В течение всей Пятидесятницы люди с усердием, удивлявшим Павла Алеппского504, посещали богослужения, готовясь встретить праздник Святой Троицы и Сошествия Святого Духа. В этот праздник «было совершено весьма большое торжество». Перед литургией звонили в большой колокол, а после, на вечерне с чтением коленопреклонных молитв, зазвонили во все колокола. Люди украшали храмы зеленью и ветвями. Все приходили в храмы с ветвями «дерева, похожего на лавр» (береза), крестьяне возами привозили эти деревья в столицу. В тот день совершили рукоположение епископа в Коломну, на место заточенного епископа Коломенского Павла505. Чин рукоположения епископского будет описан далее.
1 июня царица прислала патриарху Макарию первую редиску как начатки плодов.
Начало богослужений летом изменилось. К вечерне благовестили, по нашему времени, в 8 часов вечера, а к утрени - в полночь, к воскресной или праздничной утрени - в 8-9 часов вечера, вслед за вечерней506.
В четверг по Пятидесятнице в Москве был обычай, по которому патриарх с царем и царицей, множеством духовенства и народа направлялся за город для поминовения всех несчастно умерших, убиенных, безродных, неимущих и т. п.507 При этом торговцы выносили за город и свою торговлю.
12 июня патриарх Никон прислал патриарху Макарию первые свежие огурцы, «ибо никто не ест новых огурцов ранее царя и патриарха». Московские огородники в великий четверток сеяли семена огурцов в гряды и прилагали много трудов, укрывая их от холода ночью и открывая при солнце. Тот, кто первым доставлял царю и патриарху свежие огурцы, наделялся щедрой милостью - деревней с крестьянами. Так бывало ежегодно508. Огурцы благословлялись патриархом как начатки овощей, так что эти первые плоды были как бы вестниками грядущего, по милости Божией, благоденствия страны в данном году.
Во второе воскресенье по Пятидесятнице при колокольном звоне патриарх Никон ходил большим крестным ходом через западные ворота Кремля за стену Белого города, к храму во имя пророка Илии (ныне в Обыденском переулке), близ Земляного вала. Здесь служили архиерейским собором и возвращались в Кремль509.
23 июня также очень торжественно праздновали (второй раз) в честь Владимирской иконы. Сначала большим крестным ходом выходили через Спасские ворота к «круглому помосту для молебствий», служили праздничный молебен, затем шли через Красную площадь на Сретенку, в Сретенский монастырь, совершали там во дворе освящение воды, затем в храме - литургию. Присутствовали, кроме духовенства, и все сановные люди государства510.
Вечером в субботу, перед неделей 3-й, третьим воскресеньем по Пятидесятнице, совершалась великая панихида по воинам, убиенным при взятии Смоленска 25 июня 1654 года. Всех погибших поминали поименно.
Павел Алеппский отмечает также торжественные богослужения в память первоверховных апостолов Петра и Павла и в воспоминание Положения Ризы Божией Матери во Влахерне.
Особыми молитвенными торжествами отмечалось 8 июля воспоминание явления чудотворной Казанской иконы Божией Матери. При звоне колоколов выходили из Кремля крестным ходом в «великолепную церковь» в честь этой иконы, которая находилась напротив Никольских ворот Кремля, где большим собором духовенства служилась литургия511.
10 июля весьма торжественно совершали празднование в честь ризы (хитона) Господа Иисуса Христа512, в память принесения ее в Москву в этот день в 1622 году. Это был подарок шаха персидского Аббаса государю московскому. Аббас вывез хитон из Грузии, где он хранился с древних времен. Патриарх облачался в этот день в свой самый дорогой саккос (как и на Пасху).
Отмечает архидиакон Павел Алеппский и празднование в честь Ржевской (Оковецкой) иконы Богоматери 11 июля, когда крестным ходом ходили из Успенского собора в храм в честь этой иконы, «что позади Кремля»513.
По случаю побед русских войск, известия о которых получали в Москве быстро, «не было ни стрельбы из пушек, ни барабанного боя, ни трубных звуков, ничего подобного, а только колокольный звон и молебствия. Мы дивились этой набожности и вере», - пишет архидиакон Павел514.
Павел Алеппский отмечает также, что торжественно праздновалась память равноапостольского князя Владимира 15 июля. При этом он сообщает совершенно искаженную историю его жизни, о которой он знал лишь понаслышке невидимо, многого из услышанного не понял515.
О празднике в честь пророка Илии архидиакон Павел упоминает без подробностей.
27 июля патриархи Никон и Макарий с собором духовенства служили в Новодевичьем монастыре, где в то время еще пребывали русские монахини из знатных княжеских и боярских родов. Позднее этих монахинь разместили в разных монастырях Москвы, а в Новодевичьем монастыре поселили православных монахинь из города Могилева и других городов Белоруссии и Украины516.
1 августа начало Успенского поста отмечалось очень большим торжеством с крестным ходом через Водяные ворота к Москве-реке, где на специально сооруженном помосте совершался чин малого водоосвящения. Архидиакон Павел замечает, что после третьего погружения креста в воду с пением «Спаси, Господи, люди Твоя» патриарх Никон брал у стоявших у воды трех человек втрое скрученные свечи и опускал их, погашая в воде517.
Праздник Успения Пресвятой Богородицы в 1655 году антиохийские гости провели не в Москве, где по случаю престольного дня главного храма всей России бывало, надо думать, особое торжество, а в Иверском Валдайском монастыре, куда они заезжали по пути в Новгород (это было путешествие, предложенное патриархом Никоном). Об этом празднике Павел Алеппский не говорит ничего особенного, кроме похвальных слов «сладкому напеву» украинских и белорусских монахов - насельников этого монастыря518.
В Новгородской земле восточные гости были в праздник в честь Владимирской иконы Божией Матери, 26 августа. В Сырков монастырь, где в то время находился патриарх Макарий и где соборный храм освящен в честь Владимирской иконы, из Новгорода пришел большой крестный ход, со множеством народа, во главе с митрополитом Новгородским. Шли шесть верст, «и - о, удивление!- все пришли пешком», - восклицает Павел Алеппский519.
Затем в двух словах говорится о празднике в воспоминание Усекновения главы Иоанна Предтечи. Следующим торжеством, которое обстоятельно описывает архидиакон Павел Алеппский, явилось церковное Новолетие 1 сентября. С него мы и начали настоящий обзор русских богослужений по Павлу Алеппскому.
Что касается церковных таинств и связанных с ними обычаев, то у Павла Алеппского можно найти повествования о таинствах крещения и священства.
Крещению придавали очень большое значение. Насильно не крестили и не обращали никого, но изъявлявшим желание креститься радовались и принимали их с большой любовью. Крестили только погружением. Обливание считалось настолько неверным обычаем, что его даже не признавали крещением, и крещеных католиков и даже православных украинцев и белорусов, если они были крещены обливанием, крестили вторично. Правда, потом, но настоянию патриарха Макария, соборными определениями эта практика была отменена, и стали только миропомазать.
Взрослых, как правило нерусских, крестили в реке, после того как они определенное время обучались молитвам, церковным обычаям, тайнам веры и 40 дней постились, стоя в притворе Церковном в положении оглашенных. Павел Алеппский наблюдал крещение в реке. После помазания елеем с крещаемого снимали одежды, оставляя его в одной срачице, и священник вводил его в реку. Затем, когда крещаемый достаточно погружался в воду, срачица снималась, и крещаемый погружался с головой, трижды, при помощи пояса, продетого под мышки. Затем его тотчас одевали полностью во всю новую одежду, даже обувь и головной убор полагались новые. Священник трижды обходил с ним вокруг купели, стоявшей на берегу. Так крестили в присутствии архидиакона Павла однажды трех мужчин. «Мы увидели нечто чудесное, - пишет Павел Алеппский, - их лица были черными и мрачными, и тотчас - о, удивление!- преобразились в сияющие светом»520. Младенцев крестили в основном в храме, в купели, с полным погружением, но иногда и в реке.
Интересными были обычаи и рукоположения в первые и высшие степени священства.
Ставленниками обычно бывали или сыновья священников и диаконов, или грамотные крестьяне и горожане, у которых на руках были ходатайства или их господ, если они из крепостных, или воеводы, знатных горожан, сельских и городских прихожан, подтверждавшие, что они достойны священства.
Чин рукоположения во пресвитера и диакона был, как видно, таким же, как и теперь521. При рукоположении священнику вручался Служебник, диакону - рипида или большой воздух. При этом архиерей сразу объяснял при возложении священных одежд значение и смысл молитв, относящихся к предметам облачения, чтобы новопоставленные ничего не забыли. Рукоположенных не направляли на приход прежде, чем они 15 раз отслужат в соборе, где их учили всем службам. Непременно им выдавалась ставленническая грамота с печатью и подписью архиерея или патриарха522.
