Что касается обезболивания, Кашпировский говорит, что пациенту не обязательно нужно видеть его во время операции. В интервью с корреспондентами «Правды» он привел, как пример, два случая, когда один раз он только словом, а в другой раз словом и взмахом руки провел обезболивание у двух пациентов. Затем, в его отсутствии, им были сделаны операции без наркоза.
Интересно то, что в залах и на стадионах, где происходят сеансы, люди ведут себя необычайным образом. Они валяются на полу, пляшут, поднимают вверх руки, поют, что производит очень странное впечатление. Представляется, что они загипнотизированы. В некотором отношении сеансы Кашпировского напоминают харизматические исцелительные собрания, только без христианской проповеди и пения гимнов.В первой части сеансов А. М. Кашпировский приглашает людей засвидетельствовать, что они исцелились либо на одном из прошлых его сеансов, либо во время просмотра его видеокассеты.
Однако не всегда результат сеансов Кашпировского положителен. В статье «Вынужденный сеанс А. Кашпировского» корреспондент Н. Данилин написал об одном человеке, который заснул, смотря передачу сеанса по телевизору. Он проспал целый месяц. Никто не мог разбудить его. Впечатление было такое, как будто этот человек заколдован. Когда это сообщили Кашпировскому, то он признался, что такой результат может произойти и предложил «расколдовывать» таких людей тоже через телесеансы. Проснулся ли в конце концов тот человек, мы не знаем.
Телевизионная деятельность Кашпировского принесла ему большую известность, как в странах бывшего Союза, так и за его пределами. В связи с этим он заметил, что ему в СССР были открыты все двери. По этой же причине он имел возможность посетить США и другие страны Запада, чтобы провести там сеансы для эмигрантов из СССР. На своем выступлении в Чикаго Кашпировский говорил, что его телесеансы видели 330 миллионов человек и в результате было получено около 600 тысяч писем.
Положительные мнения о его деятельности
Естественно, для нас было важно знать, как смотрели на деятельность Кашпировского известные врачи, служители Церквей и представители прессы. Отзывы были самые разнообразные, в зависимости от положения, опыта и личного мнения каждого из них. С одной стороны, весьма положительные, а с другой, резко отрицательные. Мы рассмотрим сначала положительные.
Когда кончилась операция в ночь с 1 на 2 марта 1989 г. с участием А. М. Кашпировского, который устранил боль по телемосту Тбилиси — Киев, профессор Иоселиани, делавший операции, сказал: «Это не чудо — это сверхчудо». Затем в статье, озаглавленной словами Кашпировского «Чудо в том, что чуда нет», газета «Правда» положительно оценила его деятельность. Корреспонденты зарубежной газеты «Новое русское слово» в номерах от 28 декабря 1989 г. и 2 февраля 1990 г. тоже одобрили Кашпировского. С особым восторгом отозвался об его успехе корреспондент «Нового русского слова» Станислав Непомнящий. Он уговаривал читателей не осуждать деятельность этого героя.
В статье под названием «Еще одно мнение» в журнале »Наука и жизнь» в N 12 за декабрь 1989 г. доктор медицинских наук, врач-психотерапевт В. Файвышевский высказал мнение, что А. Кашпировский погружает зрителей в «разнообразные гипноидные состояния». Он не сказал о нем прямо: «Кашпировский — гипнотизер!» Однако не трудно догадаться, что Файвышевский считает именно так. Файвышевский говорит, что Кашпировский может принести пользу людям, которые способны ему «поверить». Несмотря на это, он приводит три причины, почему считает, что не следует передавать по телевидению сеансы Кашпировского. Во-первых, потому что улучшение самочувствия не всегда означает улучшение состояния больного. Во-вторых, потому что показ по ТВ людей, находящихся в состоянии гипноза, неприличен и унижает их достоинство. И в-третьих, потому что после того, как стали демонстрировать эти телесеансы, усилилась податливость людей гипнозу. Иначе говоря, доктор Файвышевский не отверг деятельность Кашпировского, а только хотел, чтобы ею не злоупотребляли. Возможно, что есть и другие врачи, которые разделяют мнение Файвышевского.
Отрицательные мнения врачей и корреспондентов
Отрицательную позицию в отношении к сеансам А. М. Кашпировского заняла редакция «Литературной газеты». То же самое можно сказать о Церквах — Православной и Евангельских христиан-баптистов.
В «Литературной газете» за 14 ноября 1989 г. помещена статья собственного корреспондента газеты Сергея Киселёва под названием «Цена сенсации оказалась непомерно высокой для киевлянки Леси Ершовой». Киселёв описывает свое интервью с Лесей Ершовой, одной из женщин, которую в ночь с 1 на 2 марта 1989 г. обезболивал А. Кашпировский во время операции в Грузии по телемосту Тбилиси — Киев. Ершова рассказала, как чувствовала «дикую боль» во время операции. Почему же она согласилась на операцию без анастезии? Во-первых, потому что безгранично верила в силу Кашпировского; во-вторых, потому что он обещал излечить ее многочисленные болезни и сделать так, чтобы она похудела; и, наконец, потому что он обещал возить ее за границу, как рекламу собственного метода телевизионной анестезии. Однако все это оказалось не так. Ершова перенесла ужасную боль, а вместо вознаграждения Кашпировский отказался выполнить свои обещания.
Затем в той же «Литературной газете» в номере от 13 декабря 1989 г. помещены на тему сеансов Кашпировского пять критических статей и дан заключительный комментарий от имени отдела экономики и науки «ЛГ». Название статей говорит за себя. Мы их приводим: «Обманутые надежды» академика АН СССР Н. Блохина; «Распутинщина на пороге?» доцента и ученого секретаря правления Ленинградского научного общества невропатолога А. Архангельского; часть статьи Георгия Шевкунова «...А душе своей повредит», которая полностью напечатана в «Журнале Московской Патриархии» N 12; «Опасное шоу» члена-корреспондента АМН СССР Н. Мисюка; «Чего не видит пациент» (в сокращенном виде) английского психотерапевта Дж. Мейсона из журнала «Нью Стейтсмен» под оригинальным названием «Против терапии».
Критики А. Кашпировского в России выразили свое осуждение по-разному. Доцент А. Архангельский называл его «новым Распутиным», а его сеансы «психическим Чернобылем». Академик Н. Блохин уподобил его деятельность работе средневековых колдунов и знахарей. Корреспондент Н. Мисюк высказался, что он экстрасенс и гипнотизер, который театрализированными «чудесами» пытается отвлечь внимание публики от реальных проблем современной жизни.
Особенно серьезные обвинения в адрес Кашпировского высказали доцент Архангельский и академик Блохин. Они считают его настоящим гипнотизером. Только, по их понятию, деятельность Кашпировского намного опаснее, чем это допускает Файвышевский. Она заключается в том, что Кашпировский лишь временно удаляет симптомы недугов у людей. На самом деле он ставит пациентов в более опасное положение, так как их болезни остаются. Через некоторое время симптомы возвращаются. Человек чувствует себя намного хуже, потому что запустил болезнь. Если бы он не подвергся гипнотическому внушению Кашпировского, то раньше бы обратился к врачам за помощью. Академик Блохин высказался так:
«Объявив о начале подобных сеансов, телевидение совершает преступление перед больными, отвлекая их от научно обоснованного лечения. Под действием телепропаганды они откажутся от реально действующих методов и станут жертвами невежества пропагандистов.
Целый ряд онкологических больных, об успехах в лечении которых заявляет в своих телесеансах А. Кашпировский, уже находятся в онкологических учреждениях. Врачи их могут подтвердить, что рекламы психотерапевта не соответствуют действительности»[41].
Отрицательное отношение служителей Церкви
Критика со стороны православных и баптистских Церквей обращает внимание на духовную опасность сеансов Кашпировского. В статье под названием «Не участвуйте в делах тьмы» в «Журнале Московской Патриархии» N 2, декабрь 1989 г., стр. 44, Георгий Шевкунов, не упоминая фамилии Кашпировского, написал о его телесеансах следующее:
«Всякому, кто хоть раз бывал на акте экзорцизма, стоит только взглянуть на экран во время сеанса «исцеления» и увидеть людей, впавших в транс, помимо своей воли танцующих, смеющихся и плачущих, чтобы ясно понять: они ведут себя в точности как люди, одержимые силами, которые в православной практике называются бесами, или нечистыми духами. И у нас уже не возникает вопроса, почему «исцелитель» настойчиво приказывает таким пациентам быть сдержаннее: в состоянии одержимости люди могут начать вести себя бурно и непредсказуемо, если дух, руководящий ими, полностью овладеет человеком».
