У пуритан такое положение дел вызывало вполне законное возмущение. Они были убеждены, что в действительности эти прекрасные проповеди скрывают Истину, а не провозглашают ее. Форма одержала верх над содержанием. Наверное, лучше всего это можно объяснить на примере Томаса Гудвина, одного из величайших пуритан. Томас Гудвин отличался природным красноречием. Во время учебы в Кембриджском университете он часто с восхищением слушал одного знаменитого и очень одаренного оратора. Этот человек стал для него идеалом проповедника, и Гудвин начал подражать ему и копировать его метод. Но однажды он пережил сильнейшее духовное потрясение, которое полностью изменило его миропонимание, как это всегда происходит в момент истинного обращения (2 Кор. 5:17). Ему пришлось переосмыслить и свое отношение к проповедованию. Вскоре его попросили прочесть проповедь в университете, и, конечно, он начал готовиться и писать ее в классическом стиле, которым до этого так восхищался. Проповедь получилась великолепная. Гудвин использовал различные художественные приемы и привел множество изысканных выражений, которые его самого глубоко волновали. Но потом Дух Святой коснулся его, и у него началась борьба. Как быть? Он знал, что послушать его придут не только ученые, но и простые люди и даже несколько неграмотных служанок, любивших посещать такие собрания. Томас Гудвин осознавал, что простым людям, служанкам, эти изысканные выражения не только не помогут лучше понять проповедь, но даже могут оказаться помехой. Что же делать? Наконец, несмотря на то, что его сердце обливалось кровью и рвалось на части, Гудвин вычеркнул из проповеди все изысканные выражения и больше никогда их не использовал. Он сделал так в интересах Истины, в интересах Евангелия, в интересах человеческих душ, и был, несомненно, прав. Чрезмерная увлеченность литературной формой может привести к выспреннему, искусственному стилю, который не совместим с истинным проповедованием.
Сегодня эта тенденция широко распространена. Помню, в сорок третьем или в сорок четвертом году я читал статью о расколе Шотландской церкви, происшедшем в 1843 году. Рассуждая о великом Томасе Чалмерсе, автор статьи взял на себя смелость критиковать его проповеди. Он писал, что в них явно недостает литературных и исторических аллюзий. Ничтожный пигмей, проповеди которого никто никогда не слышал и который ничего не сумел достичь, осмелился критиковать титана. Какая самонадеянность! Какое непонимание истинной роли проповедования!
Позвольте привести другой пример. В начале нашего столетия в англиканской церкви проповедовал епископ по имени Хенсли Хенсон. Он написал автобиографию в двух томах под названием «Дневник неудавшейся жизни». В одном из этих томов я прочел, как однажды он потратил три недели на написание проповеди, посвященной какому-то особому случаю. День за днем он трудился, переписывая некоторые места, внося различные поправки — одним словом, шлифовал и доводил ее до совершенства.
Но разве о таком подходе к проповедованию говорят Писания и история великих периодов в жизни Церкви? Какое отношение эта ювелирная работа имеет к Истине? Безусловно, форма имеет значение, но она не должна преобладать над содержанием. Можете ли вы представить себе, как апостол Павел три недели проводит за подготовкой одной проповеди: оттачивает фразы, тщательно подбирает эпитеты или вставляет остроты? Это совершенно невообразимо. Истина, по его словам, заключается «не в премудрости слова» и «не в убедительных словах человеческой мудрости». Как легко мы бросаемся от одной крайности к другой. Другими словами, нам нужно избегать высокопарного стиля. Возможно, в наше время это представляет уже не такую большую опасность, так как сегодня люди стали меньше интересоваться проповедями, но я абсолютно уверен, что именно увлечение литературными стилями и чрезмерная забота о форме богослужения нанесли огромный вред проповедованию в конце прошлого — начале нынешнего столетия.
Это подводит нас к вопросу об использовании цитат. Его также можно отнести к разряду сложных и неоднозначных, и на сегодняшний день он еще более актуален, чем предыдущий. Ведь все мы считаем себя достаточно эрудированными, образованными и просвещенными людьми. Мы склонны думать, что чем больше цитат приводит человек, особенно из книг, тем он образованней. Как определить, ученый человек или нет? Очень просто: по количеству ссылок в его работах. Если он редко ссылается на других писателей и приводит мало цитат, то, на наш взгляд, он не является ученым, мыслителем. Конечно, это смешно. Прежде всего следует обращать внимание на образ мышления человека, на глубину его рассуждений, самобытность, а не на количество ссылок. Но в настоящее время, к сожалению, такие взгляды становятся все более популярными. Проникая в проповедование, они наносят ему непоправимый ущерб.
Почему я это утверждаю? Потому что у цитат совершенно другое назначение. Вы не должны их использовать лишь для того, чтобы продемонстрировать свою эрудицию или привлечь к себе внимание. Лучше вообще отказаться от них, чем использовать с такой целью. Я вспоминаю директора богословского колледжа, который на протяжении нескольких лет слыл в Англии популярным проповедником. Однажды ему предложили прочесть на радио проповедь. Не теряя времени — передача должна была выйти в эфир через два месяца, — он начал просматривать «Оксфордский сборник духовной поэзии» и подобные книги. Для чего? Чтобы найти яркую цитату к вступлению. Более того, он поручил некоторым из своих лучших студентов проработать с этой целью сборники поэзии и найти для него нужную цитату. Ему очень хотелось, чтобы начало будущей проповеди получилось интригующим. Об этом мне рассказал один из тех студентов. Что тут можно сказать? Это настоящее извращение, а также нарушение правил использования цитат. В чем здесь ошибка? В том, что форма в данном случае снова выходит на первый план, заслоняя собой содержание, хотя, по сути, она всего лишь его слуга.
Меня поразили слова, которые я прочел по этому поводу в одной статье, где автор объяснял разницу между «артистическим приемом и художественной неизбежностью». Артист использует всевозможные приемы, чтобы добиться внешнего эффекта, а работе художника, настоящего художника, всегда присуща некая фатальность — он может выразить себя только так и не иначе. Артист прибегает к искусственным приемам. Подобным образом действует проститутка, стремящаяся во что бы то ни стало произвести впечатление. Но это недопустимо для проповедника. Он должен убедиться, что в его проповеди присутствует этот элемент «неизбежности».
Не мне устанавливать правила в этом вопросе, но я бы сказал, что лучше вообще не использовать сборники цитат, кроме тех случаев, когда нужно отыскать недостающее слово или проверить точность цитаты. Работая над проповедью, вы можете вспомнить высказывания, которые где-то прочли или услышали. Чтобы избежать ошибки и не перепутать автора цитаты, сверьте ее с оригиналом. Но никогда не начинайте подготовку со сборника цитат. Это метод лентяев.
Скажу больше: не думайте о цитатах. В противном случае ваш подход к проповеди будет просто механическим. Используйте цитату только тогда, когда она сама приходит вам на ум и вы не сомневаетесь в ее уместности. Или тогда, когда в ней прекрасно выражена мысль, которую вы тщетно пытаетесь сформулировать. Вы можете подумать, что я преувеличиваю значение данного вопроса, но могу вас заверить, что это не так. Избыточное количество цитат утомляет слушателя, и их употребление может доходить до абсурда. Помню, я однажды беседовал в Оксфорде с профессором поэзии, который был еще и священником. Мы говорили о цитатах и о тех случаях, когда они становятся совершенно неуместными. Он рассказал, что на прошлой неделе слушал проповедь в Вестминстерском аббатстве в Лондоне. Проповедник выдал в своей проповеди массу цитат, демонстрируя необыкновенную начитанность, и в заключении сказал: «Как напоминала нам на днях Эвелина Андерхилл, Бог есть любовь». Комментарии излишни. В погоне за цитатами проповедник может позабыть об истине и стать всеобщим посмешищем.
Проповедь должна быть провозглашением Божьей истины. Люди не желают подолгу выслушивать, что думали и говорили другие люди. Они пришли слушать вас, мужа Божьего, рукоположенного и призванного на служение. Они хотят услышать из ваших уст истину и полагают, что она прошла через ваш разум и сердце и перестала быть для вас просто теорией. Для них важно видеть ваше отношение к истине. Могу вас заверить, что если ваши проповеди представляют собой не что иное, как набор цитат, то некоторые примут вас за очень образованных людей, а другие, в частности служители, поймут ваши мотивы. Но в любом случае, уверяю вас, ваши слова будут бессильны. В проповедях, в которых только и слышно: «Как сказал такой-то» или «давайте вспомним слова такого-то», нет никакого проку. Подобные выражения, следующие одно за другим, свидетельствуют о том, что уважаемый проповедник позволил своей начитанности занять место мышления. Мы должны мыслить самостоятельно. Все, что мы читаем, должно стимулировать наше мышление и обеспечивать нас необходимой информацией.
