Голова Иоанна Крестителя. Печать госпитальерского приора Англии XIII в.
Франки захватили Бильбейс, но войска вышли из-под контроля, и случилась резня, в которой погибли и местные христиане. Египтян объяла паника, и сам халиф написал Нур ад-Дину с просьбой о помощи, после чего атабек прислал своего военачальника Ширкуха, курда, с 8 тысячами всадников. Ширкуха провозгласили визирем, но вскоре после этого он умер от обжорства, и его сменил племянник Салах ад-Дин Юсуф ибн-Айюб, более известный просто как Саладин. В следующие два года последний халиф Фатимидов простился с жизнью, и шиитский Египет вернулся в суннизм; франкский протекторат сменился осью Каир – Алеппо, самой внушительной коалицией, когда-либо угрожавшей Утремеру.
Орден Госпиталя почти обанкротился, потому что поставил все доступные средства на успешный исход кампании. Брат Жильбер не был образцом самообладания, и провал вывел его из себя. Летом 1170 года у него, как видно, случился нервный срыв, и он ушел в пещеру в Хавране, чтобы стать отшельником. В конце концов его удалось выманить оттуда, но, невзирая на мольбы генерального капитула, он отказался занять пост магистра; позже он утонул при пересечении Ла-Манша. Госпитальеры понесли тяжелые потери, и у них ушли годы, чтобы восполнить утраченные финансовые и человеческие ресурсы.
В 1173 году «новые Маккавеи», как папа Адриан IV, англичанин, назвал тамплиеров, вдребезги разругались с королем из-за ассасинов. Эти «хашишины», то есть употребляющие гашиш, были шиитской экстремистской сектой, чей основатель ставил во главу всего доктрину джихада – о том, что наградой за гибель в бою с неверными будет райское блаженство. Их оружием был отравленный нож, плоские лепешки – фирменным знаком, они терроризировали как мусульман, так и христиан. Организация секты слегка напоминала военно-монашеское братство. У них было несколько «орлиных гнезд» в ливанских горах Носаири, поэтому их главу называли Шейх аль-Джабаль, Старец Горы. В 1173 году это был Рашид ад-Дин Синан, которого весьма встревожил конец Фатимидского халифата. Вдруг он отправил посольство к королю Амальрику, объявил, что вскоре намерен перейти в христианство, и попросил освободить его от наложенной тамплиерами дани. Король понимал, насколько стоит доверять таким словам Рашида, но мир в Носаири и возможность использовать шпионскую сеть ассасинов стоили того, чтобы попробовать. Он отменил дань и объявил, что отправит к шейху своих послов. На обратном пути тамплиеры под предводительством одноглазого Готье де Мениля устроили засаду посланцам ассасинов, захватили их и обезглавили. Амальрик пришел в такую ярость, что придворные испугались, не лишился ли он рассудка. Он уже имел проблемы с тамплиерами и даже велел повесить десятерых за сдачу замка без дозволения. Он приказал магистру Одо де Сент-Аману передать виновных ему. Брат Одо отказался, но предложил отослать оступившегося брата в Рим – один папа мог решить это дело. Однако Амальрик ворвался в комнаты магистра, схватил Готье и бросил его в тюрьму.
На следующий год Нур ад-Дин умер. Теперь Саладин правил Дамаском и Каиром, и в 1176 году его провозгласили владыкой Египта и Сирии с официального благословения багдадского халифа. Курдский авантюрист, который силой пробил себе дорогу к трону, добившись цели, он стал в своем роде мусульманским Людовиком Святым, кем-то вроде мистика и аскета, который постился, спал на жесткой циновке и вечно раздавал милостыню – по остроумному выражению Гиббона, «между тем как он мог равняться с арабским пророком в воздержанности, он превосходил этого последнего в целомудрии». Он стремился восстановить единство суннитского ислама, что означало джихад против франков. Тем не менее со своим восприимчивым и любознательным умом он понял, что в христианстве есть много хорошего, даже если там нет «третьего откровения», и рыцарский кодекс франков заинтересовал его. Франки глубоко уважали его за смелость и великодушие; ходила даже легенда, будто бы в юности его посвятил в рыцари констебль Иерусалима.
Амальрик умер в том же году, и его сменил, пожалуй, самый доблестный персонаж всего Франкского государства – прокаженный король Балдуин IV (1174–1185), который унаследовал трон в возрасте тринадцати лет, через год после того, как у него обнаружили проказу. Балдуин буквально разваливался на куски во время своего правления и на этом скорбном жизненном пути выказал берущую за душу храбрость, политический реализм и поразительные способности к руководству.
Стратегическое положение Утремера быстро ухудшалось. В 1176 году сельджукский султан Икония в пух и прах разгромил армию императора Мануила в битве при Мириокефале; Византия закончилась как военная держава и больше уже никогда не вмешивалась в сирийские дела. Малая Армения выросла за счет Антиохии, всегда готовая вступить в союз с соседями-мусульманами. Однако еще опаснее было окружение королевства. Саладин упорно консолидировал свою империю, и в 1183 году он возьмет Алеппо.
В ноябре 1177 года Саладин повел всю свою армию в 26 тысяч сельджуков, курдов, арабов, суданцев и мамлюков на равнину между Рамлой и Аскалоном. Заблокировав прокаженного короля с небольшим гарнизоном в Аскалоне, он пошел на Иерусалим. Балдуин прорвался с 300 рыцарями и после присоединения к нему Одо де Сент-Амана с 80 тамплиерами помчался во весь опор и окружил Саладина. Небольшое войско застало его врасплох в ущелье Монжизар, и тяжелая франкская конница во главе с прокаженным юношей и епископом Акрским, несшими Животворящий Крест, врезалась в египетскую армию. Последовала кровавая баня, и Саладин со своими войсками бежал в Синайскую пустыню, где они чуть не погибли от жажды.
В следующий раз Балдуину не так повезло. Утром 10 июня 1179 года у Мардж-Аюна король захватил врасплох отряд набежчиков под предводительством племянника Саладина. Через несколько часов, когда он отдыхал, на него самого внезапно обрушилась вся армия Саладина, и он потерпел полный разгром с тяжелыми потерями. Тамплиеры бросились в атаку слишком рано, и брат Одо попал в плен, но, согласно уставу ордена, отказался давать за себя выкуп. Вильгельм Тирский весьма нелицеприятно говорит о вспыльчивом магистре, «злобном, гордом и заносчивом», «желчном и тщеславном»[9], но Одо был человек принципиальный и умер в тюрьме через год, по всей вероятности, от голода.
В 1185 году магистром ордена стал зловещий Жерар де Ридфор. Нищий дворянин из Фландрии, он поступил на службу к Раймунду III на том условии, что ему отдадут в жены наследницу Батруна. Раймунд обещания не сдержал, и озлобленный Жерар вступил в орден Храма. Благодаря честолюбию и агрессивной самоуверенности он вскоре дошел до самого верха, однако воплощал в себе худшие недостатки своего ордена. Магистру приходилось иметь дело с принцами, и впечатляющий двор питал патологическую гордость Жерара; среди его личной обслуги были телохранители и арабские секретари, при нем всегда присутствовали два высших офицера. Интересно сравнить брата Жерара с братом Илией, одним из спутников святого Франциска, главой францисканцев, у которого голова настолько была забита властью, что он появлялся на людях только верхом на коне. Можно осуждать Жерара, не осуждая его братство.
Одной из двух сонаследниц Балдуина, умершего в 1185 году, была его сестра Сибилла, супруга Ги де Лузиньяна, безмозглого авантюриста, зато с красивой внешностью. После смерти короля-ребенка Балдуина V в 1185 году многие в Утремере надеялись посадить на трон младшую сестру Сибиллы Изабеллу, которая отдала бы государственные дела в ведение человека, способного спасти королевство, – регента Раймунда III, графа Триполи. Однако Ги поддержала неразборчивая в средствах фракция, включавшая патриарха и мстительного магистра тамплиеров. Брат Жерар вымогательством добился третьего ключа от королевской сокровищницы у магистра госпитальеров Роже де Мулена, который выбросил ключ в окно и не желал никоим образом быть причастным к коронации. Ги короновался под охраной фаланги Бедных Рыцарей, чей магистр сказал: «Эта корона стоит женитьбы на Батруне».
В начале 1187 года сеньор Трансиордании Рено де Шатильон выехал из своей расположенной в пустыне крепости Крак-де-Моав и, несмотря на перемирие, перерезал дамасский караван, с которым путешествовала сестра султана. Рено был типичным бароном-разбойником, убийцей, достойным потомком северных предков французской аристократии. Его самая безумная выходка относится к 1182 году, когда он перевез разобранные корабли через пустыню на Красное море, напал на паломников, направлявшихся в Мекку, и вызвал у всего мусульманского мира ненависть к франкам. Безрассудно храбрый и совершенно беспринципный, Рено имел много общего с братом Жераром. Так, двое самых безответственных и бешеных рубак получили возможность вмешиваться в дела Утремера, и как раз в то время, когда королевство отчаянно нуждалось в мудром и осмотрительном руководстве.
