Возвращаться на родину колонисты не собирались: там хозяйничали ассирийцы. Карфаген стал независимой республикой, управляемой суффетами, судьями, избираемыми знатью [15]. Карфагенцы подчинили туземные берберские племена нумидийцев и постепенно распространили свои владения по всему северному побережью Африки.
То был настоящий оплот коммерсантов. Через огромный порт шли торговые пути со всех концов света. Сюда, на границу черного материка, везли слоновую кость и мрамор, посуду и ткани, драгоценные камни и благовония, ковры и оружие. Военная мощь Карфагена опиралась на армию наемников, которых вербовали из сицилийцев, греков и берберов.
Рим был куда беднее и слабее Карфагена, которому его плантации, таможни и флот приносили несметные богатства. Поэтому сенат долгое время предпочитал жить в мире с Африкой. Лишь когда римляне окрепли и столкнулись прямые интересы держав, война стала неминуемой.
Смертельная вражда римлян к пунам (так называли они финикийцев) объясняется, впрочем, не только политическими причинами. Им были ненавистны самый дух и религия Карфагена.
На первый взгляд это может показаться странным. Ведь Рим, как и другие завоеватели, часто усваивал обычаи и культы противников. Были даже особые заклинания, с помощью которых римляне надеялись привлечь на свою сторону богов неприятеля [16]. Несмотря на меры, принимаемые правительством, Рим открывал ворота греческим, персидским, иудейским и египетским верованиям, но пуническим — никогда. Откуда же это неодолимое отвращение, которое он питал к Карфагену?
Сведений о пунической культуре сохранилось немного; однако и того, что известно, вполне достаточно, чтобы в какой-то мере понять чувства древних римлян.
Финикийцы принесли в Африку свою религию, сложившуюся в землях Тира и Сидона, ту самую, которая много веков была ужасом и камнем преткновения для Израиля. Изуверские обычаи, извращения, человеческие жертвы и ритуальная проституция сохранялись у пунов вплоть до эпохи эллинизма.
Рассказывают, что Ганнибал поверг на алтарь Ваала три тысячи имерийцев. По сообщению Диодора, участь эта постоянно ждала сотни юношей и девушек из лучших карфагенских семей. Многие сами обрекали себя на смерть [17].
Было время, когда читатели флоберовской «Саламбо» думали, что автор книги, изображая сцены сожжения людей в Карфагене, излишне доверился античным историкам. Но впоследствии археологи подтвердили правоту художника, угадавшего страшную правду. Был раскопан тофет — место захоронения, где нашли обугленные детские кости, останки жертв Молоху [18]. Надписи и следы гнусных обрядов воскрешают картины из прошлого Карфагена: неистовые, полубезумные толпы, алчный идол, смрад горящего человеческого мяса, заглушаемый дымом курений…
На одном карфагенском памятнике сохранилось изображение жреца, который держит в руках ребенка. Полагают, что он представлен в момент ритуального убийства. Известно, что богатые пуны отдавали вместо своих сыновей рабов или военнопленных. Но это считалось преступлением, да и было доступно далеко не всем. В дни же больших праздников или в годы бедствий людей умерщвляли тысячами. Даже когда Карфаген был давно уничтожен, римская полиция время от времени вылавливала в тех краях жрецов Ваала, которые тайно совершали человеческие жертвоприношения [19].
В первобытные времена такого рода обряды были нередки. Однако Карфаген никак нельзя было назвать первобытным. Века процветания поставили его на уровень самых развитых и даже изысканных культур. Но из всех цивилизованных народов древности, пожалуй, одни ацтеки могли сравниться с пунами в их патологической жестокости.
Римляне отнюдь не были людьми мягкосердечными, но все же карфагенские обычаи внушали им слишком большую гадливость, чтобы примириться с ними. Они отдавали должное пунийским полководцам, мореходам и мастерам, но дальше этого не шли.
По справедливому замечанию Честертона, мы теперь лишь потому можем любить античность, что она духовно не покорилась «карфагенству». А такая опасность была. В самом деле, каким зловещим выглядел бы греко-римский мир, признай он культ финикийского Молоха…
Первая пуническая война вспыхнула в 264 году до н. э. и длилась «бесконечно долго», почти четверть века, а за ней последовала вторая, когда Ганнибал едва не взял приступом Рим. Нет необходимости останавливаться на этих драматических событиях, подробно описанных Ливием. Клятва Ганнибала в вечной ненависти к Риму, горящие суда пунов, римское войско, тонущее в болотах, боевые слоны среди заснеженных Альп и отчаянный вопль римлян: «Hannibal ante portas!» («Ганнибал у ворот!») — все это известно многим со школьной скамьи…
Когда в 204 году пунийский полководец сел на корабль и последний раз в бессильной ярости взглянул на берега Италии — исход борьбы двух колоссов был решен. Когорты римских граждан заставили отступить африканских наемников. Напрасно Ганнибал, вернувшись домой, клеймил беспечность правителей своей страны, напрасно метался, в отчаянии ища поддержки у греков, предлагая Антиоху III союз против Рима, — звезда Карфагена померкла, и навсегда.
Африка, Испания, Сиракузы оказались теперь в руках консулов. Триумфальный парад, которым был встречен победитель Ганнибала Сципион Старший, превзошел все, что прежде видели римляне. Но в те дни еще кое-кто мог праздновать победу, хотя и другого рода. Человек, сокрушивший Карфаген, был пленен обаянием греческой культуры и решил содействовать ее торжеству на латинской земле. Отныне судьба сурового Рима будет прочно связана с эллинским гением. Конец Ганнибаловой войны был ознаменован началом «греко-римской» эпохи, которая принесла победителям много новых тревог и неожиданностей.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава двадцать вторая
ЭТРУСКИ, СИВИЛЛА, КАРФАГЕН
1. В раннюю римскую эпоху этруски жили на западе полуострова, между Умбрией и Тирренским морем. Мнение об их малоазийском происхождении впервые высказал Геродот, который считал прародиной этрусков Лидию (Геродот. История, I, 94). Он называет этрусков тирсенами. В египетских надписях среди «народов моря», которые в XII веке вышли из Малой Азии и Эгеиды, упомянуто племя турша. Некоторые ученые отождествляют его с предками этрусков. Из античных авторов только Дионисий Галикарнасский считал тирренов коренными жителями Италии. См.: Я. Буриан, Б. Моухова. Загадочные этруски. Пер. с чешск., М., 1970, с. 65 сл.; А. Немировский. Этруски в греческой литературе и историографии. — ВДИ, 1976, № 3, с. 74 сл.
2. О значении собаки и волка в хтонических культах Востока и Греции см.: Н. Тимофеева. Религиозно-мифологическая картина мира этрусков. Новосибирск, 1980, с. 98-99. Изображение волчицы, кормящей двух детей, было найдено в Средней Азии. Истолкование этой фрески см.: Н. Негматов, Б. Соколовский. «Капитолийская волчица» в Таджикистане и легенды Евразии — В кн.: «Памятники культуры». М., 1974, с. 438.
3. О манах в связи с культом мертвых в греко-римском мире см.: Фюстель де Куланж. Древняя гражданская община, с. II сл.
4. Овидий. Фасты, II, 533. Пер. Ф. Петровского.
5. Цицерон. О дивинации, II, 72.
6. Масrobius. Saturnaliа, I, 7. О связи Сатурналий с культом плодородия см.: Дж. Фрэзер. Золотая ветвь, с. 648 сл.
7. «Сивилла неистовыми устами произносит угрюмое, неприкрашенное и неподмазанное, речь ее звучит сквозь тысячелетия, ибо она побуждается божеством» (Гераклит. Фрагменты, 92).
8. Вергилий. Энеида, VI, 44-51. Пер. С. Ошерова.
9. Авл Геллий, I, 19; Дионисий Галикарнасский, IV, 72; см. Ф. Зелинский. Рим и его религия. — ЗИ, III, с. 38 сл.
10. Об обращении римлян к «книгам судеб» см. у Ливия, III, 10; V, 3,X, 47, XXI, 62; XXII, 1, 9; XXIX, 10, XXXVI, 37.
11. Культы плебеев преимущественно были хтоническими и земледельческими. См.: М. Немировский Идеология и культура раннего Рима, с 157.
12. I Макк 8, 1-16. Автор книги по ошибке говорит об «одном» консуле.
13. Плутарх. Нума, VIII.
14. Карфагеняне чтили несколько Ваалов (или Баалов), главным из которых был Ваал-Хамон. Это имя упоминается в Библии (Песнь Песней 8, II). Теофорные имена пунов: Ганнибал, Газдрубал и проч. — включают в себя слово «Ваал». Богиня Танит, или Раббат (Великая), носила титул «лик Ваала» и считалась как бы его женской ипостасью. Другими Ваалами были Ваал-Мелькарт и Молох. См.: Б. Тураев. История древнего Востока, т. 2, с. 271.
15. Титул суффет (судья) был общим для многих семитских народов. Так, правители домонархического Израиля назывались шофетами — судьями.
