Затем было положено основание храма. Это событие никого не оставило равнодушным. Старики, помнившие первый храм, громко плакали, а молодёжь, родившаяся на чужбине, радовалась. Так что нельзя было различить, где радостные крики, а где вопли плача.
Вскоре были заключены договоры с сидонянами и тирийцами, которые обязались доставлять в Иерусалим кедровый лес из Ливана. Начальники нанимали рабочих для добывания и обтёсывания камней. Работа закипела. Но тут неожиданно возникли трудности, которые затормозили строительство. К Зоровавелю пришли самаряне и сказали: «Мы тоже будем строить с вами, потому что мы поклоняемся тому же Богу, что и вы, и уже многие года приносим Ему жертвы». Однако Зоровавель и Иисус отвечали им: «Не строить вам вместе с нами дом нашему Богу, мы одни будем строить дом Господу, Богу Израилеву, как повелел нам царь Кир». Самаряне обиделись и стали всячески вредить иудеям, препятствуя их строительству.
Найти управу на своих соседей иудеи могли только у царя Кира. Между тем великому завоевателю в ту пору было уже не до них. Он предпринял большой поход против кочевников массагетов, обитавших в степях между Каспийским и Аральским морями. Здесь удача, так долго сопутствовавшая персидскому царю, внезапно ему изменила: в 530 г. до Р. Х. во время битвы на восточном берегу Амударьи Кир потерпел полное поражение и погиб сам.
Киру наследовал его сын Камбис II (530–522 гг. до Р. Х.). Самаряне тотчас послали ему письмо с доносом на иудеев. В нём говорилось: «Да будет известно царю, что иудеи, которые вышли от тебя, пришли к нам в Иерусалим и вновь отстраивают этот мятежный город. Они строят стены и основания их уже исправили. Да будет известно царю, что, когда они отстроят свой город и восстановят стены, царь не получит с иудеев ни податей, ни налогов, ни пошлин. А если царь сомневается в наших словах, пусть поищет в памятной книге своих предков. Он узнает, что Иерусалим — город мятежный и вредный для царей. Он издавна старался отпасть от царей, и именно в наказание за это был опустошён». Получив этот донос, Камбис велел прекратить в Иерусалиме всякие работы. Персидский наместник явился в Иудею и вооружённой рукой остановил строительство.
К счастью для иудеев, Камбис правил совсем недолго. Самым знаменитым деянием его царствования стало завоевание Египта, предпринятое в 525 г. до Р. Х. Следующие три года Камбис безвыездно провёл в Египте. Тем временем в Персии начались волнения. В марте 522 г. до Р. Х. пришло известие, что на престоле здесь утвердился мидийский маг Гаумата, выдававший себя за младшего сына Кира, Бардию. Камбис поспешно выступил против него, но умер в пути при загадочных обстоятельствах. Казалось, судьба благоволит к самозванцу — его власть признали во всех персидских провинциях. Только знатные персы не пожелали служить Гаумате и составили против него заговор. Пробравшись во дворец, заговорщики убили царя и возвели на престол Дария I (522–486 гг. до Р. Х.), который был дальним родственником Кира.
Как раз в это время к наместнику Иудеи Зоровавелю пришёл пророк Аггей и возвестил ему слово Господне: «Народ Мой говорит: „Не пришло ещё время строить храм Господень“ — и оставляет его в запустенье. Но кто в таком случае внушил вам, что вы сами можете жить в домах ваших украшенных? Не ждите успеха ни в чём, пока Мой дом лежит в руинах! Будете сеять много, а собирать мало, будете есть, но не наедаться, пить, но не напиваться, будете одеваться, но не согреетесь до тех пор, пока не обратите ваши сердца к Господу и не восстановите дом Его. Взойдите на гору, носите деревья и стройте храм! Я буду благоволить к нему и прославлюсь. Слава этого последнего храма будет больше, нежели прежнего; и на месте этом Я дам мир». Под влиянием речей пророка Зоровавель оставил Иерусалим, отправился в Персию и поступил на службу к Дарию. Он хотел дождаться благоприятного момента и вновь просить царя о возобновлении строительства.
Во второй год своего правления Дарий сделал большой пир и, возвратившись с него, лёг спать. Между тем трое юношей, охранявших покои царя, сказали друг другу: «Пусть каждый из нас скажет одно слово о том, что сильнее всего. И чьё слово окажется разумнее, тому Дарий даст великие дары и великую награду». И тотчас они написали каждый своё слово, запечатали и положили у изголовья царя.
Один написал: сильнее всего вино. Другой написал: сильнее царь. Третий написал: сильнее женщина, а над всем одержит победу истина. И вот, когда царь встал, подали ему написанное, и он прочитал. Потом он призвал к себе первых вельмож и советников и сел совещаться с ними в палате. Наконец они сказали: «Призовите этих юношей, пусть они объяснят свои слова».
Первый начал говорить так: «О мужи! Как сильно вино! Оно приводит в омрачение ум всех людей пьющих и заставляет позабыть их о долге. Пьяный забывает и царя и своих близких. А раз так, значит вино сильнее всего на свете». Второй возразил: «О мужи! Что может сравниться с силой царя, господствующего над людьми? Он один, если скажет убить, — убивают; если скажет отпустить, — отпускают; скажет бить, — бьют; скажет слушать, — слушают; скажет строить, — строят; скажет срубить, — срубят; скажет посадить, — насаждают. А раз так повинуются царю, значит, царь сильнее всех».
Третьим юношей был Зоровавель. Он сказал: «О мужи! Велик царь и сильно вино! Но кто господствует над ними и владеет ими? — Женщина! Женщины родили царя и весь народ, который исполняет его повеления. Они же родили землепашцев, насаждающих виноград. Власть женщины над сердцем мужчины сильнее власти вина и власти царя. Человек оставляет воспитавшего его отца и свою страну и прилепляется к жене своей. С женой он оставляет душу; не помнит ни отца, ни матери, ни своей страны. Не велик ли наш царь своей властью? Все страны боятся прикоснуться к нему! А я видел его и Апамину, жену его, сидящую по правую сторону от царя. Она снимала венец с головы царя и одевала на себя, а другой рукой ударяла царя по щеке. И при всём этом царь смотрел на неё, раскрыв рот, и ловил каждое слово её и искал, как угодить ей! О мужи! Разве не всесильны женщины, если могут поступать подобным образом? И всё же, нет ничего сильнее истины! Неправедно вино, неправеден царь, неправедны женщины, несправедливы все люди и их дела, но истина остаётся сильной, живёт и владычествует из века в век. Вся земля взывает к истине, и небо благословляет её!» Когда Зоровавель перестал говорить, все воскликнули: «Велика истина! Она сильнее всего!»
Дарий велел: «Проси чего хочешь, и получишь, так как ты оказался мудрейшим». Зоровавель сказал: «Уже немало лет прошло с тех пор, как Кир, великий правитель персов, пообещал нашим отцам восстановить Иерусалимский храм и вернул нашему народу все сосуды, захваченные когда-то вавилонским царём Навуходоносором. И вот теперь прошу тебя, господин царь, и умоляю тебя: исполни обещание, данное твоим предшественником». Царь Дарий встал, поцеловал его и написал письмо правителям и начальникам областей, дабы они не чинили препятствий строительству Иерусалимского храма.
Таким образом, в 520 г. до Р. Х. строительные работы возобновились и продолжались вплоть до шестого года царствования Дария. В марте 515 г. до Р. Х. с великой торжественностью прошло освящение храма, а вслед за тем была отпразднована Пасха. Вскоре после этого радостного события царь отозвал Зоровавеля из Иерусалима. Остаток своей жизни тот провёл в Вавилоне. Другого наместника Иудее не назначили. Страна подчинилась правителю Самарии.
Построенная на развалинах храма Соломона, святыня Зоровавеля занимала площадь 150 на 44 м. От города священное пространство двора отделялось каменной стеной. Через двойные ворота посетители входили на открытый двор, окружённый со всех сторон служебными помещениями, складами, кухнями, трапезными и комнатами священников, которые все были встроены в стену ограждения. Вторая стена отделяла внешний двор от внутреннего, где стоял жертвенник для всесожжений. Он был сложен из неотёсанных камней и имел высоту приблизительно 4,5 м, а площадь около 9 кв. м. Внутренний двор, вероятно, омывался водой (в древности на территории храма имелся свой источник). Оба двора были лишены растительности, что немало удивляло иноземцев, поскольку языческие святилища обычно располагались в густых рощах. Фасад храма был украшен золотым орнаментом.
Храм царил над Иерусалимом как в духовном смысле, так и громадой своего здания. Это единственное в иудейской столице величественное архитектурное сооружение было видно из любой точки города, а сгрудившиеся и плотно прижавшиеся друг к другу дома и узкие улочки под Храмовым холмом казались ярусами античного театра.
Служба в храме совершалась дважды в день — на рассвете и в сумерках, — и состояла из трёх частей: жертвы, молитвы и благословения. Ещё до восхода солнца священники (которые одни только могли входить в святилище) заправляли маслом лампы золотого семисвечника и воскуряли на золотом алтаре благовония. Снаружи храма, на алтарном дворе, левиты пели в это время псалмы. Затем священники приводили и тщательно осматривали приготовленное к закланию животное, приносили дрова, масло, специи поднимались на каменный жертвенник и разводили огонь. Стоя, они бросали в пламя куски жертвенного мяса, плоды и возливали вино. Собравшиеся во дворе вокруг алтаря мужчины были лишь немыми свидетелями этой церемонии.
