ночи и наступлением дня, пред восходом солнца, тьма некоторым образом смешана со светом, доколе остатки предшествующей мочи не будут совершенно поглощены светом следующего за ней дня, так и в то время, когда запад сего мира смешается с востоком будущего, самые остатки тьмы сего мира исчезнут от соединения со светом мира духовного. Посему хотя многое познаем мы из принадлежащего к тому миру, однако не совсем ясно постигаем; потому что видим то как бы в некотором рассвете пред восходом солнца.
Петр. Мне нравится, что говоришь ты. Но относительно Пасхазия, такого святого мужа, невольно возникает вопрос: каким образом отведен был по смерти на место наказания такой муж, покров которого, положенный на одре, имел силу отогнать злого духа от бесноватого?
Григорий. В этом деле можно познать, как многоразлично домостроительство всемогущего Бога. Своим судом Он определил: Пасхазий, такой святой муж, потерпел несколько времени наказание за то, в чем погрешал, и в то же время чрез свое тело по смерти творил чудеса пред глазами людей, которые знали благочестивые дела, совершаемые им до смерти, дабы и те, которые видели его добрые дела, поняли достоинство его милосердия, и он сам не остался без наказания за вину, которую не считал виною и потому не омыл слезами.
Петр. Взвешиваю слова твои и побуждаюсь твоим доводом страшиться не только тех грехов, которые знаю, но и тех, которых не понимаю. Но скажи пожалуйста, так как несколько выше была речь о местах адских мучений, где мы должны полагать ад, на этой земле или под землей?
42. Где должно полагать ад?
Григорий. Не дерзаю неосмотрительно сказать об этом предмете ничего определенного. Некоторые полагали ад на какой-нибудь части земли, а другие думают, что он находится под землей. Однако ж должно заметить, что если мы потому называем ад преисподнею, что он находится внизу, то ад по отношению к земле будет то же, что земля по отношению к небу. Поэтому, может быть, и псалмопевец говорит: избавил душу мою от ада преисподнего (Пс 85.13), чтобы показать, что земля есть как бы верхний ад, а под землей наводится ад преисподнейший. С этим мнением согласий и слова Иоанна, когда он говорит, что видел книгу запечатанную семью печатями, и никто не нашелся достойным — ни на небе, ни на земле, ни под землею — раскрыть книгу и сломить ее печати; и я много плакал (Откр 5.4). Впрочем, далее он говорит, что книгу раскрыл Лeв от колена Иудова. Что разумеется под этой книгой, как не Св. Писание? Ее раскрыл один наш Искупитель, Который воплощением, смертью, воскресением и вознесением открыл все тайны, заключенные в Св. Писания и никто на небе не мог открыть книгу, т. е. ни Ангелы, никто на земле, т. е. ни люди, живущие еще в теле, никто под землей, т. е. ни души, вышедшие из тела никто, кроме Господа, не мог открыть нам тайн Св. Писания. Когда же говорится, что никто под землей не нашелся достойным раскрыть книгу, то я не нахожу ничего противного слову Божию полагать ад под землей.
Петр. Скажи, пожалуйста, один ли геенский огонь, — или сколько различных грехов, столько и различных огней приготовлено?
43. Один геенский огонь или несколько различных?
Григорий. Хотя один геенский огонь, но не всех грешников будет жечь одинаковым образом. Каждый по степени вины терпит там наказание. Как в здешнем мире многие живут под одним солнцем и, однако, не одинаково чувствуют теплоту солнца: один более согревается, а другой менее — так и там: в одном огне не для всех одинаковые степени мучения. Что здесь производит различие тел, то там производит различие грехов: хотя огонь один для всех грешников, но не одинаково будет жечь каждого из них.
Петр. Скажи еще, неужели вечно будут гореть те, которые однажды будут ввержены туда?
44. Всегда ли будут гореть грешники, вверженные в геенну огненную?
Григорий. Очевидно и несомненно истинно то, что как не будет конца блаженству добрых, так не будет конца и мучению злых. Ибо Сама Истина говорит: и пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф 25.46); и если справедливо то, что Бог обещает, то, без сомнения, не будет ложно то, чем угрожает.
Петр. А что, если кто скажет: «Бог только для того угрожает грешникам вечным мучением, чтоб удержать их от совершения грехов»?
Григорий. Если ложно то, чем Бог угрожал для удержания грешников от беззаконий, ложно также и то, что Он обещал для возбуждения к праведности. Но кто, кроме безумного, осмелится сказать это? И если Он угрожал Тем чего не исполнит, то прежде, нежели захотим признать Его милосердым, должны будем назвать Его (что страшно и сказать) лживым.
Петр. Желал бы я знать, как согласить с правосудием то, что за вину имевшую конец, будут терпеть бесконечное наказание?
Григорий. Справедливо было бы недоумение, если бы раздраженный Судья рассматривал не сердца людей, а одни дела. Нечестивые потому имели конец грехов, что имели конец жизни. Они желали бы, если бы могли, жить без конца чтоб иметь возможность грешить без конца. Те, которые никогда не перестают грешить во время своей жизни, показывают, что они желают всегда жить во грехе. Следовательно, великая справедливость со стороны судья, что вечно будут наказываемы те, которые в сей жизни никогда не хотели отстать от греха.
Петр. Но ни одного верного раба правдивый господин не судит с излишнею строгостью и лукавого раба повелевает бить только для того, чтоб исправить его пороки: ему наносятся удары в надежде исправления. Если же нечестивые, преданные геенскому огню, не достигнут исправления, то с какой целью будут вечно гореть?
Григорий. Всемогущий Бог как Милосердый управляет добрыми людьми без жестокости; но как Правосудный не перестанет вечно наказывать нечестивых. Впрочем, нечестивые люди, определенные на вечные мучения, хотя наказываются за свое нечестие, будут гореть и с другою некоторою целью. Все праведники увидят и блаженство в Боге, которое получат, и мучения грешников, которых избежали. И чем яснее увидят они вечное наказание за грехи, Которые победили при помощи Божией, тем более будут сознавать себя вечными должниками Божественной благодати.
Петр. Как же мы будем считать святыми людей, которые не будут молиться за врагов своих, видя их в огне, когда сказано: молитесь за обижающих вас (Мф 5.44)?
