253
убеждения благодаря Евангелию, читаемому в церкви, а также почерпая их из жития святых и легенд. Вильяме знает о том, что с начала XX века у русской интеллигенции пробудился интерес к религии и начался возврат к Церкви.
Профессор Бернард Пэре (Pares), бывший директором школы славистики в Лондонском университете и редактором журнала «Slavonic Review», много раз с 1890 года ездил в Россию, жил не только в городах, но и в деревне, например в имении Машук Ивана Ильича Петрункевича в Новоторжском уезде Тверской губернии. В книге «Russia» он с любовью говорит об идеализме русского народа (25).
R. Wright в книге «The Russians» (1917) говорит, что религия есть основа жизни России, пульс ее: забота не о теперешней, а о небесной жизни (11).
Профессор Сорбонны Жюль Легра (Jules Legras) написал книгу «L'ame russe» (1934). В ней он говорит о свободе русских ходить или не ходить в церковь, о том, что русские наименее дисциплинированный народ в Европе, но народ этот отличается смутным влечением к высшему и по–своему это — глубокая религиозность, более мистическая, чем во Франции. Православное богослужение, говорит он, производит глубокое впечатление (167–179).
Немец К. Онаш (Onasch) в книге «Geist und Geschichte der Russischen Ostkirche» (1947) указывает на то, что неправильно понимал православную церковь известный протестантский богослов Адольф Гарнак, считавший веру в таинства и почитание икон проявлением варварства (8). Русское жизнепонимание и религиозность, говорит Онаш, отличается замечательной цельностью (7): в основе его лежит страсть к абсолютным ценностям и преображению мира (34); иконы русские свидетельствуют о преодолении земного бытия (32).
Ганс фон Экардт (Eckardt) в книге «Russisches Christentum» (1947) считает характерной чертой русской религиозности стремление освободиться от временного материального бытия и влечение к преображенной жизни в Царстве Божием (14 и след.). Приведенных примеров достаточно, чтобы показать, что даже иностранцы, хорошо познакомившиеся с Россией, отмечают глубокую религиозность русского народа. Считая основным свойством русского народа христианскую религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, осуществимого лишь в Царстве Божием, я буду в следующих главах пытаться объяснить некоторые другие свойства русских людей связью с этой существенной чертой их характера.
254
18
Глава вторая СПОСОБНОСТЬ РУССКОГО НАРОДА К ВЫСШИМ ФОРМАМ ОПЫТА
Многие философы придерживаются теории знания, согласно которой словом «опыт» обозначается чувственное восприятие, возникающее при раздражении органов чувств, глаза, уха, осязательных нервов и т. п. Хорошо еще, если они включают, кроме того, в понятие опыта восприятие субъектом своих собственных душевных состояний, чувств и хотений. Такое учение об опыте господствует в новой философии начиная с XVII века вплоть до нашего времени. Оно связано с каузальной теорией восприятия. Этим термином я называю учение, согласно которому восприятие предметов внешнего мира возникает тогда, когда лучи света, отражаемые или испускаемые предметом, волны воздуха и т. п. физические воздействия вызывают в чувственных нервах наблюдателя физиологические процессы, распространяющиеся до центров большого мозга, и эти процессы суть причина (causa) возникновения в душевной жизни наблюдателя ощущений цвета, звука и т. п. Каузальная теория возникла под влиянием Галилея, Гоббса и Декарта в связи с механическим учением о материальной природе.
Глубоко иное учение об опыте выработано мною в теории знания, которую я называю интуитивизмом. Мир есть органически единое целое. В нем все существа интимно связаны друг с другом; поэтому человек может наблюдать непосредственно не только свои собственные душевные состояния, но и предметы внешнего мира. Когда я смотрю на летящую ласточку и слышу щебетание ее, сознаваемое мною есть сама летящая ласточка и сами звуки, издаваемые ею, а не субъективный образ ласточки в моей душе. Целое сознавания и познавания состоит из двух частей: субъективная сторона — мои субъективные психохимические акты сознавания, направленного на предмет, внимания и различения, а объективная сторона — сам предмет, наблюдаемый мною. Это — координационная теория воспитания. Она сопутствуется утверждением, что раздражение органов чувств лучами света, волнами воздуха и т. п. не есть причина, порождающая восприятие. Французский философ Бергсон (1859–1941) выработал теорию, согласно которой раздражения органов чувств суть только стимулы, подстрекающие наше «я» обратить внимание не на процессы в нашем мозгу, а на сам предмет внешнего мира, который задел наше тело и может быть полезен нам или вреден. Только такой характер восприятия предметов имеет практическое значение. К сожалению, Бергсон не все виды знания считает актами интуиции, т. е. непосредственного созерцания предметов. Самое важное знание, именно научное знание о мире как систематическом целом, выразимое в понятиях, он считает, подобно Канту, субъективной конструкцией, производимой нашим рассудком и не дающей знания о живом подлинном бытии. Его интуитивизм — частичный. Выработанная
255
мною теория знания есть всесторонний интуитивизм: все способы познания суть различные виды непосредственного созерцания нашим «я» различных сторон мира. «Я» человека есть сверхвременное существо, тесно связанное, координированное со всем миром не только в его настоящем, но и прошлом и даже будущем бытии. Поэтому мы способны непосредственно наблюдать все виды и стороны бытия.
Видов бытия много. Существует реальное бытие, т. е. бытие, имеющее временную форму; оно состоит из событий, возникающих и исчезающих во времени. Два главных вида реального бытия суть материальные процессы, имеющие пространственно–временную форму, и психические процессы, имеющие только временную форму, без пространственности (чувства, стремления и т. п.). Кроме реального бытия существует идеальное бытие, не имеющее временной и пространственной формы; таковы, например, математические идеи, всевозможные отношения, придающие миру систематический характер. Выше реального и идеального бытия стоит металогическое бытие, не подчиненное законам тождества, противоречия и исключенного третьего, но, конечно, не нарушающее этих законов. Наконец, выше мирового бытия есть бытие Божественное. Все эти виды бытия могут быть предметом непосредственного созерцания, т. е. интуиции. Словом «опыт» следует назвать всякое непосредственное созерцание предметов. Из предыдущего следует, что существует много различных видов опыта, много видов интуиции: существует чувственная интуиция, т. е. созерцание нами таких свойств вещей, как цвета, звуки, твердость и т. п.; существует нечувственное восприятие нами наших, а также чужих душевных состояний; существует интеллектуальная интуиция, т. е. созерцание идеальной стороны мира, например математических идей; мистическая интуиция есть созерцание металогического бытия; религиозный опыт есть «встреча» с Господом Богом. Наконец, существует еще и аксиологический опыт, именно созерцание нами ценностей бытия, нравственных, эстетических и т. п.
Интуитивизм есть один из видов эмпиризма, т. е. учения о том, что знание основано на опыте. Интуитивизм можно назвать универсалистическим эмпиризмом, потому что, согласно этому учению, все виды бытия даны в опыте, следовательно, существует много видов опыта *.
Русский народ весьма одарен способностью к высоким формам опыта, более значительным, чем чувственный опыт. Рассмотрим это свойство, начиная с самого высокого вида опыта, именно с опыта религиозного. Православная религиозность тесно связана с
_____________
*Вопросам теории знания посвящены следующие мои книги: «Обоснование интуитивизма»; «Логика»; «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция». См. также мои статьи: «Абсолютный критерий истины» (The Absolute Criterion of Truth//Review of Metaphysics, June 1949) и «О сверхчувственном восприятии…» (Extrasensory Perception and Psychokinesis//Journal of Society of Psychiсal Research, November 1952).
256
мистическим религиозным опытом. Богословие Восточных Отцов Церкви имеет мистический созерцательный характер *.
Все православное богослужение, весь культ имеет такой мистический характер и пользуется любовью русского народа потому, что в нем осуществляется переживание близости к Богу. В русской литературе есть превосходные описания «встречи» с Богом. Мы находим их, например, в книге о. С. Булгакова «Свет невечерний» и «Лествица Иаковля, об ангелах», в книге кн. Е. Трубецкого «Воспоминания». Мистический опыт православных святых, без сомнения, весьма замечателен, как это видно из жизнеописания св. Серафима Саровского и из намеков в книге иеромонаха Софрония «Старец Силуан», но в русской литературе нет таких превосходных подробных описаний его, как, например, в католической литературе сведения о св. Терезе Испанской. Православные духовники, по–видимому, не требовали в виде послушания, чтобы их духовные чада описывали свой духовный опыт.
