§ 250. Язычество славянских народов
Славяне и балты — ариафонные народы, последними обосновавшиеся в Европе. Находясь под властью то скифов, то сарматов, то готов, славяне были вынуждены более тысячи лет селиться на ограниченном пространстве между Днестром и Вислой. Однако, начиная с V в., опустошившие Европу набеги гуннов, булгар и аваров позволили славянским народам расширить свой ареал и постепенно осесть в Центральной и Восточной Европе.[73] Название славянских племен — склавины — впервые упоминается в VI в. Раскопки предоставили богатые данные о материальной культуре, обычаях и верованиях славянских народов, населявших Россию и Прибалтику. К сожалению, единственные письменные источники о религии древних славян относятся к постхристианскому периоду: даже представляя большую ценность, они дают представление лишь о соответствующей стадии упадка этнического язычества. Все же, как мы увидим ниже, внимательный анализ народных обрядов и верований поможет нам уяснить специфические черты исконной славянской религиозности.
Ценный материал мы находим у Гельмольда в "Chronica Slavorum", написанной между 1167 и 1172 гг. Перечислив имена и функции богов, о которых речь пойдет впереди, автор уверяет читателя, что славяне не оспаривали существования "одного единственного бога на небе", но полагали, что этот самый бог "занимается только небесными делами", передав управление миром созданным им менее значительным божествам. Гельмольд называет этого бога prepotens и deus deorum, но это не бог людей: он правит другими богами и никак не связан с Землей.[74] Иначе говоря, речь идет о небесном боге, ставшим deus otiosus. Такую же качественную трансформацию божества мы уже обсуждали на примере алтайских и финно-угорских народов; она имела место и в индоевропейских культах (ср. ведический бог Дьяус, § 65).
Наиболее полный список славянских божеств представлен в "Киевской летописи", называемой также "Несторовой летописью", относящейся к XII в. Заклеймив с негодованием язычество русских племен при правлении великого князя Владимира (978-1015), летописец называет имена семи богов (Перун, Волос, Хоре, Даждьбог, Стрибог, Семаргл и Мокошь). Он утверждает, что "люди приносили жертвы богомерзким идолам […], вели к ним на поклон и отдавали им в жертву своих сынов и дочерей".[75][76]
После обработки разрозненных сведений удалось реконструировать, хотя и частично, особенности культа и функции некоторых богов. Все славянские племена имели Перуна в своих пантеонах; он упоминается в народных сказаниях; его имя сохранилось в названиях географических объектов. Это имя имеет индоевропейское происхождение (от корня per/perk, «ударить», "расколоть") и обозначает бога грозы. В его культе много общего с культами ведического Парджанья и балтекого Перкунаса. Перун в самом деле очень похож на Перкунаса, которого изображали в виде крепкого рыжебородого мужчины с топором или молотом в руке — отгонять злых духов. Одно из германских племен ассоциировало Перуна со своим богом Тором. Корень пер- прослеживается в польском слове piorun, обозначающем молнию и гром; он встречается в ряде славянских наречий.[77] Культовым деревом Перуна, как и других богов-громовников в дохристианской Европе, был дуб. Византийский историк Прокопий писал, что Перуну приносили в жертву петухов, а по большим праздникам — быков, медведей или козлов. В христианском фольклоре Перуна сменил святой Илья, изображавшийся в виде белобородого старца, путешествующего по небу в огненной колеснице.
Бог рогатого скота Волос, или Велес, имел соответствие в литовском (Велниас, «дьявол», и веле, "тень смерти") и кельтском пантеонах (у Тацита упоминается Веледа, кельтская прорицательница).[78] По мнению Романа Якобсона,[79] этот бог заимствован из общего индоевропейского пантеона и имеет соответствие в боге Варуне. Имя бога Хорса восходит к иранскому Хурсиду, персонификации Солнца. Симаргл также восходит к иранской мифологии. Якобсон указывает на его близость к персидскому Сэмургу, божественному грифону. Возможно, славянские племена заимствовали этот образ у сарматов, знавших его под именем Симарг.
Этимология имени Даждьбог приводит нас к понятию "наделяющий богатством" (славянские даты, «давать», и богу, «богатство», но также и «бог» — источник богатства); этот бог одновременно ассоциировался с Солнцем. Что касается Стрибога, то о нем почти ничего не известно. В древнерусском тексте "Слово о полку Игоревом" говорится, что его внуками были ветры.[80] Последнее божество, упомянутое в "Несторовой летописи", Мокошь — по-видимому, богиня плодородия. В начале XVII в. русские священники спрашивали крестьян: "Ты был у Мокоши?" Чешские крестьяне взывали к ее милости во время засухи.[81][82] В некоторых средневековых источниках упоминается бог Род (от глагола родити, "родить") и рожаницы ("мать, матка, судьба") — волшебницы, подобные скандинавским норнам. По всей видимости, рожаницы — это эпифании или ипостаси древней хтонической Богини-Матери по имени Мать-сыра земля, культ которой сохранялся вплоть до XIX в..[83] В балтийской мифологии известно не менее пятнадцати имен божеств. В прибалтийских районах славянское язычество сохранялось до XII в. Здесь главным богом был Свентовит (Святовит), бог-покровитель острова Рюген на Балтийском море. В городе Аркона находился культовый центр этого бога, и его восьмиметровая статуя украшала этот культовый центр.[84] Корень свет первоначально обозначал "сила, быть сильным". Святовит был одновременно богом-воителем и покровителем пашни. На этом же острове почитались Яровит, Руевит и Поровит. Имена двух первых богов семантически связаны с календарными понятиями: яро (от яру, «молодой», «горячий», "отважный") обозначало «молодой», «горячий», "отважный") обозначало "весна";[85] руень — название осеннего месяца, когда спариваются молодые животные; пора означает "середина лета".
В мифах некоторых индоевропейских народов встречаются существа-поликефалы (например, галльский трикефал, фракийский «всадник» о двух или трех головах и т. п.), о них упоминается в финно-угорских мифах (§ 248), с которыми протославянские культы имели ряд аналогий. Смысл поликефалии очевиден: это божественное всеведение — исключительная способность небесных и солярных богов. Можно предположить, что верховный бог западных славян в его разных формах — Триглав, Свентовит, Руевит — был солярным божеством.[86] Вспомним, что у восточных славян боги Хоре и Даждьбог ассоциировались с Солнцем. Еще один бог, Сварог (Сварожич у западных славян), был отцом Даждь бога. Титмар Мерзебургский (автор начала XI в.) считал его верховным божеством (primus Zuararasici dicitur). Согласно традиции, огонь — как небесный, так и домашний, — был сыном Сварога. Арабский путешественник X в. аль-Масуди писал, что славяне обожествляли солнце и построили храм с отверстием в куполе для наблюдения за восходом солнца.[87] Все же в верованиях славянских народов месяц (слово мужского рода) играл более важную роль, чем солнце (среднего рода — вероятно, произошедшее от существительного женского рода). Месяцу воздают молитвы, называя его «отцом» и «дедушкой» и веря, что он даст здоровье и довольство, и причитают во время лунных затмений.[88]
§ 251. Обычаи, мифы и поверья древних славян
Бессмысленно даже пытаться воссоздать историю религии славянских народов. Можно, однако, выделить в ней главные пласты и уточнить их роль в строительстве славянской духовной жизни. Помимо индоевропейского наследия и финно-угорских и иранских влияний, можно выявить еще более древние культурные слои. Иранская вокабула бог ("богатство", но и "божество") вытеснила индоевропейское deiuos, сохранившееся только у балтов (§ 248). Выше мы привели примеры иранских влияний.[89] Сходство финно-угорских верований со славянскими объясняется либо древними контактами этих народов, либо их происхождением от одной общей традиции. Бросается в глаза, например, сходство культовых сооружений западных славян и финно-угров, а также изображений их поликефальных духов и божеств.[90][91] Обычай славянских племен, не известный в индоевропейской практике, — вторичное погребение,[92] когда через три, пять или шесть лет после похорон из могилы извлекают кости, моют их, заворачивают в кусок ткани (убрус), вносят в жилище и на некоторое время помещают в красный угол — туда, где находятся изображения святых. Соприкосновение черепа и костей усопшего с убрусом придает ткани магико-религиозный смысл. Первоначально достаточно было поместить в красный угол несколько эксгумированных костей. Этот исключительно древний обычай (его варианты известны в Азии и Африке) встречается у финнов.[93]
